Ушедшие посмотреть на Речного человека

Сестра продолжала хихикать, но больше не раскачивала мост. Когда они дошли до конца, Лори взяла Эбби за руку и помогла ей перебраться обратно на твёрдую землю.

- Мы пришли? - спросила Эбби.

- Еще нет. Ты хочешь отдохнуть?

Эбби кивнула. Ее глаза были опущены, рот приоткрыт.

- Хорошо, ладно.

Лори подвела ее к поваленному дереву восточного болиголова, которое вырвало с собой огромный кусок земли. Его обнаженные корни напоминали деревянного кальмара, тянувшегося во все стороны, а земляная насыпь под ним напоминала вход в пещеру. Они скинули рюкзаки и сели на середину дерева.

- Хочешь чего-нибудь перекусить? - спросила Лори.

- Не. Я хочу подождать, пока мы доберемся до форта. Там и перекусим.

Эбби открыла свою сумку и достала кроличью лапку. Она потерла ее, наблюдая, как пальцы двигаются по пятнистому белому меху, посеревшему от всевозможных пятен.

- А почему твой парень не приходит к нам в гости?

Лори повернулась к сестре, удивленная её вопросом, и не зная, как на него ответить.

- У нас сейчас все не просто.

Эбби нахмурила брови. Ей было нелегко осознать значения фразы не просто.

- Он не хочет приходить из-за меня? - спросила она.

- Нет, нет, нет. - Лори водила кругами по спине Эбби. - Дело вовсе не в тебе.

Эбби посмотрела на нее своими грустными, темными глазами.

- Ты не хочешь, чтобы он со мной познакомился?

- Эбби...

- Ты боишься, что я ему не понравлюсь из-за того, какая я, и ты ему разонравишься?

- Эбби, прекрати, перестань. Ты ведешь себя глупо. Эдмунд сейчас находится в таком месте, из которого он не может уйти. Понятно?

Эбби поджала губы, как лягушонок.

- Он в больнице?

Лори пожала плечами.

- В некотором смысле.

- Не люблю больницы.

- Знаю.

Эбби провела много долгих месяцев в региональной клинике, учась заново ходить или хотя бы с трудом передвигаться. Лори никогда не забудет, как она падала в обмороки в первые несколько раз, когда пыталась двигаться самостоятельно. В кабинете физиотерапии под ней были подкладки, но она кричала так, будто ее убивали. Тогда в ней было столько страха. Как и у их родителей. Страх, гнев и горе. Лори боялась, что они уже никогда не будут прежней семьей. Со временем ее опасения оправдались. Семья распалась так же быстро, как и кости Эбби.

- Можно мне будет встретиться с ним, когда мы вернемся? - спросила Эбби. - Я не люблю больницы, но я так сильно хочу с ним познакомиться.

Лори не понравилась эта идея.

- Я посмотрю, что можно будет сделать.

- Однажды Сисси ты выйдешь за него замуж. А я буду твоей горничной.

Лори хихикнула.

- Подружкой невесты, глупышка. Подружкой невесты.

- О, а как это?

Лори притянула сестру поближе, обняв ее за плечи.

- Ах, ты бестолковая виноградинка.

Эбби засмеялась, легко и высоко, как молодая девушка летом, бегущая по пышному полю, а затем прыгнувшая, парящая в воздухе, взмывающая в небо, как развеянный пепел, чтобы никогда больше не быть такой юной.

* * *

У Эбби болели ноги. Она пыталась двигаться так, чтобы не так сильно болели колени, но от этого сильней страдали лодыжки. Но она не хотела расстраивать или злить Сисси. Она всегда боялась стать еще более плохой сестрой, чем уже была. Не могла этого сказать или даже понять, но нехорошее предчувствие было рядом, темно-синий омут сомнений, в который она часто погружалась. В последнее время она тонула в нем больше, чем когда-либо.

У Сисси появился новый парень. Это заставило Эбби забеспокоиться. Хотя она не могла вспомнить, почему, но от того, что у Сисси появился парень, у Эбби болел живот. Даже потирание ее счастливой кроличьей лапки не помогало избавиться от этой боли. Парни означали неприятности. Поэтому Сисси продолжала говорить, что он не совсем ее парень? Она просто пыталась заставить Эбби чувствовать себя лучше? Она не хотела, чтобы Эбби что-то знала? Так ей казалось. Секреты. Плохие секреты. Для Эбби и Сисси парни были плохими новостями! При мысли о них Эбби передергивало, и она кусала ногти, даже не подозревая об этом. Иногда Сисси отталкивала ее руки ото рта и мазала их чем-то неприятным, чтобы Эбби не делала этого. Но она все равно это делала. Она не могла контролировать себя.

Раньше она была рада возможности побыть подружкой невесты, но теперь она вообще не хотела никакой свадьбы, потому что если Сисси выйдет замуж за парня, будет ли Эбби по-прежнему любимой? Захочет ли Сисси бросить Эбби, чтобы она могла сбежать с ним? Она хотела быть счастливой за большую Сисси. Любовь делала людей очень счастливыми. Но сейчас она была в лесу, и этот лес был страшным. Он говорил жуткие вещи. О Сисси и ее парне. От этих слов Эбби стало плохо, и она больше не знала, где находится дом, если дом вообще был где-то на свете. Это сделало ее очень грустной. Затем она начла злиться.

Она очень сильно скучала по маме и папе. Она безумно скучала по Пити. Не хотела также скучать по Сисси.

Сисси должна была остаться с Эбби.

Остаться с ней навсегда.

* * *

Было почти четыре часа. Живот Лори начал пожирать сам себя. Он громко урчал, заставляя Эбби хихикать и говорить, что у нее в животе поет монстр. Они шли уже несколько часов, и местность становилась все более труднопроходимой, с надземными корнями и высокими подъемами. Теперь они шли ближе к реке, тропа выходила на нее. Зеленые волны плескались о берег, как языки рептилий, над головой грохотали облака. Лори чувствовала напряжение, и она знала, что Эбби, должно быть, тоже страдает, но сестра не жаловалась.

- Давай отдохнем и пообедаем, - сказала Лори.

Лицо Эбби побагровело от обиды.

- А как же форт!

- Эбби, я умираю с голоду. А ты должна была выпить свое лекарство еще час назад. Ты же знаешь, что его нужно принимать с едой.

- Ты обещала, что мы пойдем в форт, Сисси!

- Мы пойдем в форт. Но нам нужно что-нибудь поесть, чтобы продержаться и зарядиться энергией.

Эбби надулась. Ее дыхание участилось и стало поверхностным.

- Ты... ты... обещала...

- Успокойся...

- Форт...

- Эбби, тебе нужно дышать.

Лори положила руки на плечи Эбби, но сестра отшатнулась от нее. Лори так испугалась, что оступилась и едва успела поймать себя, когда ее ноги заскользили по грязи. Эбби была на грани гипервентиляции. Ее лицо стало розовым. Слипшиеся волосы прилипли ко лбу и бровям, вставные зубы сверкали, как молнии.

- Эбби, послушай меня. Тебе нужно успокоиться.

Ее сестра зарычала, такого выражения Лори не видела на лице Эбби уже несколько десятилетий. После несчастного случая она много раз злилась, но никогда не направляла свой гнев прямо на Лори. Теперь она недовольно скривила губы от обиды. Ее лицо напряглось, глаза стали похожи на холодные, мертвые луны.

- Иди на х*й, Лори.

Теперь Лори забыла, как дышать. Она не могла вспомнить, когда в последний раз слышала, чтобы Эбби использовала грубые слова. Дерьмо - обычно было ее максимумом. И она не назвала ее Сисси. Вместо этого она назвала ее по имени. Это оказалось более обидным.

- Что на тебя нашло? - Спросила Лори.

Ее сестра скрестила руки и отвернулась.

- Эбби? Ты в порядке? Ты же никогда так не выражаешься.

- Да, ну...

Она замялась, уставившись на скалистый берег внизу. Лори подошла к ней. На этот раз Эбби не отстранилась.

- Послушай, - начала Лори, - мне очень жаль, понятно? Я не знала, что для тебя так много значит то, что ты хочешь поесть, когда мы придем. На карте, которую он сделал, видно, что мы уже недалеко. Надеюсь, мы увидим хижину, когда перейдем через следующий холм. Мы можем не обедать здесь, если хочешь. Просто съешь один протеиновый батончик и выпей свои таблетки, хорошо?

Эбби перестала смотреть на реку.

- Ладно.

Лори глубоко вздохнула, когда их отношения вернулись к прежней реальности. Она все еще не знала, что делать с нехарактерной вспышкой гнева Эбби, но они должны были двигаться дальше, если собирались когда-нибудь поесть. Возможно, она могла бы свалить вину за срыв на то, что она пропустила время приема лекарств. Так думать будет проще, чем искать ответы сейчас.

Эбби откусила маленький кусочек от протеинового батончика, запила таблетки водой и вновь сосредоточилась на тропе, Лори вела ее за собой, надеясь, что они все еще идут в правильном направлении. Тропа не разветвлялась, и они не сбились с нее. Так ей казалось. Но все равно она чувствовала себя потерянной. Рюкзак, казалось, весил на тридцать фунтов больше, чем в начале пути, а лямки не давали покоя плечам. Она все время поправляла их, но при движении они неизменно возвращались на болящие места. У нее было искушение перекусить батончиком, оставив пока сэндвичи в покое, но она не хотела рисковать еще одной истерикой сестры. То, как Эбби огрызнулась, причинило ей боль, и она знала, что шок останется надолго пятном грязи в ее сознании. Она пожевала губу и пошла дальше, воздух становился все тяжелее, небо - еще более зловещим.

Она пыталась думать об Эдмунде и его истории, обо всем, что она могла получить от этой поездки, но ее разум все дальше уходил от интриги и погружался в черные мысли о безнадежности. Эдмунд был не единственным, кто больше никогда не будет собирать яблоки. Если бы Лори поехала, то сделала бы это одна или с сестрой, как какая-нибудь дева, неспособная завести нового возлюбленного. Она никогда больше не будет собирать яблоки с мужчиной, не будет заниматься любовью под звездами или целоваться на колесе обозрения. Единственный мужчина в ее жизни был маньяком, убийцей-социопатом.

Раньше ей удавалось не допускать подобных мыслей в голову. Когда сомнения и несчастья закрадывались к ней в душу, ее страсть к исследованию убийц и любительское психологическое изучение их всегда вытесняли депрессию. Но сейчас даже ее интерес к Эдмунду подводил. На самом деле, сейчас именно это причиняло ей наибольшую боль. Она хотела быть с ним, изучать его, копаться в голове, сердце и душе. А вместо этого она бродила по лесу под причитания своей сестры.

Почему жизнь была так горько несправедлива к ней? За ее плечами был такой длинный путь страданий, а теперь дорога перед ней была усеяна рытвинами новых мучений. Она настраивала себя на неудачу и знала это, по сути, разбивая собственное сердце. Какой же дурой она была, дружа с этим убийцей и дразня его возможностью чего-то большего. Но она была такой же, как девушки, которые влюбляются в рок-звезд, постоянно разъезжающие по гастролям. Или как девушки, которые раздвигают ноги перед кинозвездами, которых, как они знают, больше никогда не увидят. У женщин была одна вещь, которая могла приблизить их к мужчине, творящему магию, и они использовали ее, пусть даже всего на одну ночь. Притягательность мужчин-чемпионов была достаточной, чтобы свести некоторых женщин с ума от желания.

Но был ли Эдмунд на самом деле чемпионом? Он превосходил других мужчин только в том, что касалось зверств и жестокости. Музыканты и художники творили волшебство, но если то, что творил Эдмунд, было волшебством, то это было черное волшебство, как сама могила.

"Прекрати! - Лори вздрогнула от собственных мыслей. - Мы все совершаем ошибки. Ты сама совершила несколько ужасных, глупая сука. Так кто ты такая, чтобы судить его?"