Магические осадки не ожидаются

* * *

— Зачем снова пришла, эйта? Тебя же вчера вышвырнули! — с привычным радушием встретила меня очаровательная Нинель. Она собиралась домой: на плечах модная, отороченная мехом накидка, на руках кружевные перчатки не по сезону.

— И вам доброго здоровья, — кивнула я. — Господин заведующий у себя?

— Тебе-то какое до него дело?

— Никакого, — согласилась я, обогнула девушку и направилась к кабинету Смокта.

Постучала.

— Войдите, — послышался глубокий и снова уставший голос целителя.

Я достала курьерскую папку из сумки, толкнула дверь и застыла на пороге.

Смокт был не один. На диванчике у стены сидел, взгромоздив ноги на низенький столик, мой бывший жених и будущий мэр Фритана Симон Альеди. Одной рукой он откидывал белокурую челку, а во второй крутил бокал с янтарной жидкостью. Тонкими и длинными пальцами — их чувственные прикосновения я помнила слишком хорошо, и сердце сразу забилось чаще, проклятый рефлекс. Я помнила, как холодное стекло касается вершинки груди, и она сразу съеживается, а на нее немедленно падает ароматная капля, чтобы тут же быть слизанной горячим языком… Я все помню. Все мгновения. Все слова. Все клятвы.

Десять лет, десять лет я его проклинала. И если мое сердце бьется чаще, то только от ненависти.

При виде меня оба мужчины ошеломленно замерли, словно им явился выхолостень. Симон спустил ноги на пол, одним глотком опрокинул в себя бренди и тихо выругался.

Узнал. И почему-то не ожидал увидеть меня… такой. Почему?

— Госпожа Леман, вы? — поднявшись из кресла, с таким изумлением спросил Смокт, что и вторая догадка подтвердилась: он замешан во всей этой истории. С чего бы ему удивляться, если сам отправлял курьером, а сегодня приглашал на работу.

— Простите, если помешала, господин Смокт. Ваша папка.

Я прошла к столу, положила на край магическую папку и повернулась к выходу. Ничего, кладбищенского убийцу я и сама найду. Или продам полиции свои подсказки, какую-то премию мне все равно дадут. Большую в случае поимки преступника.

Не отчаивайся, Лиль, ты свободна, это главное. А теперь ты свободна и от прошлого.

— Она так и осталась безобразной старухой! Все напрасно! — зло прошипел Симон. — Ты говорил, что твой план стопроцентно сработает, Алекс!

Целителя зовут Алекс? Надо же. А больничные документы подписывает некий Д. Смокт. И Нинель, когда думает, что ее никто не слышит, с придыханием шепчет: «Мой Димми, никуда ты от меня не денешься».

— Подождите, госпожа Леман, не уходите. — Выйдя из-за стола, заведующий обошел меня и плотно закрыл дверь. Во второй его руке что-то блеснуло, но я не успела понять, что именно. Смокт уже спрятал это в карман. Похоже на амулет связи. — Нам надо разобраться. Поговорить.

— Я спешу, господа. Район тут не самый спокойный, чтобы ходить в одиночку по вечерам.

— Вас отвезут, куда понадобится. Госпожа Леман…

— Арлиль! Арлиль Норд! — не выдержал Симон. Подскочил, оперся руками о столик, вглядываясь в мое лицо и брезгливо морщась. Моя спина стала еще прямее, а подбородок задрался. Ненавижу. Презираю. Предатель. Симон схватил бутылку со столика, набулькал полбокала и залпом проглотил. Выдохнул: — Ты… Ты должна была вернуться! Стать прежней Лиль.

— Вы о чем? — удивленно подняла я бровь. — Извините, не понимаю. Мое имя Мар Леман, вы ошиблись.

Меня не услышали. Симон всхлипнул, закрыл лицо руками и забормотал торопливо:

— Я подкупил тюремного лекаря, Лиль. Алекс… он гений, знаешь? Он разработал особый рецепт, и в тюрьме тебе подливали лекарство в питье. Трижды в день. Каждый день. А потом я уговорил Алекса стать в этом гадюшнике заведующим, потому что только тут можно было продолжать работу с тобой и избежать надзора и разоблачения. Департамент наказаний сюда, на Рожон, не суется, их тут люто ненавидят. И Алекс пять лет незаметно, методично очищал и раскачивал твои каналы. Угощал конфетками, помнишь? Чашкой чая. Так ведь, др-р-руг мой? — вызверился будущий мэр. — Или ты только говорил мне, что раскачивал? Тебя все-таки купил мой пронырливый папаша? Ты клялся мне, что вернешь мою Арлиль. Ты врал!

Как интересно. Ты тоже клялся мне, Симон. И ты-то точно врал.

Бывший жених погрозил целителю пальцем и жадно отпил прямо из горлышка бутылки. Вытер губы рукавом, скривился. Никогда его таким безобразным не видела. Симон Альеди — франт и щеголь до кончиков отполированных ногтей!

— Ты слишком много выпил, Симон, хватит, — спокойно ответил Смокт и привалился спиной к двери. Не выпустит. Плохо.

— Я только начал! Слышишь, Лиль? А когда Алекс… вот он, да, подлый предатель! — Будущий мэр показал пальцем на друга, забыв о своем полуаристократическом воспитании. — Когда он сказал, что ты готова, что твои каналы реагируют с каждым днем лучше и нужен только мощный толчок… Тогда мы приступили ко второй части плана. Алекс в нужный час отправил тебя в магмобиле и приказал шоферу ехать как можно медленнее и с открытым верхом, чтобы держать тебя под потоком. А я… я пошел на преступление, Лиль. Я пожертвовал весь свой немаленький резерв!

«Если бы весь, милый, ты бы и сейчас, через двое суток, походил на труп. А не распивал бы крепкие напитки ведрами как тролль», — мысленно прокомментировала я, сохраняя на лице выражение крайнего изумления.

— Я выкачал девятерых помощников, выпотрошил все амулеты и подорвал Погодную башню. Да, это сделал я! — ударил себя в грудь Альеди-младший. — И только ради тебя, Лиль. Такая магическая буря должна была воскресить твою магию. Он обещал! — выкрикнул Симон и зло ткнул в сторону целителя. — Он высчитал, какой нужен потенциал для твоего возрождения. Огромный! Он нашел, как его получить. Он, только он подговорил меня пойти на преступление. И просчитался. Почему, Лиль? Почему ты осталась уродливой старой лягушкой? Все было продумано! Ты возвращаешь уникальную магию и хорошенькое личико. Я развожусь и женюсь на тебе, как обещал. Уже развелся! А ты все испортила. Ты опять все испортила! Ты вечно все делаешь не так! Почему ты не вернулась, Лиль?

Он снова пьяно зарыдал, уткнувшись лицом в ладони.

И это ничтожество я любила? Из-за него страдала? Какая же я дура.

Покопавшись в сумке, я вытащила документ и протянула бывшему. Теперь совсем бывшему. Навсегда прошедшему.

— Я глубоко сожалею, господин, но тут произошла какая-то чудовищная ошибка. Я — Мар Леман, у меня и метрика есть. Вот, посмотрите.

— Я видел тебя в тюрьме после казни.

— Ну что вы, господин, какой казни? Я ведь живая еще.

— За что ты сидела?

— За подстрекательство к убийству. Склонила мужа соседки покончить с собой. Он ее избивал, видите ли. А у меня в роду были эльфы, с кровью-то дар и передался кое-какой. А так выглядело, что сосед сам на себя руки наложил и жене наследство оставил. Она на меня и донесла потом, жалко ей его стало, раскаялся он перед смертью-то.

— Совсем как было с Арлиль, — прошептал Симон.

— Вот я и говорю, ошибочка у вас вышла. Перепутали. Да и магии у меня нет совсем.

— И не было?

— Как же не было. Дар-то эльфийский, говорю, был небольшой…

Симон молча вылил в рот остатки бренди и запустил пустой бутылкой в стену. Заведующий только вздохнул, глядя на это безобразие, поднял бутылку и выкинул в корзину с мусором. Потом достал баночку с пилюлями, вытряс парочку и, плеснув из графина воды, заставил друга выпить лекарство.

— Неужели мы ошиблись? — простонал мой бывший жених, вцепившись в свои волосы.

— Знаешь, друг мой, — задумчиво протянул Смокт, — а ведь твой отец вполне мог перекупить и лекаря, и стражу, и водить нас за нос. Он искренне считал, что ты одурманен приворотом, и мог подстраховаться. Как ты понял, что та женщина, которую тебе показали в тюрьме, была твоей невестой?

— На ее пальце было обручальное кольцо, которое я подарил на помолвку.

— Она была без сознания?

— Да.

— То есть кольцо могли на нее нацепить без ее ведома. А теперь подумай, как осужденной могли оставить хоть что-то из личных вещей, если ее лишили всего — родителей, имени и прошлого?

Я ничего не помнила о судьбе кольца — не до того было. И понятия не имею, куда оно делось и, главное, когда.

Симон потрясенно уставился на целителя. Выкрикнул:

— Почему ты только сейчас об этом подумал?! То есть мы десять лет убили на какую-то постороннюю нищую старуху? Просто так разрушили Погодную башню? Ну, знаешь… Но она была чем-то похожа на Арлиль!

— Уверен, еще и освещения в камере толком не было, — пожал плечами Смокт. — Так?

— Так. Что ж, это объясняет, почему моя жертва оказалась напрасной. — Симон перевел мутный взгляд на меня и поморщился. — Послушай, эйта. Все, что ты здесь слышала, это мой пьяный бред. Я перепил сегодня, понимаешь? Вот, держи, — он вытащил трясущейся рукой из кармана горсть мятых тысячных купюр. — Это тебе за… потраченное время. И на извозчика. И не болтай о том, что здесь услышала. Моему отцу это сильно не понравится. Он тебя из-под земли… Поняла, старая?

Я даже не шелохнулась, и Симон бросил деньги на столик.

— Алекс, разберись с этим. Ты-то — целитель, ты должен был понять, что даже разрушенные каналы такой сильной магессы, как Арлиль Норд, никак не могут походить на следы якобы эльфийской магии.

— Ошибся, — пожал плечами целитель.

— Ты точно продался этому гнусному интригану, моему папаше! Сколько он тебе заплатил? Ладно, ладно, не настаиваю. Коммерческая тайна…

Пошатываясь, Симон побрел к выходу. Выглядел он таким жалким и потерянным, что я на миг его пожалела. До его слов:

— Проклятье! Зачем я только развелся, рискнув карьерой? Теперь должность мэра под угрозой, как и предупреждал папан. Десять лет гоняться за призраком! Подумаешь, редчайший дар ментального целителя… Не последний же в мире, найду других. Она точно меня околдовала! Ведьма! — он споткнулся о ножку стула и едва не упал, но успел опереться о стену.

— Тебе помочь? — дернулся Смокт.

— Нет. Я дозволяю это только друзьям.

Альеди-младший пинком распахнул дверь и вывалился в коридор.

— О, а ты кто такая? — послышалось его пьяное хихиканье. — Ассистенточка? М-м… а ты хорошенькая. Проводи-ка меня, детка. Не хочешь прокатиться на шикарном магмобиле?

Я замерла. Нинель! Она подслушивала?

Заведующий аккуратно прикрыл дверь. Повернулся ко мне.

— Извините, госпожа Леман, что вынудил вас это все наблюдать.

— Зачем?

— Ваше присутствие и выдержка заставляли его не переступать границ. Извините еще раз, что использовал вас в качестве успокоительного.

— Скорее, раздражительного…

— Нет-нет, я отлично знаю, как ваша королевская осанка усмиряюще действует на моих пациентов, — и он так тепло улыбнулся мне глазами, что дыхание перехватило. — Но я вижу, поездка под магическим градом неблагоприятно сказалась на вашем здоровье? Ваши волосы… Это последствия магического удара?

— Пустяки.

За окном послышалось какое-то тарахтение, гудок клаксона. Уехал наконец!

— Примите мои соболезнования, госпожа Леман.

— Говорю же, пустяки.

— Я о другом. Я изучил все обвинительные дела, по которым судили Арлиль Норд. Если бы Симон ими хоть раз поинтересовался, он бы узнал в вашем рассказе историю банкира Хлимкса и его жены. Банкир любил причинять ей боль, как и предыдущим трем женам. Но после того, как попал с несварением желудка к целительнице Арлиль, внезапно не только поправился, но и раскаялся. Признался исповеднику в грехах, но умер от инсульта. Его жена выступила обвинительницей на процессе, организованном Альеди-старшим против нежеланной невесты Симона.