Рогатый

1. Охотник

Это был тихий дождливый осенний вечер. Первокурсник Гарри Поттер спокойно сидел на подоконнике башни Астрономии в школе Хогвартс, курил и думал.

Гарри смотрел вниз и представлял, что будет с человеческим телом, упавшим с такой высоты. Разорвётся и лопнет от соприкосновения с кажущейся мягкой и приветливой землёй, покрытой желто-зелёным ковром начинающей жухнуть травы, или переломанные кости проткнут ткани, и оно истечёт кровью? Или и то и другое сразу?

— Бить или не бить?

Гарри прикидывал, как ему лучше поставить на место или просто подставить Драко Малфоя, но сделать это так, чтобы его ни в чем не упрекнули.

— Может, сбросить его вниз? — сказал Гарри. — А как потом выставить, будто он сам упал? Да, тут свидетели нужны.

Гарри принялся чесать затылок. Хоть вариант с падением нравился ему, стоило придумать другие, менее кровожадные способы расправы.

— А если попросить Хагрида, предварительно напоив его самогоном? Нет, он слишком добрый. Да и с такой массой он его убьёт! Тогда... Да, наверное, вариантов больше нет...

Гарри докурил сигарету, щелчком отбросил бычок, слез с подоконника и направился прямиком в свою спальню.

* * *

После гибели родителей мальчик Гарри, на чьём лбу красовался шрам в виде молнии, отправился на воспитание к собственной тётке по имени Петуния, которая была замужем за Верноном Дурслем и имела сына Дадли.

Только Гарри оказался в их доме по Тисовой улице, как Дадли начал срыгивать на Гарри и пинать его своими кривыми толстыми ножками.

С годами Гарри стал персональной боксёрской грушей для Дадли, которую он ежедневно пинал и пинал.

Так продолжалось до тех пор, пока Гарри не подрос и в один прекрасный момент не понял, что ему не нравится, что его бьют и издеваются, и не перестал это терпеть.

А толчком к переосмыслению послужил случай, произошедший в тот день, когда Дурсли повезли детей в зоопарк. Помимо Дадли с Гарри, был ещё соседский мальчик по имени Пит Полкинс, похожий на крысу, подпевала Дадли.

Гарри стоял возле террариума со змеёй, когда Дадли со всей силы ткнул его локтем в бок.

— Мне просто скучно, кузен, — засмеялся Дадли в лицо валявшемуся на полу Гарри.

"Ах, тебе скучно, — подумал Гарри. — Если бы только можно было натравить на тебя змею!"

И тут произошло чудо — стекло пропало, а из открытого террариума выползла змея.

— Спасибо, — прошипела змея, обращаясь к Гарри.

— Змейка! — нашёлся Гарри. — Вон там мой жирный кузен Дадли. Он хотел тебя зажарить и съесть.

Змея увидела Дадли и кивнула Гарри.

— А-а-а! — завопил Дадли, когда змея кинулась на него, повалила и попыталась проглотить. — А-а-а!

Змее удалось заглотить ступни Дадли. Но тут прибежал дядя Вернон в сопровождении тети Петунии и стал дубасить удава по голове огнетушителем. Змея срыгнула Дадли, и ей пришлось уползти прочь, но Гарри от души посмеялся.

Правда, после этого случая, когда Дадли выздоровел, он всё равно продолжил издеваться над Гарри.

Поттер, которому такое обращение с собой надоело, помня о том, что может сделать змея, разработал план.

Гарри нашёл на улице ржавый гвоздь, взял в руку десятипенсовую монетку, на неё поставил шляпку гвоздя, чтобы не повредить руку, и, когда семилетний Дадли пришёл во двор и собрался его в очередной раз избить, со всей силы ткнул жирного кузена в брюхо.

— Ты что делаешь? Мамочка! Он убил меня! Убил!

Гвоздь застрял в животе кузена, и Гарри, увидев крошечную каплю крови на футболке Дадли, быстро убежал прочь с улицы.

— Дадли, что случилось? Вернон! Нашего сына убили! — услышал Гарри доносящиеся из кухни вопли тётушки, а потом и грохот падающего на пол тела.

Гарри решил выждать и спрятался в гараже, чтобы пробраться в дом, как только Дурсли уедут в больницу.

Вечером, когда Дадли был вакцинирован от столбняка, а дырка на его животе крест на крест заклеена пластырем, дядя Вернон пришёл в чулан под лестницей, служивший комнатой для Гарри.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — спросил дядюшка Вернон, постучав своим толстым кулаком в стену, стоя напротив двери в чулан.

— Никак нет, сэр! — чётко сказал Гарри, встав на ноги с кровати, и сделал невинное лицо.

— Дадли сказал, что это ты его гвоздём тяпнул. — Щеки дяди стали краснеть, Гарри знал, что это признак еле сдерживаемого бешенства. — Это так?

— Никак нет! — второй раз, кося под дурака, ответил Поттер.

— Тогда кто это сделал и где ты был?

— Не имею права знать, сэр, — соврал Гарри. — А я был дома, читал "Преступление и наказание".

— Что? — Дядя Вернон даже растерялся от такого ответа, как ему всегда казалось, тупого племянника.

— Русская классическая литература, сэр, — ответил Гарри, который лишь полистал украденную книгу на досуге и посмотрел жуткие картинки, чтобы врать правдоподобно. — Там один мужчина зарубил старушку топором...

— Всё, всё, довольно! — заорал дядя Вернон. — Не желаю я знать, какими извращениями ты занимаешься в своей каморке! Но, если я узнаю, что ты во всем этом замешан, тебе не жить. Понял меня?!

— Так точно! — нагло ответил Гарри, глядя в крошечные свиные глазки Вернона Дурсля. Когда дядя ушёл, он подумал, что ложь нужно тщательно прорабатывать, до мелочей, иначе можно спалиться.

После этого случая Гарри понял, что если нет доказательств, если твоя ложь — мостик между правдой и фактами, пусть даже и выдуманными, то тебе ничего не будет, потому что нет свидетелей. Или если свидетели не на твоей стороне.

— И мне это нравится, — сказал Гарри потолочному пауку Феде, что проползал над головой, и уснул.

А потом Дурсли отдали Гарри в школу имени Святого Брутуса. Это было заведение, где учили сирот и беспризорников, которые со временем попадали в тюрьмы или становились бизнесменами.

Когда Гарри начал там учиться, сказать, что Дадли стал бояться кузена, значит не сказать ничего. Дадли при виде Гарри едва ли не мочился и визжал, как поросёнок.

После того случая с гвоздём Гарри понял, что одолеть можно кого угодно, даже если ты меньше, слабее, главное, чтобы у тебя были оружие и мозги. И решил применить это знание на Дадли.

Когда Дадли выздоровел и захотел поквитаться с Гарри, Поттер был готов. Гарри нашёл в мусорке несколько больших болтов, зажал их в ладонях и между пальцев вставил крупные шайбы и монетки.

Дадли вальяжно подходил к Гарри, который играл с машинкой, украденной у соседа Пита Полкинса.

— Иди-ка сюда, кузен, — позвал Дадли и сжал руки в кулаки.

Гарри бросился бежать в узкий проулок, где с одной стороны был высокий забор, а с другой стояли мусорные баки. Дадли рванул за ним, как хищник за дичью.

Но кузен не знал, что охотник в этой игре Гарри.

Стоило Дадли добежать до баков, как Гарри выставил руку и со всей силы ударил кузена болтом в кулаке сначала в нос, а потом и по зубам.

— Ещё раз тронешь меня, убью, — приговаривал Гарри, нанося удар за ударом. — Я тебе клянусь, я тебя убью!

Дадли плевал кровью и плакал. Выбитые зубы остались лежать в траве.

— Это не я, — спокойно ответил Гарри, стоя в гостиной перед четой Дурслей.

— А кто? Он сам? — дядя Вернон, сидя на диване, заорал на Гарри. — Что у тебя с руками, поганец?

— Поранился, когда забор чинил и ковры выбивал, — соврал Гарри. — Вы же сами приказали.

— А с Дадли что? Или это опять не ты?! — ревел Вернон.

— Может, с велика упал, откуда мне знать? А вам стоит лучше присматривать за вашим отпрыском, — сказал Гарри, и тут дядя Вернон вскочил на свои короткие ножки и занес руку, чтобы ударить его.

— Вернон! — закричала Петуния.

— Что? Он чуть не убил нашего сына! К тому же протезирование молочных зубов никто не сделает, и ему придётся носить фиксу!

— Если тронете, позвоню в полицию, — полным спокойствия голосом ответил Гарри.

— Щенок! Маленький выродок!

— Оскорбление личности! — взревел Гарри и кинулся к телефону. — Алло! Полиция! Убивают! Срочно! Тисовая улица, дом номер четыре...

Когда Гарри бросил трубку, в которой были гудки, и обернулся, Дурсли замерли на местах от испуга.

— Ты посмел... — начал было дядя Вернон, который выглядел белее простыни.

— Да, посмел.

— Своих благодетелей...

— Хватит врать!

— Пошёл вон отсюда!

— Сейчас полиция разберётся!

Гарри не шелохнулся.

Конечно, ни в какую полицию он не звонил, но эффект неожиданности и знание своих прав произвели нужное впечатление, и с тех пор Дурсли от него отстали, а Дадли, которого Гарри периодически избивал подручными средствами "для профилактики", стал бояться кузена как огня.

Когда же Гарри начал учёбу в школе Святого Брутуса, там он превратился в настоящего негодяя, которого остерегались соседи и бродячие собаки.

Однажды в августе, окончив три младших класса и готовясь перейти в среднюю школу, Гарри получил странное письмо.

Это было раннее туманное утро, весь Литтл-Уингинг ещё спал, а в окно спальни Гарри поскреблись.

— Что за нах?.. — спросонья пробормотал Поттер, когда к нему в спальню, которая раньше принадлежала Дадли, через открытую форточку залетело письмо.

Читать и писать к одиннадцати годам Гарри научился плохо, но, поскольку он проснулся, делать было нечего.

Поттер зажёг лампу и с трудом в душном и унылом полумраке прочитал вслух по слогам:

— "Мис-те-ру Гар-ри Пот-те-ру". Это мне значит, ура. "Вы за-чис-ле-ны в шко-лу Ча-ро-дей-ства и Вол-шеб-ства Хог-вартс..."

Гарри почесал затылок.

Он не очень любил загадки и розыгрыши, если только не устраивал их сам, потому что понимал, что всё они плохо заканчиваются для разыгрываемого. Потому как сам очень часто разыгрывал своих жертв, а после бил их чем попало в тёмных переулках, подворотнях и коридорах.

— Чушь какая-то, — сказал Гарри и швырнул письмо на пол, предварительно скомкав.

Он абсолютно и бесповоротно забыл о письме, так как у него весь день был распланирован. А на всякие там заумные письма в его крайне плотном распорядке не было времени.

— Так, что тут у нас сегодня. Ага, выбить деньги из Полкинса, дать Дадли в ухо с колена, замучить кота миссис Фигг...

Преисполненный радости от такого приятного времяпрепровождения, Гарри подумал, что для начала неплохо бы подкрепиться.

— Кузен, где мой кофе? — приоткрыв дверь в комнату Дадли, спросил Гарри.

— Не трогай меня! Уйди! — завопил Дадли, хватаясь руками за причиндалы.

Но Гарри уже вошёл в комнату.

— Дадли, ну ты же понимаешь, у нас с тобой так построены отношения, — садистки улыбаясь только уголками рта, проговорил Гарри. — Ты пинал меня семь лет жизни, и я буду пинать тебя в отместку ещё семь лет. Справедливо? Справедливо. Тебе всего-то три годика потерпеть осталось!

Дадли затрясся и упал на пол.

— Нет, Дадли, чуть выше, — сказал Гарри. — Подними голову. Вот так! На!

Гарри с колена ударил кузена в ухо. Дадли заорал не своим голосом, а Поттер был таков.

— Одним делом меньше. — Гарри достал из грязных брюк засаленную бумажку и обломанным карандашом вычеркнул пункт номер два.

Вечером, когда молчаливые Дурсли сели ужинать, а Гарри пошёл отмывать руки от земли после закапывания замученной им кошки, в дверь постучали.