Красная чешуйка

День за днем

Новый дом был двухэтажным. На первом этаже были игровые комнаты и учебные классы, а вот на втором этаже были небольшие спальни на две кровати и два небольших встроенных шкафа. Там были вешалки для рубашек и полки для белья и сменных юбок. Теперь у Али было три смены одежды и две пары сандалий. В самом начале у девочки не было соседки, и это ее даже успокоило. После жизни с болтливой и подхрапывающей нянюшкой хотелось тишины и самостоятельности.

Началась простая жизнь. Как в детском саду, а вернее, в интернате. Теперь, кроме прислуги в полосатых юбках, появились еще и строгие женщины в глухих платьях до пола. Аля уже выяснила раньше, что это были воспитательницы и учительницы. Причем, они и учили, и поддерживали порядок среди девочек. Они обучали грамоте и счету, а еще музыке, рисованию, вышиванию. Кормили гегельмешь в столовой отдельно от прислуги и воспитательниц, хорошо и по расписанию.

Девочек в обязательном порядке водят на занятия и Аля бегает с ними. Ее не гонят, так как считают маленькой и бестолковой, но на самом деле новая грамота оказалась на редкость простой, если не сказать упрощенной. Грамматики практически не было. Казалось, что умение читать здесь было заслугой само по себе, а из всех знаков препинания были запятая и точка. Але достаточно просто далась местная грамота, хотя буквы здесь были скорее завитушками, чем привычной кириллицей, но если отложить капризы: «ой, это слишком сложно, я ничего не понимаю», то умение читать пришло достаточно быстро. Тем более, что она понимала принципы чтения, и ее не надо было учить читать по слогам, как других. То же самое было и с математикой. Цифры выглядели иначе, но кроме этого все было как обычно.

Поэтому пока другие складывали слоги и разбирали принципы сложения и вычитания, Аля перестала появляться на этих занятиях и стала посещать другие. Ее опять никто не одергивал и не заставлял. Казалось, что всем все равно, получат гегельмешь образование или нет, главное, чтобы со стороны учебный процесс был непрерывным и выглядел достойно. Здесь не было оценок, и если девочка весь урок сидела, глядя в окно, то ее не одергивали, мотивируя тем, что если ей не дается наука, то она и без нее прекрасно проживет.

А еще девочек учат домоводству. Шить простые вещи вроде распашонок. Учат швам. Как стачивать, как обметывать, как подворачивать. Аля в прежней жизни могла шить, но в последнее время, кроме как подвернуть низ брюк, ничего не шила. Да и то, перед смертью Коленьки так на него сердилась, что отправляла его в мастерскую, так что машинка «Чайка», доставшаяся ей в наследство от матери, все больше пылилась в кладовке. Руками она разве что наметывала или, в крайнем случае, подшивала там, где машинка достать не могла. Вроде порванного кармана. Тогда руками подшить и быстрее, и надежнее.

Эти уроки Аля посещала с удовольствием. Было неожиданно интересно научиться правильно и красиво шить. А потайные строчки приводили ее в восторг своей лаконичностью и изяществом. Потом уровень сложности повысился, и всех желающих начали учить декоративным швам и вышивке. У Али не все получается. Все же, моторика пальцев достаточно слабая, как у ребенка, но она старается, и учителя ее хвалят за усердие. Но неожиданно именно поэтому возникли первые конфликты с другими девочками. Не всем пришлось по нраву, что малявку ставят в пример, и начались мелкие пакости.

Вначале на нее шипели и говорили в спину обидные слова, но Аля и в прежней жизни избегала конфликтов, а в этой, когда разница в возрасте и весе была весьма ощутима, начинать конфликтовать и вовсе становилось опасно. Девочки, видя, что отпора нет, принялись травить Алю с большим азартом. Теперь стоило воспитателю выйти из комнаты, ее могли ударить, толкнуть, вырвать пяльцы и забросить куда-нибудь на шкаф или в окно. Но за нее неожиданно для Али вдруг заступается девочка Дарина.

Она не была самой старшей или самой крупной, но она была из местного города и ее семья была очень уважаемой. Это прибавляло ей веса в глазах других девочек. Ее приходили проведывать родственники, и даже одежда у нее была другого качества. Да, и кофта, и юбка были того же цвета, что и у остальных, но явно из более дорогой и изысканной ткани. И пяльцы у нее были не простые деревянные ободки, а латунные, с хитрой самозажимной пружинкой, а иголки с большим ушком и более длинные, чем те, что выдавали в мастерской.

Дарина взялась опекать самую младшую из всех в корпусе, и Аля вдруг поняла, что очень соскучилась по возможности просто поболтать и послушать что-нибудь, кроме сплетен о незнакомых ей людях. Оказалось, что Дарину недавно привели в школу для гегельмешь, а до этого она жила дома с родными. Ее дед был магом, и достаточно сильным, чтобы зарабатывать много денег и содержать большой дом. У нее была большая дружная семья, а потом отец погиб, а мама вышла замуж еще раз и решила переехать в семью нового мужа. А вот Дарина уперлась и не захотела переезжать из дома мага в дом купца. И тогда дед решил, что школа для гегельмешь будет хорошим решением. Так она не будет позорить мать тем, что родная дочь отказалась с ней переехать, но и в дом нового мужа матери она не поедет.

Теперь Аля, открыв рот, слушала интереснейшие истории о магии в этом мире. Оказывается, женщины могли родить от драконов детей и, как правило, если рождался сын, то получался крепкий мальчик с магическим даром, и он становился магом, а если рождалась девочка, то на ее теле была обычно драконья чешуйка, и такая девочка сразу становилась гегельмешь – невестой драконов. Но порой драконья кровь проявлялась и в следующем поколении, и тогда у сыновей магов могли родиться магически одаренные дети, правда, магический дар у них был более слабый.

- У меня чешуйка на руке, - Дарина задрала рукав и показала голубую чешуйку, похожую на рыбью, только ярко-голубого цвета, - у тебя тоже есть чешуйка, - Дарина счастливо блестела глазами. - Когда мы мылись в бане, я видела у тебя чешуйку на спине. Как раз между лопаток! Только она у тебя красная. Но ты ведь не местная! Я помню, как дедушка рассказывал папе, что драконы нашли у караванщиков гегельмешь и выкупили ее за три золотых!

- Их было больше, чем три, - вдруг обиделась Аля, - это был целый мешочек золота!

- Ой, можно подумать, ты помнишь, - отмахнулась Дарина, - ты ведь совсем маленькой была!

Аля опять промолчала, очень не хотелось ссориться с единственной подругой, тем более по такому поводу. Для начала, стало понятно, что именно те бедуины показывали, когда задирали ей одежду, и потом, какая разница, сколько там было золота – три или тридцать три? Тем более, что Дарина рассказывала дальше. Оказывается, ценность гегельмешь определяется количеством чешуек на теле. У них с Алей было всего по одной, а бывает по две и даже по три!

- Вот, например, у жены нашего Повелителя, - Дарина склонила голову в поклоне и быстро забормотала, - пусть стихии к нему будут благосклонны, а крылья сильны. Так вот, у его жены целых пять чешуек! Представляешь – пять!! Конечно, Повелитель сделал ее своей женой. Хотя она так и не смогла родить сына, только дочку, и причем, с одной чешуйкой. Но ничего, она уже старая. Вот умрет, и повелитель возьмет себе новую жену. А вдруг я ему понравлюсь и стану его новой женой? Я ведь красивая?

Аля взглянула на подругу с эстетической точки зрения и согласилась. Дарина и правда была красавицей. У нее было узкое лицо и большие карие глаза с длинными и густыми ресницами. Коленька, помнится, называл такие глаза «телячьими», но это, скорее всего, чтобы польстить своей жене. Но и на самом деле глаза были очень красивые и выразительные. Кожа была белой, а губы алыми. Припухлыми и четко очерченными, как будто подведенными. А еще у Дарины были густые черные как смоль волосы, которые она заплетала в замысловатые косы и закалывала на голове. И вообще, она держала себя царственно – дружелюбно, но немного свысока.

Дарина даже настояла, чтобы Аля жила вместе с ней в комнате, и слуги быстро перенесли нехитрые алины вещи. Время шло беззаботно. Аля и Дарина вместе ходили на занятия и много разговаривали. Особенно много Дарина говорила о Повелителе. Он, оказывается, старый дракон. Но у него до сих пор нет наследника. Было три, но первый сын ввязался в войну и погиб. Второй не смог обратиться и так и остался «диким», а третьего нашли мертвым в гареме, когда тот был еще ребенком. Дракон казнил всех в гареме, и слуг, и наложниц, но сына ему это не вернуло.

У Повелителя, конечно, был гарем, и наложницы время от времени рожали ему детей. Обычно сыновей, и они все были магами и, как правило, с большим магическим резервом. Они получали специальное образование и потом были отнюдь не рядовыми жителями в городе. Но они не могли стать наследниками. Потому что наследовать дракону может только дракон. Для того, чтобы получить сына-дракона, взрослые самцы искали в горах дракониц во время их гона и, как бы это сказать, «занимались с ними любовью», а потом, когда драконица приносила яйцо, его забирали, и уже дома дракон «высиживал» его сам. Ну, он не высиживал его, как курица, а скорее, выгревал под боком. Через какое-то время из яйца вылуплялся дракончик, и его кормили и присматривали, как за маленьким ребенком.

Во дворце для такой малышни был специальный домик и воспитатели, которые обладали магией и могли присмотреть за такими «детишками», могли сделать защитные купола и вообще, отвечали за сохранность жизни каждого маленького дракончика. Дракончики рождались без крыльев, они отрастали у них к десяти годам, и тогда отцы учили своих отпрысков летать, а потом те оборачивались в обыкновенных людей, или не оборачивались и так и оставались «дикими» драконами, тогда их выпускали в горы, чтобы они там росли и жили, как драконы. Тех, кто оборачивался, воспитывали дальше и уже начинали готовить к жизни воина. Часто бывало, что кто-то из отцов-воинов забирал такого сына домой, но каждый день приводил его обратно, чтобы его здесь учили, как правильно держать меч и хорошо летать.

У многих воинов-драконов были дома в городе. В домах были семьи с женщинами или просто несколько наложников, чтобы не скучать в одиночестве. Аля очень удивилась, но здесь к подобному относились более чем спокойно. Если рождался красивый мальчик, то сами родители вполне могли «пристроить» его в подобный гарем. Для этого дважды в год на рынке проводился «выбор», когда дракон мог купить на год понравившегося юношу. Деньги забирали или родители, или доверенные люди самого молодого человека. Если, предположим, тот хотел собрать денег на собственное дело, и это совсем не было зазорно для этого мира. Через год надо было или оплатить за следующий год, или отпустить парня с миром.

Драконы могли жить с женщинами, но предпочитали гегельмешь, и все потому, что они жили не сто лет, как простые женщины, а двести. И, кроме этого, почти не старели. Мужчины-маги тоже жили дольше обычных мужчин. Дольше всех жили сыновья драконов. Они жили порой больше трехсот лет, а вот уже их сыновья жили, как правило, лет по двести-двести пятьдесят, в зависимости от того, как велик магический дар. Сами драконы жили по две тысячи лет, если, конечно, не погибали в очередной войне.