Пионеры всегда помнят свои обычаи и законы

Парень, который сидел за Юрием, потянулся и подогнул одну ногу под себя, чтобы было удобнее сидеть. Кажется, он вообще оставался равнодушным к шаткой безопасности их положения.

– Там пионерский лагерь, – зачем-то пробормотал он, – наверное, ужин уже прошел…

– О, не говори об ужине! Ни слова о еде, прошу, парень! – заголосили со всех сторон.

И тут же в голову полезли раздражающие мысли о горячей пицце и тянущемся сыре, помидорках, соусе барбекю – и самом барбекю, только с огня, да под пивко… Юрий вздохнул, отгоняя нахлынувший голод образами тещиных заготовок, кажется, оживших в своих банках и оттуда замышляющих мировые заговоры и захват галактики. Впрочем, если рискнуть…

Он понял, что действительно проголодался, и принялся рассматривать окрестности, чтобы хоть как-то отвлечься. Кусочек темного моря. Светящийся парк под ногами. Где-то там, далеко, дорога и вечная тусовка ушлых таксистов под семечки и незнакомые ему языки. Какой-то забор. От пионерского лагеря, что ли, про который паренек говорил? Точно, лагерь…

Мужчине то ли показалось, то ли в уголке его сознания что-то шевельнулось. Забор мерещился знакомым – но как много разглядишь с высоты аттракциона, в темноте, когда забор среди кустов и деревьев там вдалеке, черт знает где? Но взгляд все равно упорно блуждал по забору, и в голове всплыло невольно название лагеря. «Чайка».

– Слушай, пацан, – все равно ведь делать было особо нечего. – А не знаешь случайно, как называется санаторий?

Юрий только полубернулся к нему, не до конца, и увидел краем глаза, как тот дернул болтающейся над пустотой ногой. Лениво протянул:

– Не очень-то он и санаторий. Называется «Чайка».

– Пасиб.

– А что? – в таком же ленивом голосе на мгновение померещились странные нотки. Но с другой стороны, если пару часов провисеть на сломанных качеле-каруселях, и не так заговоришь.

– Да что-то подумал… Ерунда.

– Ерунда, – вздохнул парень согласно.

Конечно же, ерунда. А интересного ничего нет тут в окрестностях?.. Юрий задержал взгляд на дороге – и увидел, как среди деревьев мелькнула мигалка.

Пожарная машина?

Пожарная машина, за ними?!

– Так, народ…

Одна, потом вторая мигалки блестели с дороги. Звук сирены приближался – они явно повернули ко въезду в луна-парк. Затарахтели – было слышно даже отсюда.

Проснулась Настя, ласково тронутая Маркушей за плечо.

– Что там, что?.. О! Спасатели!!

– Нас наконец-то снимут, солнышко.

– А они не торопились, я смотрю, – буркнул Антон, но эти слова утонули в общем гомоне, вновь ожившем на аттракционе.

Девушка издала восторженный возглас, как на особенно крутых виражах, захлопала в ладоши, и ее поддержала Ольга, Марк, за ними остальные. «Хали-гали» разразился овациями.

Слава выпрыгнул из кабинки, где у Леры на коленях дремала малышка Ксюша в обнимку с ее новой подругой «коловкой-пилатом». Долгожданное облегчение, вот оно! Бригада спасателей!

– Подождите хлопать, пилот принимает аплодисменты по приземлении! – крикнул парень пассажирам, и те, вместо ожидаемой брани, засмеялись, кто-то из парней свистнул, как когда вызывают на бис. Много ли нужно, оказывается, для счастья?

Пожарные машины уже выруливали по дорожке к аттракциону, мигалками только больше подсвечивая парковые гирлянды и необычайно удачно вписываясь в общий колорит. Ведь точно же им сюда не впервой приезжать…

– Уважаемые пассажиры, спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию, пристегните ремни – скоро посадка, наш рейс подходит к концу, – хмыкнул Юрий, распрямляясь и хрустя затекшей спиной. Тридцать лет – не тринадцать. Заодно хрустнул правый локоть и, кажется, шея. – Жаль, без стюардесс сегодня.

– Вон там бегает одна, больше нас переживает, – Настя хихикнула, кивнув на Славу, и правда чуть ли не бегом встречающего пожарные машины.

Снова раздались смешки.

«Хали-гали» подмигивал им своими разноцветными огоньками, заигрывал и ехидничал, разве что не махал сломанным крылом.