Тропой лесных монстров

Джоанна сделала очередной шаг назад.

- Кто-то забыл сказать ей об этом.

- Полегче, моя девочка, - обратился я к Джорджии. - Успокойся. Что не так? - мягко спросил я.

Собака продолжала рычать и скалиться.

Это были устрашающие, исходившие из глубины гортани, почти утробные звуки.

Опустив голову, собака начала надвигаться на нас, исподлобья сверкая глазами.

- Полегче, девочка, полегче, - прошептал я. Мои ноги как-то вдруг обмякли, стали будто ватными. - Джорджия, это ведь я. Это я.

Разинув пасть, Джорджия зарычала ещё громче. Её шерсть ощетинилась. Всё тело собаки напряглось - и вздыбилось, готовое прыгнуть. Я не стал пятиться назад. Будто парализованный, я был не в силах пошевелиться. Оставалось одно: не подавать вида, как мне страшно.

Джорджия остановилась в паре сантиметрах от меня, продолжая рычать и скалиться.

- Успокойся, моя девочка, успокойся, - заклинал я её. - Хорошая. Славная собака.

Я поднял голову и увидел лицо Джоанны, побелевшее от страха. Она медленно пятилась назад, не сводя глаз с собаки.

- Леон, - выдавила из себя она. - Отойди от неё. Не стой так близко.

Собака зарычала с ещё большим гневом.

Она дышала тяжело, с присвистом, её бока прерывисто вздымались. Белая пена стекала с её губ.

- Хорошая собака. Славная собака, - приговаривал я. - Джорджия, это я, твой хозяин. Это я, Джорджия.

Я не мог больше стоять. Очень сильно дрожали мои ноги. Я медленно опустился на колени и, не удержавшись, завалился на спину. Затем с трудом сел и оказался лицом к лицу со злобно рычащей собакой. Её острые зубы находились в опасной близости от меня.

Клочья густой пены вываливались из разинутой пасти собаки на траву.

- Пожалуйста! - взмолился я и поднял две руки, будто это могло защитить меня от нападения.

Подбежав к нам, Джоанна крикнула собаке во всю силу своих лёгких:

-Пошла! Пошла вон! Отвали!

К моему удивлению, Джорджия перестала рычать. Посмотрев на Джоанну, она издала жалобный вой. Мне показалось, что она начала сдуваться, как проколотый воздушный шар. Всё её тело одрябло. Наконец собака понурила голову, повернулась и заковыляла прочь. Её хвост свисал между ног, а уши прижались к голове. Не переставая подвывать, она скрылась из виду.

- Джорджия, Джорджия, - бормотал я, сидя на траве.

У меня во рту пересохло, я не мог сглотнуть слюну. Я содрогался всем телом.

- Она никогда в жизни так себя не вела, - проговорил я, пытаясь унять озноб.

Джоанна помогла мне встать.

- Это реально твоя собака? - усомнилась Джоанна. - Что же с ней случилось?

- Н-не знаю, - пробормотал я. - Может, Джорджия что унюхала.

- По-твоему, от нас чем-то таким воняет? - размышляла вслух Джоанна. - Чем же именно?

Я покачал головой. Моё сердце билось теперь не так сильно. Я стал потихоньку приходить в себя.

- Ума не приложу. Может, она учуяла какой-то запах от моих брюк.

Джоанна посмотрела на меня более пристально. На её лице запечатлелось недоумение.

- От твоих брюк?

- Может, она учуяла запах ветлечебницы. Я был там совсем недавно. Эта ветеринарка всегда заставляет Джорджию нервничать. С тех пор, как она перенесла операцию.

Я рассказал Джоанне о том случае, когда Джорджия проглотила монеты. Девочка продолжала пристально глядеть на меня. Она долго молчала. Похоже, о чём-то размышляла.

- А что ты делал в ветлечебнице? - спросила она наконец.

Я смахнул паука с рукава своей рубашки.

- Только пообещай ничего не говорить моей матери, - потребовал я.

Джоанна засмеялась.

- Я с ней даже не знакома.

- Всё равно пообещай, - настаивал я. - Я ходил туда, чтобы кое-кого навестить. Кое с кем поговорить. Кое о чём.

Джоанна кивнула. Потом переместила вес тела с одной ноги на другую.

- Надеюсь, твоя собака в норме, - произнесла она наконец. - Я очень рада, что знаю теперь, где ты живёшь.

С этими словами она быстро пошла к лесу. Потом побежала.

“Вечеринка”, - промелькнуло в моей голове.

Поглощённый странной историей с Джорджией, я вновь забыл пригласить Джоанну.

- Эй, Джоанна! - закричал я и ринулся за ней.

- Я тороплюсь! - крикнула она мне в ответ. - Мои родители терпеть не могут, когда я опаздываю к ужину. Скоро увидимся. - И она исчезла за деревьями.

Я даже не спросил, какой у неё номер телефона. Как это глупо! В это мгновение послышался шорох листьев.

“Ура! Она возвращается, - подумал я. - Я приглашу её на вечеринку, а заодно узнаю и номер телефона”.

Остановившись, я принялся ждать, но Джоанна так и не появилась. Я прислушался. Спустя пару секунд раздался чей-то голос. Женский. Я углубился в лес на пару шагов и опять замер. Раздался какой-то грохот, и я вздрогнул. Из-за деревьев выглядывала передняя часть джипа. Тачку нелегко было рассмотреть: окрашенная в камуфляжные коричнево-зелёные цвета, она сливалась с окружающей средой.

“Армейское авто “, -подумал я.

Я приблизился к машине ещё на пару шагов. Теперь она была видна вся полностью. Оказалось, что это не армейское авто, а джип с прицепом-трейлером, также окрашенным в камуфляжные цвета. Меня поразили толстенные шины и тяжёлый бампер джипа. Он стоял на тропе, которая вела к озеру Люкер. Трейлер был не короче самого авто, но превосходил его по высоте; его верх упирался в кроны деревьев. Я осторожно подобрался ещё ближе к тачке. Дверца машины была скрыта за стволом дерева, поэтому я не знал, сидит ли в ней кто. Изнутри трейлера послышались тяжёлые удары.

Я оцепенел от испуга и прислонился спиной к дереву. Тук-тук-тук. Какое-то существо, находившееся в трейлере, стучало по его борту. Или пинало его ногами. Похоже, это было животное. Я ахнул, услышав истошный вопль. Вопль боли. Животное вновь заколотило по трейлеру, издавая глухие стоны. Мой страх сменился сочувствием к этому существу, несомненно, испытывавшему невыносимые муки. Как оказался этот трейлер тут, посреди леса? И кто посадил туда несчастное животное? Я обошёл трейлер сзади - и увидел двух женщин. Обе были в синей полувоенной форме. Они сидели на большом камне и ели бутерброды. Одна из них прихлопнула слепня, севшего ей на лоб.

На голове её товарки, толстухи с короткими русыми волосами, красовалась синяя кепка. Я решил подойти к ним поближе. Мне хотелось спросить, кого они держат в трейлере.

Но тут я увидел ружья, прислонённые к стоявшему около камня дереву. Я попятился обратно. Холод пробежал по моей спине. Сейчас не сезон охоты.

Зачем же им ружья? Тук-тук-тук.

Существо в трейлере не унималось. Мне это не нравилось. Я прижался к стволу дерева, за которым прятался, и стал прислушиваться к их диалогу.

- Зачем мы ловим этих страшил? - проговорила русая женщина.

- Не знаю. Может, шеф хочет открыть зоопарк? - высказала предположение её собеседница.

Я придержал дыхание, напрягая слух.

- Заканчивай есть, -сказала толстуха. - Если мы сейчас же не увезём отсюда это существо, оно пробьёт дыру в трейлере.

- Если кто нас увидит, нам будет трудно объяснить, чем мы занимаемся, - заметила русая.

- Так и представляю тебя в тюремной форме, - засмеялась толстуха. - Ты будешь неплохо выглядеть в полосатых вещах.

В тюремной форме? Значит, они понимают, что нарушают закон.

Женщины встали.

“Пожалуйста, откройте трейлер, - про себя попросил я, продолжая наблюдать за ними из-за дерева. - Откройте, чтобы я смог увидеть, кого вы держите внутри”.

Но они не вняли моей просьбе. Трейлер так и остался закрытым. Женщины взяли свои ружья и покидали их в кабину джипа. Потом они сели в тачку и поехали. Я смотрел им вслед, пока джип с прицепом не скрылся из виду. Потом отправился домой. В моей голове царил полный каламбур. Всё смешалось: птицы, летучие мыши, оторванный палец, огоньки в лесу - и вот теперь ещё эти женщины с ружьями. Должно быть, увиденные мною огоньки были фарами их джипа. Этот вывод напрашивался сам по себе. Может, эти женщины и внесли смятение в жизнь лесных обитателей, распугав птиц да летучих мышей. Я решил поговорить с матерью. Я должен рассказать ей обо всём, и прежде всего - об этих вооружённых женщинах.

Помчавшись к дому, я закричал ещё с полдороги, с лужайки:

- Мама! Ты дома? Мама?

Я проник в дом и вновь позвал:

- Мама?

Ответа не было. Не обнаружилось и записки на холодильнике. Я опять выбежал из дома и устремился к сараю.

Я приблизился к нему и начал стучать по двери кулаком.

- Мама! Это я! Открой!

Молчание.

- Мама?

Ухватившись за ручку двери, я стал тянуть её на себя - и ахнул, услышав щелчок прямо над своей головой.

Посмотрев вверх, я увидел над дверью маленькую чёрную фотокамеру. Такие устанавливают в банках и в магазинах в целях безопасности. Камера щёлкнула вновь.

“Это безумие, - подумал я. - Чистое безумие. Мне трудно было поверить, что мать установила камеру над дверью сарая. Неужели она чокнулась? “

С трудом сдерживаясь, я отошёл от двери. Меня шатало из одной стороны в другую. Я должен был что-то сделать. К примеру, выяснить, что скрывается в сарае. Приняв такое решение, я ринулся к дому. Там я нашёл ключ в маленькой чашке из-под леденцов и бросился к сараю. Я остановился перед его дверью, задумавшись. Должен ли я действительно это сделать? Ключ зловеще подрагивал в моей дрожащей руке. Щёлк. Щёлк. Волна отвращения окатывала меня каждый раз, когда камера вновь и вновь фотала меня на плёнку. Я отпер замок. Глубоко вздохнул. И вошёл в сарай.

-Боже! - Острый запах спирта и других химикатов ударил мне в ноздри.

Я зажёг свет и осмотрелся. Где же животные? Задняя стена сарая до самого потолка была заставлена клетками. Но все они оказались пустыми; дверцы большинства клеток были открыты. Я подошёл к рабочему столу. На его левой половине теснились всевозможные склянки, пузырьки и пробирки. Длинная трубка, наполненная ярко-красной жидкостью, изгибаясь над столом наподобие шеи безумного лебедя, заканчивалась в большом стеклянном сосуде. На оставшейся поверхности стола были раскиданы бесчисленные шприцы, от необычайно длинных до совсем коротких.

Некоторые из них пустые, другие заполнены розовой жидкостью. В углу тихо и монотонно гудел электрогенератор, на крышке которого были сложены металлические тарелки.

На скамейке лежали открытые наборы всевозможных инструментов - не только медицинских, но и слесарных.

Рядом стоял письменный стол моей матери, за ним громоздились стопки книг и бумаг, занимавших также три полки на стене. Мой взгляд метался из одного конца помещения в другой. Тут не было ничего необычного. Я подошёл к письменному столу и увидел лежавшую на нём голубую кожаную папку. Свет настольной лампы был направлен прямо на неё. Склонившись над столом, я принялся перебирать сложенные в папке бумаги. Может, тут хранится ключ от материнской тайны? Нет ли тут записей, проливающих свет на загадочные занятия матери? Дрожащей рукой я открыл эту папку. Вложенные в неё бумажные листки были заполнены формулами, записанными синими и красными чернилами. После длинного столбца записей краснело выведенное большими буквами слово “НЕУДАЧА”.

Под следующим столбцом значились красные же слова “летальный исход”.

“Животные не реагируют”, - эта фраза была подчёркнута на следующей странице.