Александр Курляндский
![Александр Курляндский](/uploads/covers/2023-09-17/aleksandr-kurlyandskij-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Александр Курляндский
- Жанр: Юмористическая проза
- Дата выхода: 2005
Читать книгу "Александр Курляндский"
О недалеком прошлом
Рассказ «Белобрысенькая» публикуется в этой книге впервые.
Он написан более 20 лет назад, во времена так называемого «застоя». В те годы я не мог рассчитывать на его публикацию и решил проделать такой эксперимент: разослал его в десяток толстых и не очень толстых журналов. Мне было интересно, что ответят и по «какой причине». Получил «ответы», получил «причины». Посмеялся и спрятал рассказ в стол.
Шли годы. «Застой» сменила «перестройка». Я достал рассказ и отнес в один из «перестроечных» журналов. Он понравился и «заму», и «саму». Но печатать не стали. «Замзава» был против. А при разгуле демократии в те времена «сверху» давить было не принято. Предлагаю вашему вниманию не только сам рассказ, но и некоторые из сохранившихся у меня отзывов. Думаю, что читатель правильно поймет мой поступок, он продиктован не желанием отомстить некоторым рецензентам, тем более фамилии их я не называю. Я просто хочу дать представление о времени, в котором мы жили и иногда творили.
Отзывы, которые у меня сохранились, можно было бы разделить на три группы.
Первая.
В общем-то нейтральная.
Их авторы пишут, что рады бы… но… вы понимаете…
Журнал «ОКТЯБРЬ».
Уважаемый Александр Ефимович!
Как мы договаривались с Вами по телефону, рукопись рассказа «Белобрысенькая» Вам возвращаем.
С уважением и искренними пожеланиями всего самого доброго.
Старший редактор отдела прозы: Ю.С.
«МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ».
Многоуважаемый товарищ Курляндский!
Возвращаем Ваш рассказ «Белобрысенькая», т. к. требованиям журнала он не отвечает. Всего Вам доброго!
Редактор отдела прозы: С.Л.
«НАШ СОВРЕМЕННИК»
Уважаемый товарищ Курляндский!
Извините уж за столь официальное обращение, но я не знаю Вашего имени-отчества, а Вы не сообщили.
При самом добром отношении вынуждена Вас огорчить: рассказ нам не подошел.
Всего Вам доброго!
Старший редактор отдела прозы: Ф.Б.
«СЕЛЬСКАЯ МОЛОДЕЖЬ»
Уважаемый А. Курляндский!
Ваш рассказ «Белобрысенькая» опубликовать не сможем. (Хотя рассказ по-настоящему остроумен: материал, положенный в основу, интересен и заслуживает внимания.) Вероятно, Вы и сами догадываетесь, что именно неприемлемо: чрезмерная (для нашего тиражного читателя) обнаженность, сексуальная раскрепощенность, акцент на то, о чем говорят и читают смущаясь и втихомолку…
Успехов Вам в литературной работе…
Литконсулътант: Г. А.
«ЮНОСТЬ»
Рассказ милый, стройный, но совершенно не для нашего журнала. Немолодой человек Петр Савельевич приезжает со своей женой в Болгарию, изменяет жене (однажды) с молоденькой иностранкой (Белобрысенькая) — вот и весь его сюжет.
Рассказ явно для взрослого журнала или для «Недели», например. В нем есть остроумные детали, но нет оснований быть напечатанным в «Юности».
Вторая группа, точнее, всего один отзыв был в общем-то положительным.
С удовольствием печатаю и называю фамилию его автора.
Журнал «МОСКВА»
КУРЛЯНДСКОМУ А.
(рассказ «Белобрысенькая»)
Уважаемый шов. Курляндский!
Было бы ханжеством пускаться после знакомства с Вашим рассказом в общие рассуждения, говорить, что он неинтересен, мелковат по замыслу или еще что-нибудь в подобном роде из репертуара пригодных на многие случаи отзывов. Вы оригинально трансформировали пусть и не очень новую тему, насытили произведение меткими деталями, наблюдениями, характерными чертами. Отдельные стилистические шероховатости легко устранимы, и можно отметить, что рассказ в целом получился. Однако для самостоятельной журнальной публикации он выглядит все-таки несколько легковесным. Согласитесь, значительный элемент случайности в рассказе очевиден. Лучшее место этому рассказу в сборнике, в развернутой подборке. Здесь не так будут бросаться в глаза уязвимые стороны произведения с точки зрения «проходимости», некоторая локальность его замысла. Вот коротко соображения, которые, к искреннему сожалению, не позволяют принять рассказ для «Москвы».
Присылайте свои новые работы.
Всего Вам доброго.
Литконсультант — Б. Юрин.
Но зато третья группа отзывов просто уничтожает меня, не оставляет от моего рассказа «камня на камне». Я приведу лишь некоторые цитаты из них.
Журнал «ДРУЖБА НАРОДОВ»
Рассказ этот почти юмористический, правда, не очень смешной… Но элементы сатиры в нем наличествуют… Во всяком случае, не сомневаясь в явно сатирической направленности произведения, хочется определить, куда направлена разящая стрела сатирика и попадает ли она в цель. Итак, неопределенного возраста советский гражданин с женой отправляется на отдых в Болгарию… Супруги то и дело ссорятся, что не мешает Петру Савельевичу заметить «не тронутые загаром формы» спящей жены и ощутить ее «горячее тело» (стр. 5). В общем, создается впечатление, что герой наш одержим какой-то сексуальной озабоченностью… То Петр Савельевич попадает на медицинский пляж — общий для обоих полов (тут автор не скупится на живописание мужских и женских «детородных органов» (стр. 7). Затем наш герой напивается до изумления и познает близость с давно приглянувшейся ему «белобрысенькой» — загадочной «иностранной» девицей…
Так в какую цель направлены сатирические стрелы автора? Что тут высмеивается (хотя, повторяю, особого юмора в рассказе нет)? Против чего хочет выступить рассказчик? Против совмещай, не умеющих отдыхать и прилично вести себя за рубежом? Против иностранцев, не соблюдающих элементарных норм поведения в общественных местах? Против порядков на болгарских курортах? Или против начальства, посягающего на право каждого нашего труженика раз в году отдыхать?
Судя по рассказу, сатирические стрелы пускались во все стороны во что ни попадя, беспорядочно. И потому ни одна цель не была поражена «наповал». А жаль! Ведь сатирические стрелы — не роскошь, а средство борьбы со многими гнусностями, все еще портящими нашу жизнь. Жаль, что А. Курляндский на сей раз обошелся с ними так небрежно и — да простит мне автор лексику петров савельичей — бесхозяйственно…
Рекомендовать рассказ «Белобрысенькая» редакции журнала «Дружба народов» не могу — при всей своей субъективной расположенности к произведениям, бичующим недостатки.
Б.Х.
Журнал «ЗНАМЯ»
Уважаемый товарищ Курляндский!
Очевидно, цель рассказа «Белобрысенькая» выражена в самом его конце. Посетивший Болгарию и вообще впервые побывавший за границей Петр Савельевич почувствовал, что может быть самим собой и чувствовать от себя удовлетворение только лишь на родине, откуда пришел ему срочный вызов с работы. Сумбурность заграничных впечатлений отходит для Петра Савельевича куда-то в небытие — и, благодаря срочному телеграфному вызову с места службы, герой ощущает живой, острый интерес к жизни:
«Впереди прослеживалась четкая цепочка дней, событий, поступков. И эта стройность радовала Петра Савельевича.
«Нет, — думал он, — что ни говорите, а жить все-таки стоит» (стр. 5).
Сам же рассказ посвящен впечатлениям Петра Савельевича от Болгарии и от иностранных туристов, с которыми герою пришлось столкнуться. В туристах герой успел отметить громкость разговора, что раздражило. Повидал Петр Савельевич и пляж, где купались и загорали нудисты. Повидал нецеломудренность поведения какого-то бородатого иностранца с какою-то белобрысою иностранкой. При этом и сам-то Петр Савельевич оказался не совсем скромным в своих помыслах: за белобрысенькой вожделенно потянулся и он, хотя, правду сказать, едва ли у него хватило бы бесповоротной решительности подступиться к этой женщине, повести себя ловким и смелым ловеласом. Одну такую попытку он делает, но конфузится, не зная иностранных слов, кроме «бонжур» и «мерси».
В этом случае Петра Савельевича выручает сама белобрысенькая. Жена его где-то в тот момент прогуливается, а белобрысенькая является на пороге, спрашивает спичек — и тотчас принимается лобызать Петра Савельевича какими-то особо распаляющими способами, полностью подчиняет его на какую-то минуту себе и увлекает в его же постель. Происходит то, что Петр Савельевич с тайными замираниями сердца представлял себе вот уже несколько дней. Но это пикантное событие лишь усугубляет неблагоприятные впечатления Петра Савельевича от заграницы и от иностранцев. Он чувствует, что оказался здесь не самим собой, — и радуется полученной телеграмме: «Ввиду срочного ввода ТЭЦ предлагаю вернуться исполнению обязанностей» (стр. 14). Тут-то Петр Савельевич и почувствовал наконец, что может возвратиться к настоящей жизни из заграничного угара. Что может наконец почувствовать себя достойным и даже значительным человеком.
Вглядимся, однако, в рассказ детальней, попытаемся вынести ответственное впечатление о Петре Савельевиче. Что же он за человек на самом деле?
«Четкая цепочка дней, событий, поступков. И эта стройность…» — относятся к чему-то, оставшемуся за пре делами произведения. Ничего из этого не мог бы наблюдать собственным глазом читатель.
Но ведь герой должен как-то обозначиться и в самом рассказе! И он таки обозначается вполне отчетливо, хотя вовсе не той фигурой, которой свойственны богатые жизненные настроения и интересы. Облик Петра Савельевича, возникающий из самого рассказа, даже противоречит заявлению о его натуре, сделанному в конце произведения с иллюзией значительности — и остающемуся всего лишь голословным. Читаем вот, на пятой странице, о том, как среди иноязычной яркой толпы Петру Савельевичу вдруг сделалось не по себе. Он почувствовал себя ненужным и лишним. И тогда он прибег к старому испытанному способу. Купил бутылку ракии, отошел в сторону и прямо из горлышка сделал несколько длинных, жадных глотков. Дело здесь не в том, что Петр Савельевич, оказывается, вообще склонен приложиться к бутылке и привык пить прямо на улице, из горлышка, жадными глотками. Дело в том, что здесь, за границей, такое настроение оказалось для него вовсе не чем-то новым. Непосредственно из Ваших слов приходится сделать вывод, что питье водки на улице — старый, испытанный способ» борьбы Петра Савельевича с ощущением «себя неуклюжим и лишним». Давно уж возник для Вашего героя этот способ, если метод успел превратиться в «старый»! И частенько же приходилось к этому способу прибегать, если стал он — «испытанным»! Нужно полагать, что не здесь, на болгарских курортах, обнаружен этот способ, введен в обычай. Ведь в Болгарии-то герой Ваш находится всего лишь вторые сутки!
Выходит, что еще до поездки в Болгарию Петру Савельевичу приходилось все этим же методом бороться с ощущением, что сам он — неуклюжий и лишний. И это вовсе не вяжется со сделанным в конце произведения заявлением, что жизнь и деятельность Петра Савельевича на родине, у себя дома, представляет собой «четкую цепочку дней, событий, поступков», вообще завидную «стройность». Известно, что «сладок и приятен» может быть даже «горький дым отечества». В такие нюансы Вы не собирались вдаваться, но, кажется, намеревались сказать, что вообще на родине лучше, чем где-то за границей. Возникла у Вас вполне житейская мысль, что русская еда заведомо лучше болгарской, — а потому и прихватили Ваши туристы запас пищи из Москвы. Отмечено, что и в Болгарии, конечно, «кормили вкусно, но не очень привычно» (стр. 4). Но вот непривычность-то болгарских блюд и заставляет Ваших героев извлекать из багажа собственные запасы. «Петр Савельевич с женой долго завтракали привезенными из Москвы продуктами: югославской баночной ветчиной, индийским растворимым кофе» (стр. 5). Даже забавно делается от противопоставления болгарским блюдам такой заведомо нашей пищи, как югославская ветчина и индийский кофе.