Дикая

Глава 29.

– Ну и что такое Металлы?

– Не “что” такое, а “кто” такие. Металлы – генетически модифицированные люди. Появились во времена разгорания Стали. Учёные Павшего Мира, вроде как, стремились создать вакцину, способную защитить человечество от агрессивного вируса, но по итогу перестарались.

– Что значит “перестарались”?

– Вывели сыворотку, способную перестраивать человеческие гены. Фактически ввели в оборот вакцину “сверхчеловека”. У Металлов проблема со временем – они практически не стареют. А ещё их почти невозможно убить, плюс они намного сильнее, быстрее и выносливее обычных людей. Но самая интересная их способность – умение обращать любые предметы в тот металл, которым они являются. К примеру, если Металл Золото – он сможет прикосновением своей крови к поверхности, допустим, камня, обратить тот в золотой булыжник, который, впоследствии, будет золотым до самого основания.

– Больше походит на алхимию, а не на науку.

– Видела бы ты это собственными глазами. Больше походит на магию.

– Хочешь сказать, что ты… Одна из них? Из этих генномодифицированных чудиков? – она не спешила отвечать. – Тринидад, ты Металл? Это многое бы объяснило…

– Не-е-ет, я не Металл, – я почти видела, как она хмурится. – Но я могу им стать.

– Как можешь в любой момент стать Блуждающей?

– Нет, Блуждающим может стать любой, а с Металлами намного сложнее.

– Объясни.

– Прежде ввод вакцины, обращающей человека в Металл, был агрессивным: делался прямой укол в сердце. Такое потрясение переживали не все, выживали считанные единицы. Учёные, выжившие после Падение Старого Мира, взялись работать над этим фактором риска, с целью уменьшить количество летальных исходов. В итоге они придумали новый способ введения вакцины: помещение в сердце потенциального Металла капсулы. Эту штуку ещё называют “предохранителем”. Суть в том, что внутри этой капсулы уже содержится элемент, отвечающий за обращение человека в Металл, но он неактивен до тех пор, пока не нарушить целостность капсулы металлическим предметом. Таким образом у потенциального Металла больше шансов на выживание, чем у человека с “пустым” сердцем, потому как капсула уже воспринимается организмом за часть самого себя. Но и этот способ приплюсовал лишь два процента успеха к уже имеющемуся одному. Там много загвоздок: обращаемый, вроде как, должен испытывать сильное эмоциональное потрясение – тогда шансы к выживанию в процессе обращения увеличиваются ещё на один процент, но эта информация до сих пор никем не проверена. И так по длинному списку неоднозначных “нюансов”, главным из которых является везение.

– Так внутри твоего сердца, получается, спрятана какая-то капсула, которая в любой момент может сдетонировать и изменить твои гены?

– Не в любой момент. И нет гарантий, что вообще что-то выйдет.

– Как… Каким образом ты обрела эту штуку в своём сердце?

– Прошла своеобразную церемонию посвящения в день своего шестнадцатилетия. Вообще получить капсулу могут позволить себе далеко не все.

– Типа избранные?

– Типа приближённые к верхушке власти.

Перед глазами сразу же воспарил отвратительный образ Ригана Данна.

– О нет, только не говори, что ты из прихвостней какого-то зазнавшегося в рухнувшем мире политика.

– Моя семья, вроде как, сумела спасти многих людей от Стали. А точнее: смог влиятельный дядя, жена которого, ещё не будучи ничьей женой, спасла меня в глубоком детстве от пожирания Блуждающими. А если ещё точнее: они мне никто – меня удочерили в возрасте двух с половиной лет. Я не единственная удочерённая у них… В общем, мы одна семья, так что капсула мне была гарантирована. Как перестраховка от внезапной смерти среди приближенных Беорегарда Диеса.

– Беорегард Диес – это…

– Великий дядя, прекрасная жена которого меня спасла бла-бла-бла… – Дикая гулко вздохнула. – Вместе с капсулой я стала носить с собой металлическую иглу, легко вшиваемую в одежду. На тот случай, если вдруг придётся по-быстрому вскрыть капсулу в сердце.

– Способ тэйсинтаев что ли?

– Не понимаю о чём ты.

– Из истории двадцатого века: тэйсинтаи – добровольцы-смертники. – В ответ Дикая заинтересованно хмыкнула. – Выходит, ты уже два года ходишь с этой капсулой в сердце? И с вшитой в одежду иглой?

– Иглы нет. Когда я пришла в себя в Паддоке, первым делом обнаружила её исчезновение.

– Так вот что с тобой. Вот почему ты красивее, ловчее и в принципе лучше всех во всём, за что бы не взялась. Ты типа не просто человек. Полуметалл?

– У меня нет и процента от тех способностей, которыми обладают Металлы. Я скорее как… Полу-полу-полу-полу-полуметалл. Или вернее будет сказать: недометалл. Капсула лишь подчеркнула мои достоинства, но не приумножила их.

– Получается, что от того, чтобы стать Металлом, тебя отделяет лишь прокол металлическим орудием в области сердца? Тебе просто нужен катализатор.

– Не просто. Ты прослушала? Гарантии того, что у меня получится обратиться в Металл, не такие уж и внушительные. Могу просто умереть.

– Я бы на твоём месте уже давно проткнула себя чем-нибудь металлическим, – словив на себе острый взгляд собеседницы, я взмахнула руками. – Чего?! Сама посуди: сила, скорость, непобедимость, чуть ли не вечная молодость в придачу с чуть ли не бессмертием. Отличный расклад, особенно с учётом того, что жизнь обычного человека в Павшем Мире гарантированно не задастся ни у кого. Даже у племянниц крутых дядь.

– Эй…

– Сама посуди: где ты сейчас находишься? Висишь в хлюпком гамаке над стаей голодных хищников, и всё это дело накрыто куполом силового поля. Хреновый расклад, и пофиг на все твои связи, и независящие от связей достижения, которых, держу пари, у тебя за пазухой предостаточно. Почему бы не рискнуть? Не поверю, что всё дело в том, что ты боишься не очнуться после прокола. Ты скорее из тех, кто мечтает стать Металлом сильнее, чем способен влачить жалкое человеческое существование.

– Я обещала Теоне, что не сделаю прокола до восемнадцати лет.

– Кто такая Теона?

– Приёмная тётка. Правда, на первый взгляд не скажешь: выглядит чуть ли не моей ровесницей. Она и Беорегард – Металлы.

– Окей, тебе уже восемнадцать.

– Ты так и норовишь прикончить меня!

– В Паддоке наверняка найдётся какой-нибудь металлический предмет…

– Ну и воодушевилась же!..

– Осталось только найти его и проткнуть тебе сердце.

– Ага, сейчас я прям бросилась грудью на первый попавшийся металлический штырь.

– А почему нет?

– Если тебя не устраивает вариант “Я надеюсь не умереть нелепой смертью”, тогда лови ещё один: каким металлическим предметом ты вскроешь капсулу, таким Металлом в итоге и станешь. Если выживешь, конечно.

– Да любым металлическим предметом! Совершенно любым! Какая разница, при помощи какого металла становиться непобедимой бессмертной?!

– Непобедимых нет. Как и бессмертных. И разница большая. Ты не понимаешь, о чём говоришь.

– Так объясни несведущей.

– Обращение в Металл – это не шутки. Всё равно что иметь возможность выбора, кем заново родиться: пчелой или драконом. Нельзя проворонить свой единственный шанс стать тем, кем хочешь – второго шанса, второй жизни тебе не дадут.

Я задумалась об участи пчелы, погибающей после единственного совершенного ею укуса, и участи дракона, существующего исключительно в мифах.

– Ты уже знаешь, каким Металлом хочешь стать? – наконец приглушенным тоном поинтересовалась я. Сумерки уже сильно сгустились, так что чётко рассмотреть лицо собеседницы в этот момент я не смогла.

– На протяжении многих лет я изучала свойства разных металлов, так что… – Я была уверена в том, что в этот момент она прикусила нижнюю губу. – Да, я определилась.

– Не поделишься? – я прищурилась в попытке всё же рассмотреть выражение её лица, хотя она и смотрела вверх, а не в мою сторону.

– Я знала одного Титана… Та ещё мощь.

Когда она произносила эти слова, я отметила непривычные нотки в её голосе, которых никак не ожидала услышать именно от неё. Не смущение, а что-то сродни…

– Титан, – повторила я. – Громкоговорящее прозвище.

– Это не прозвище и не кличка, Отмороженная. Это наименование Металла. Считай, новое имя, выдающееся человеку после перерождения.

Её тон не изменился. Хммм…

– Сколько мужчин у тебя было? – сначала выдержав паузу, наконец поинтересовалась я.

– Воу! Откуда вдруг такой вопрос?

– Просто заметила, какими глазами на тебя смотрит Яр.

– Яр хороший. Но не мой вариант.

– А какой твой вариант?

– У тебя самой-то богатый сексуальный опыт?

Отличная многоходовочка – перевести стрелки вопроса на спрашивающего, чтобы выкроить время на укрепление обороны.

– Небогатый. Всего было трое. Первый – бессмысленное плюс подростковое, плюс депрессивное увлечение; второй – одноразовый случай; третий… Третий самый лучший. Можно даже сказать, что бесподобный.

– Можно даже сказать, что ты до сих пор влюблена.

– Я проснулась только одиннадцать дней назад, если помнишь. По моим меркам я видела его ровно одиннадцать дней назад и сексом в озере кратера спящего вулкана я занималась с ним тоже одиннадцать дней назад.

– Воу! Секс в озере кратера спящего вулкана… Звучит классно. Не хотела бы себе подобного.

– Ха!

– Серьёзно. Это ведь должно быть дико неудобно и к тому же мокро… Бррр… Ставлю на уютную постель. Тем более для первого раза.

– Стоп. Что? Нет. Не верю. Ты не девственница.

– Почему нет?

– Кто угодно, но не ты.

– Да я.

– Нет. Нет. Нет. Не ты.

– Что не так-то?

– Хочешь сказать, что с твоей крышесносной внешностью у тебя не было времени или возможности за все восемнадцать лет? Ладно, не за полных восемнадцать, но за последние пару-тройку лет.

– В моём понимании случайные половые связи отвратительны.

– Возможно так оно и есть. Но мы живём во времена постапокалипсиса.

– И?

– Не боишься так ни разу и не попробовать?!

– Боюсь не попробовать стать Металлом. В мире всё ещё много вещей, которые можно и нужно успеть попробовать до конца жизни. Но лишаться девственности из страха ни разу не попробовать потрахаться – это, знаешь ли, идиотизм, граничащий с неуважением к своему телу и к своей душе.

– Класс. Теперь буду знать, по какому именно принципу лишилась своей девственности.

– Не осуждаю. Я не сноб…

– Но при этом ты хранишь девственность для единственного?

– Ха! Нет. Хотя, должно быть, именно так и прозвучало. На самом деле основная причина совсем в другом. Сколько себя помню, я мечтала стать частью добровольческого отряда.

В голове сразу же промелькнула молния от знакомого понятия: доброволец.

– То есть ты хотела быть добровольцем, – я едва удержалась, чтобы не закончить фразу словосочетанием “как я”.

– Не просто мечтала – я стала добровольцем. В добровольческие отряды изначально не принимали гражданских, женщин и несовершеннолетних, но с годами, из-за больших потерь среди населения, требования смягчились. Руднику необходимы были люди, так что, как бы парадоксально это ни выглядело, Рудник стал более лоялен к выходам добровольцев за стену…