Коди. Небраска

Глава 5.

Широкие улицы заносило песком, приносимым жарким безжизненным ветром. С бескрайних высохших полей этот ветер сносил плодородный слой почвы, не оставляя надежды на урожай в будущем. И фермеры оставили эти поля, обратив взоры на более дружелюбные земли. Где-то там, вдали, росли персики, зрела кукуруза и картофель. Коди не нравилась такая погода. Ветер приносил песок, который мешал ему бегать по улицам. Джей подметал крыльцо и ворчал, что скоро этот песок засыплет их по плечи.

Знойное марево дрожало над дорогой, делая очертания предметов зыбкими, словно горячий воздух опалял саму их суть. Маленькие песчаные смерчи поднимали над дорогой редкий мусор и сухую траву. Коди приставил ладонь к лицу, оглядывая пустынное шоссе. Усевшись в тени раскидистого дуба, единственного дерева возле их забегаловки, он жевал кислые конфетки и смотрел на дорогу. Никаких дел на сегодня у него уже не было, и он занимался тем, что самозабвенно выжидал появления какой-нибудь машины.

Случалось, что никто не приезжал к ним в течение недель. Тогда Джей становился раздражительнее с каждым днем и срывал свое недовольство на младшем. Коди был готов молиться, чтобы жара спала – не каждый водитель решается поехать этим маршрутом в такую пору. Многие выбирали более длинный путь, но через лесистое 83 шоссе, проезжая городки, которым повезло чуть больше, чем Коди.

Думая о них, мальчик сипло прошептал маршрут вслух: “От Валентайна направо по шоссе номер 83, через Олсонвилл, Мишен, Пармели, Ветал, Мартин и Денби… чтоб вы там все передохли!”

Настроение испортилось, да и от кислых леденцов уже началась изжога, только вот кислый привкус во рту можно перебить, выпив стакан холодного чая, а если раскис сам, то таких простых рецептов нет. Коди встал, не отряхивая травинки с комбинезона, он с трудом заставил себя отвести усталый взгляд синих глаз от шоссе и посмотреть вокруг.

Нежилые дома выглядели хорошо, и случайному взгляду, брошенному из проезжающего по шоссе авто, городок показался бы, наверное, даже милым – чистые улочки и приветливая вывеска паба с заправкой на обочине, словно выбежавшая впереди всего города навстречу новым гостям.

Всё, что было вокруг, так надежно отпечаталось на сетчатке, что Коди мог видеть свой город и с закрытыми глазами, да даже если бы тот был стерт с лица земли каким-нибудь стихийным бедствием. Иногда он мечтал об этом. Неизменный пейзаж порой набивал оскомину, словно пресное блюдо, которому не хватает чуть-чуть остроты специй. Так и Коди не хватало свежего воздуха. Юноша чувствовал, как зной плавит и его очертания тоже. Все казалось бессмысленным, зыбким настолько, что начинаешь сомневаться в реальности происходящего, да что там, даже в собственной реальности.

Хорошо, что он мог бегать! Когда он бежал – он вспоминал прошлые дни так четко, словно все было сегодня утром. Поэтому он раз за разом в отсутствие новых эмоций переживал старые.

Но сегодня об этом не могло быть и речи. Медленной шаркающей походкой он побрел по дороге в сторону центра. Он увидел Джея, курящего возле сарая с инструментами, но тот не окликнул его. Синяя тень его переходила в тень от телеграфного столба, и мальчик прошел мимо, тихо перешагнув ее.

Разговаривая вполголоса сам с собой, он выбирает самое комфортное место посреди этого ужасного летнего денька, клонящегося к вечеру. Топая по дороге и переходя с проезжей части на тротуар и наоборот, оставляя цепочку следов в пыли, он перебирает воспоминания, в которых ему было чуть прохладнее, чем сегодня: холодный чай у миссис Малкольм, автоматы с запотевшей газировкой в кафе “У Бобби”, укромная примерочная в магазине “Все для охоты и рыбалки”, скамейка-качель на крыльце у Таниши и мороженое в бумажных стаканчиках, прохлада фонтана, школьный коридор и фонтанчик для питья… но жаркое солнце подпалило его воспоминания, он с трудом шевелит мозгами.

Наконец, он решает, и тут же вся его фигура преображается. Словно заводная игрушка, он оживает, спина распрямляется, в каждом движении видна цель, он получил импульс, и теперь ему не терпится бежать.

Обметая подошвами ботинок песок с тротуаров, он бежит в кафе “У Бобби” – сегодня, кажется, среда, а по средам к газировке полагается бесплатная жвачка или пончик, куча сахара в составе только на пользу его худощавой болезненной фигуре, все так говорят.

Он бежит, улыбаясь, погруженный в воспоминания. За углом городской парк, наполненный белыми бесполыми фигурами, белые детские фигурки заняты игрой, взрослые фигуры просто стоят. В общем-то, парка практически нет, он почти стерт из памяти, за исключением этих фигур. Он видит их там в любое время суток. Они стоят там как напоминание о Самом Плохом Дне.

– Забудь это. Направляйся в кафе “У Бобби” и хорошо проведи там время, укройся от жары, а то совсем расплавишься. Тебе нужно подумать в прохладном местечке, малыш, – иногда Коди кажется, что кто-то другой говорит с ним его голосом.

Сейчас он и сам знает, что ему надо делать. Беспорядочно подпрыгивая и запев тоненьким голосом популярную песенку, он бежит к кафе. Чем ближе к нему, тем скорее вспоминались слова, тем громче и явственнее становилась мелодия:

lollipop, lollipop

Oh lolli lolli lolli, lollipop, lollipop..

Sweeter than candy on a stick

Huckleberry, cherry or lime

If you had a choice he'd be your pick

But lollipop is mine!

Улица оживала воспоминаниями, вплетенными в общую ткань истории, которую Коди носил в себе, разворачивая и складывая ее так, как ему пожелается. Во рту он уже чувствовал леденцовую сладость.

В домах словно зажгли огни, так красиво они озарились внутренним светом. Все вокруг пришло в движение, даже послышались автомобильные гудки. Бледная истрепанная вывеска “У БОББИ” качалась на ветру, пара огоньков зажглась и на ней, приветствуя посетителя.

Сквозь пыльные окна кафе Коди смотрелся как рыбка в грязном аквариуме. Внутри было тихо и пахло пылью, остывшими сковородками и забытыми завтраками давно ушедшей поры семейных воскресений. Брякнул дверной колокольчик, мальчик на мгновение весь вытянулся и застыл, песня резко оборвалась.

Уже через секунду, он громко рассмеялся сам над собой, подскочил и сорвал колокольчик, бросив его за стойку и пнув табурет. Тут же извинившись, он поднял табурет и уселся за него. Мило болтая с официанткой, он заказал содовую и пончик.

Музыка снова заиграла, зашумели столовые приборы.

Он оглядел зал, украдкой наблюдая за посетителями – все как всегда, толстяк О за игровым автоматом с машинками, девчонки из старшего класса пьют коктейль с вишенкой – один коктейль и много соломинок, у каждой в руке по рожку мороженого. За столиками с перегородками ведут разговоры серьезные взрослые, мадам и мистер приезжие склонились над картой. Трое мужчин встали и вышли, бросив мелочь в банку для чаевых, прошли прямо сквозь Коди. Звон от брошенных в банку монеток долго стоял в воздухе, пока Коди не оборвал его, хлопнув ладонью по столу. Боль отозвалась в руке, напоминая о том, кто тут все-таки призраки, а кто живой.

Он прошел к стойке и достал оттуда запыленную бутылку лимонада и леденец на палочке. Вместо пончика он довольствовался прочтением меню той среды, сейчас здесь вечная среда, сплошные жвачки и пончики, что тоже неплохо, если подумать.

Снова усевшись за любимый столик у окна, он медленно пил из бутылки, щуря глаза от закатного солнца. В уголках его глаз лучиками бежали преждевременные морщинки, могло показаться, что он улыбается. Но мраморные глаза оставались серьезными. Устав от воспоминаний и наевшись сахара, Коди, сказав несколько невнятных фраз, не обращенных ни к кому, окончательно выдохся и сам не заметил, как положил голову на пыльный столик и задремал. Шум вокруг ему не мешал.

В тишине кафе кружились и оседали пылинки, поднятые им, ровные лучи света прошивали зал от окна до стены. В одном луче кафе выглядело вполне нормально, второй же выхватывал только разруху и тщетные попытки ее замаскировать. На каждом столе стояли вазочки с пластиковыми цветами и ламинированные меню на среду. Одна из официанток забыла свой фартук на стуле, и тот так и остался висеть, в кармашке до сих пор лежали блокнот и карандашик.

Через какое-то время луч света придвинулся к Коди, коснувшись его и разбудив. Он прикрыл лицо рукой, голова гудела. На дне бутылки выдохся лимонад, леденец упал на пол и к нему проложили тропу муравьи. Коди пришлось помотать головой, чтобы прийти в себя.

Он вытянул руку в луче света и пошевелил пальцами, любуясь тенью на облупившейся стене. Сложил птичку, домик, крокодила. Не оглядываясь, вышел на улицу. Спиной он чувствовал взгляды официанток, девочек с коктейлем на троих и толстяка О, оставшихся там.