Дикая

Глава 30.

Ночь налилась своей силой: на чёрном небосводе уже несколько часов пульсировали далёкие звёзды и из-за тонкой пелены растворяющихся облаков выглянул тонкий серп новолуния. Друг друга нам с Дикой было уже почти не рассмотреть. Из-за лёгкой прохлады я застегнула свою куртку и, спрятав ладони в длинных рукавах, скрестила руки таким образом, чтобы спрятать сжатые кулаки под мышками. За прошедшие часы мы обсудили столько интересных тем, что я постепенно начала удивляться тому, что такие интроверты, как мы, оказались способны на многочасовой, беспрерывный диалог.

– Ты наступила себе на горло, признав моё лидерство в Паддоке, – вдруг заметила Дикая.

– Что, так заметно было? – едва ухмыльнулась на это замечание я.

– Очень. Между прочим, ты первая из всех, кому пришлось сходу душить свою гордыню. Обычно все сразу склоняли головы, даже мужчины. Позже, конечно, некоторые выпендривались. Но по началу, когда все растеряны и потеряны, абсолютно все сразу же признают лидерство того, у кого лук в руках. А у тебя сопротивление было моментальным – во взгляде, в голосе и даже в походке. И всё же ты справилась. Похоже, есть и у тебя какой-то процент мудрости.

– Ну, мы в замкнутой ловушке, так что выбор у меня был не такой уж многогранный.

– Не важно где ты. Важно кто ты.

– И кем желаешь стать.

– И кем стать не желаешь.

– Хм… Ты – Дикая. Почему?

– Прозвали ещё в Руднике. Вроде как прозвище пошло от Беорегарда. После того, как я в десятилетнем возрасте отказалась спать дома и всё лето прожила в открытой беседке, чтобы ночами смотреть на звёзды. Хотя, быть может, Дикой меня прозвали ещё раньше. Помню, как Теона с Кармелитой обрабатывали мои раны после драки с мальчишками, которые были старше меня и тем не менее проиграли тогда…

Внизу, на земле, внезапно послышалось движение, и мы с Дикой сразу же, одновременно выглянули за края своих гамаков. Волки отчего-то вдруг пришли в беспокойство. В тусклом свете новой луны их было практически невозможно нормально рассмотреть, но их напряжение отдавало настолько сильной вибрацией, что я была уверена как минимум в двух вещах: первое – причиной их переполоха явились точно не мы; второе – они выглядят скорее обеспокоенными, нежели готовящимися к атаке. Вскоре оба моих вывода подтвердились.

Все волки поднялись на ноги и все как один начали вглядываться в одно направление – в глубину Тёмного леса. Неожиданно некоторые из них начали издавать поскуливающие звуки, и эти скулящие ноты с каждой секундой разрастались, словно снежный ком, несущийся с вершины горы.

– Что-то не так… – вдруг прошептала Дикая.

– Они напуганы? – не могла поверить в собственное умозаключение я, потому как под нами сейчас находилась невиданных размеров стая матёрых волков, а никак не кучка беззубых щенков.

Стоило мне только задать вопрос об испуге, как волки, все до единого, рванули врассыпную: кто-то бросился бежать мимо озера, кто-то отскочил вправо, кто-то влево, но никто не побежал по прямой линии в лес. В том направлении, которого они стремились избежать, лежал наш выход – именно в том направлении мы завтра должны будем преодолеть Тёмный лес, чтобы выйти к лагерю.

– Озеро… – вдруг зашептала Тринидад, и я сразу же бросила взгляд в сторону озера.

Увиденному я не смогла дать мгновенное объяснение. Вода светилась. Но не так, как могла бы светиться из-за водорослей или микроорганизмов, или ещё по какой-то природной причине. На его дне будто… Зажглись прожекторы. Прежде чем я успела переварить эту информацию, озеро начало бурлить.

– Что происходит? – я бросила взгляд на Дикую и даже в темноте заметила, насколько сильно округлились её глаза. Она смотрела куда-то под мой гамак и словно боялась пошевелиться. По моим жилам мгновенно растекся первобытный страх. Опасаясь даже дрожать, я не просто замерла, но прекратила дышать. Вскоре я увидела причину испуга своей напарницы. Эта причина прошествовала прямо под нашим деревом, не подняв своей головы в виде пятипалой ладони, чтобы увидеть нас.

Люминисцен.

Он был не таким, каким мне приходилось видеть его племя днём. Тварь светилась голубоватым светом, блёстки внутри его туловища пульсировали, точно застрявшие в желе светлячки. Этот пульсирующий свет был достаточно сильным, чтобы освещать подле существа пространство радиусом в пять метров: чёрные стволы деревьев, чёрная трава, чёрная листва – всё, рядом с чем это существо проходило, моментально отливало голубоватым светом. Когда наконец Люминисцен вышел на лужайку, отойдя от нас на предположительно безопасное расстояние, я вновь посмотрела на Дикую и сразу же встретилась с ней взглядом.

– Оно умеет лазать по деревьям? – одними губами, может только с едва уловимым шёпотом, задала важный вопрос я.

В ответ Дикая неожиданно испуганно, медленно и трижды кивнула головой, и вдруг начала сползать вниз, явно стремясь бесшумно спрятаться в гамаке. Её взгляд всё ещё смотрел под мой гамак. Не понимая, что с ней такое, я вновь посмотрела под свой гамак и сразу же увидела то, отчего мои глаза мгновенно заболели. Из леса, прямо к нашему дереву, маршировала целая колонна Люминисценов. Тварей было не меньше двух десятков, они были уже совсем близко… Куда бы они ни направлялись – мы были на их пути. Безопасное для нас расстояние, теоретически, днём составляло десять метров. Сейчас была ночь, в которую они, теоретически, могут видеть лучше. И между нами нет десяти метров. Мы висим всего в пяти метрах, а может и меньше, над землёй. Если они поднимут голову – нам конец.

Я медленно начала спускаться вниз по своему гамаку. Дикой уже не было видно, когда я с головой нырнула в гамак, позволяя его высоким бортам полностью скрыть моё тело. Надежда была только на то, что Люминисцены не заметят лёгкой дрожи наших коканов, и ещё на то, что они не захотят проверить странные штуки, развешанные над их головами…

Спустя пятнадцать секунд с момента моего замирания, дно моего гамака внезапно засияло голубоватым светом.