Магические осадки не ожидаются

Эпилог. Зельда Знойная. О персонажах и редакторах

Спустя полгода…

— Милый, а если так?

Я откинулась на спинку любимого кресла и с выражением зачитала:

«Ее пальцы нежно пробежались по шраму, пересекающему небритую щеку, и остановились возле самого уголка обветренных губ. Шаймус неуловимым движением повернул голову и поймал эти нежные пальчики в плен губами…»

Собеседник презрительно фыркнул и покачал головой.

— Ты прав, как всегда, — вздохнула я. — Вот эти нелепые лексические повторы просто убивают. Пальцы — пальчики, губы — губки. Просто «фе» какое-то.

Мой визави прищурился и хмыкнул.

— И ты снова прав. Шимус меня прибьет за столь созвучное имя. Тут любой дурак проведет аналогию и сделает совершенно правильные выводы. А, с другой стороны, может…

Тяжелая лапа легла на небрежно разбросанные по полу листы с отпечатанным текстом.

— Слушайте, господин властный редактор, мне теперь что, вообще все переписывать?

«Властный господин» широко зевнул, показав белоснежные клыки и нежно-розовый по цвету, но жесткий, как напильник, язычок. Легко запрыгнул на стол, потоптался по исчерканным страницам и плюхнул пушистый зад в центр царящего на рабочем столе творческого беспорядка.

— При всем уважении, немедленно убери свой хвост от креманки с клубничным джемом! Ты знаешь, какое это редкое и дорогое лакомство? Особенно в этом году. Писали, что на фританские теплицы с клубникой в нынешнем сезоне случилось ну просто невиданное нашествие ежей-вредителей. Так что давай, двигай свою высокородную задницу, а не то в следующий раз запру окно на самый что ни на есть пошлый шпингалет без капли охранной магии и посмотрю, как ты будешь с кислой рожей сидеть там полночи и жалобно мявкать.

— Мау-мау-мау, — хриплым баском прервал гневную тираду мой ночной визитер.

— Ты самый наглый, бесцеремонный и хамский редактор, которого я только знала за свою долгую жизнь, — покачала я головой, поймав немигающий нечеловеческий взгляд. — Но, справедливости ради, ты при этом и самый тонко чувствующий настроения публики. И за это тебе полагается твоя часть гонорара. Смотри, что я тебе приготовила. М-м-м, вкуснятина.

Кот принюхался к подношению, выложенному на большой тарелке, и принялся методично, но деликатно, как настоящий аристократ, поглощать сочные кусочки свежайшего, только сегодня купленного для дорогого гостя стейка. Между прочим, кухарка уже даже перестала ворчать на тему лишних расходов и без напоминания с моей стороны включает этот продукт в ежедневный набор продуктов.

— Ладно, давай попробуем еще раз. М-м-м, а если так?

Я прикрыла глаза, пытаясь поймать ускользающую мысль за самый краешек, и тихо забормотала, включив записывающий артефакт.

«— Девочка моя, к чему тебе старый уставший вояка с грузом несложившейся личной жизни, разрушенной карьерой и довеском в виде ребенка от первого брака? Ты… ты такая… Предивная, у меня, в скудном солдафонском лексиконе, и слов-то подходящих не хватает, чтобы описать тебя, такую юную, чистую, светлую…

— А еще с детства привыкшую к воинской дисциплине, к тому, что тот, кто рядом, не просто мужчина, а воин, готовый защитить слабого, отвести беду от невинного, найти и покарать преступника…

— Мара… — мужчина прерывисто вздохнул и потерся небритой щекой о нежную девичью ладонь.

— Нет, не прерывай меня. Я… Не хочу я больше говорить. Ты все равно отказываешься меня слышать. Я лучше покажу…

Девушка резко привстала на цыпочки и решительно потянулась за поцелуем. Но в тот момент, когда нежные девичьи губы почти коснулись сухих, обветренных мужских, она неловко пошатнулась и… Ткнулась в нацеленное место носиком — миленьким, аккуратным, с первыми яркими весенними веснушками, которые тайком ото всех так старательно пыталась вывести при помощи новомодных косметических средств.

Мужчина, не ожидавший ни такого напора, ни получившегося результата, пару раз хлопнул глазами, а потом начал подкашливать, явно стараясь скрыть смешок. Девчонка, зло сощурившись и прикусив от досады нижнюю пухлую губку, пару секунд грозно пялилась на него, а потом сама не выдержала и принялась вторить негромкому «кхме-кхме». И уже через пару мгновений оба громко хохотали.

— Какой же ты еще ребенок, девочка моя, — отсмеявшись и обняв обеими руками тесно прижавшуюся к нему «агрессоршу», нежно прошептал Шеймус в девичью макушку. Смелый, решительный и… слишком соблазнительный.

В этот раз инициативу взял в свои руки тот, кому это положено и по статусу, и по опыту. Мужчина сделал всего лишь единственный шаг вперед — стремительно и резко, словно вдруг испугавшись, что она передумает и убежит, в последнюю секунду осознав, какую глупость может совершить. С ее стороны — глупость. А с его… С первого дня службы, с первого взгляда на сдержанную и целеустремленную помощницу командора Шеймус решил, что обязательно пригласит девушку на свидание. И почти было собрался. Но кто-то из коллег мимоходом упомянул, что начальственный папаша бдит за дочей как за величайшим сокровищем, и в зятьях он вовсе не желает видеть никого из своих подчиненных. И пришлось Шеймусу надавать себе мысленных затрещин и запретить себе даже думать в ту сторону. Но сейчас, когда она так прямо и открыто призналась ему в том, что и сама испытывает те же эмоции, он уже не мог удерживать свои.

Больше не будет остановок, больше он не позволит своим сомнениям взять верх над чувствами. Предивная свидетель, он бы и дальше держался в тени, обходил бы приемную десятой дорогой, прятался бы в архиве или кабинетах сослуживцев при звуке ее голоса или легких, но уверенных шагов.

Но не теперь.

Осознание случившегося придет позже. Потом.

А сейчас их губы столкнулись, слегка болезненно и чуть-чуть неуклюже. Два летящих с огромной скоростью метеора пересеклись в темном ночном небе, озарив его вспышкой своего взаимного проникновения, и окружающая их чернильная темнота взорвалась мириадами ослепительных частиц, что будут еще долго-долго сиять над головами восхищенных зрителей, наблюдающих за великолепным зрелищем рождения нового мира, новой Вселенной, озаренной светом чистой яркой любви…»

Огромный рыжий кот, который повадился заглядывать ко мне по ночам в гости последние пару лет — ох, знать бы еще его настоящее имя, а то так и зову его «Редактором» — вскинул тяжелую голову, прянул ушами, и пружинисто скаканул на широкий подоконник. Через мгновение небо окрасилось яркой вспышкой, и вдогонку прокатился низкий глухой «Бом-м-м».

— Ох, а я совсем забыла, что сегодня на площади фейерверк в честь открытия обновленной Погодной башни. А пойдем-ка на балкон, друг мой. С него открывается совершенно потрясающий вид на весь город. И, кстати, хочу показать тебе изумительный подарок от мужа на нашу последнюю годовщину свадьбы. Он раскопал какого-то совершенно потрясающего умельца, который в элементарной кузнице, самыми примитивными инструментами умудряется делать такие потрясающие заготовки для артефактов, что собирать из них новые механизмы стало в несколько раз легче. Идем.

Подхватив в одну руку остывший чай, я сделала приглашающий жест, и котяра, шевельнув уморительными кисточками на ушах, величаво проследовал за мной на балкон.

— Знаешь, когда мы с мужем подбирали дом в этом районе, я попросила агента в первую очередь показать нам дома с балконами, с которых открывается красивый вид на парк и центральную площадь. И только этот пришелся мне по душе. Он, правда, и обошелся нам дороже, но мы ни разу не пожалели. Здесь так уютно сидеть вечерами и наблюдать за снующими внизу прохожими. Что говоришь?

— Мав, мр-р-р.

— Совершенно верно. А откуда, ты думаешь, я беру сюжеты для своих историй? Вот, к примеру, видишь вот эту парочку? Во-о-он там, сидят на скамейке под раскидистой шелковицей? Да-да, такой высокий молодой человек в стильных очках и рядом девушка со стаканчиком лимонада? Он держит ее за руку и что-то очень убедительно говорит, а она смущается и наверняка мило краснеет от его слов. А знаешь, кто это? Ну разумеется знаешь. Еще бы ты не знал наших новых городских знаменитостей — Тафну и Джереми Брестоль — владельцев модного во Фритане кафе, где подают восхитительное мороженое и самый вкусный лимонад, который я только пробовала. И знаешь, как только я впервые увидела их обоих рядом, мне сразу стало понятно, что эти милые детки влюблены друг в друга. Да-да, не хмыкай, это действительно видно было с первого взгляда. Ну, мне, по крайней мере. А вот Тафна этого явно долго не осознавали. Ох, Предивная, как мы хихикали с Каро, когда она рассказывала мне историю побега ее племянницы от «ужасного мерзкого женишка», за которого ее пытались выдать насильно замуж. Ну разве это не весело? Сбежать для того, чтобы именно в него и влюбиться. Зато по собственной воле, — я усмехнулась, вспомнив, как мы со старинной приятельницей по гимназиусу Каролиной Герхард тщательно контролировали и побег, и неожиданную встречу, и подбирали молодежи «совершенно случайно» нашедшееся помещение для их задумки.

Кот фыркнул и укоризненно покачал головой.

— Да это все понятно. Им, молодым, хочется заработать собственные шишки, потому что слушать старших — скучно. Но мы с Каро были очень рады, что в конечном итоге все получилось именно так. Джереми за прошедшие годы возмужал, заматерел, натренировался отстаивать собственные интересы и защищать то, что считает своим, а Тафна научилась слышать собственное сердце. Это же здорово, да?

Рыжее лохматище снова фыркнул.

— Да, да, я прекрасно тебя поняла. Мы старые сводницы, и ты этого не одобряешь. Ну прости. Не удержались. Но ведь отлично же получилось, согласись. И ты же меня знаешь, если бы ребят воротило друг от друга, мы бы насильно их точно не женили бы. Сами ведь помним, как это не сладко. И так же хорошо помним, что именно завоеванная с трудом любовь ценится выше. Уж с этим-то ты согласен?

«Редактор» (может, Предивная когда-нибудь познакомит меня и с твоим хозяином, дорогой мой друг, и я узнаю твое настоящее имя?), заинтересовавшись происходящим на улице действом, встал на задние лапы, положив передние на перила.

— Какой же ты все-таки… хм… внушительный господин Кот. Должно быть, немалые средства приходится тратить твоему человеку на твой прокорм. Что там?

Я подошла поближе и узрела на площади возле Ратуши почтенное собрание, возглавляемое новым Главой департамента магии — господином Брезиусом Дрехаром. Вместо пойманного на крупном мошенничестве и злоупотребление магией магистра Стана Альеди. Теперь бывшему главе грозило жуткое наказание — лишение магии. Из-за преступлений Альеди-старшего рухнула и карьера младшего, Симона. Поделом.

— А вот, кстати, я же хотела похвастаться подарком от мужа. Сейчас как раз и продемонстрирую, погоди.

Я зашла в комнату, вытащила из шкатулки артефакт и с гордостью вынесла свою новую любимую игрушку.

— Ты только зацени: самое главное — настроить правильно фокус, вот так… — передвинула пару тумблеров, подкрутила окуляр и нажала на кнопку. — Трехмерное изображение и чистейший звук. Это тебе, с твоим совершенным кошачьим зрением и слухом таких приспособлений не нужно, а вот мне уже в самый раз.