Я и мои друзья

Конфуз

Рядом со школьной стенной газетой «За учебу» вывесили свежий листок «Молнии». В нем сообщалось: «Внимание! Подведены первые итоги соревнования между классами по сбору металлолома. Впереди — 7 «б» класс. В хвосте плетется 5 «а»!

Так прямо и написано: в хвосте! А 5 «а» — наш класс. Эта весть ошарашила нас как гром среди ясного неба. Неужели мы и в самом деле хуже всех! Шум поднялся невообразимый.

— Надо немедленно взяться за дело,— зазвенел в классе звонкий голос Катюши. — Обойдем каждый дом, облазим все закоулки. Чтобы нигде не осталось даже самой завалящей железяки. Стыдно болтаться в хвосте! Что, у нас рук-ног нет? Или мы незрячие? Возьмемся за дело и покажем себя! Надо спешить, пока снег не выпал. Иначе не будет нам удачи. И позора перед другими классами не оберешься.

Ее слова вдохновили нас. И верно, чего это мы все ждем? Металлолом сам собой не собирается. Его нужно искать. Было решено: сразу же после уроков отправляемся на поиски. Кажется, Проша даже выдвинул лозунг: «По деревне мы пойдем, металлолом весь соберем!».

Дома я не успел дохлебать суп, как в дверь просунулись головы Тимоши и Антоши.

— Выходи. Пора! — зашипели они, как гуси.

Стараясь не отстать от них, я быстренько оделся и выскочил на улицу. Весь класс был уже в сборе. Ребята толпились на перекрестке улицы. Завидев нас, они замахали руками:

— Бегите быстрее, чего мешкаете. Вечер на носу, в потемках не то что железку — друг друга не найдем!

Гриша-командир строго оглядел ребят.

— Предлагаю для начала обследовать овраг у кузни,— сказал он.— Там всякого хлама навалено, будь здоров! Разделимся на двое-трое, обследуем овраг и поднимем весь металлолом наверх. А оттуда двинемся по дворам. Главное — дотемна успеть!

Выслушав наказ командира, мы помчались за деревню к кузнице. До кузницы было версты полторы и пока мы до нее добрались, тусклое осеннее солнце спряталось на западе за тучи. Дальние леса и поле начали затягиваться вечерней дымкой. Осенний день короток, смеркаться начинает рано.

Гриша, удебившись, что мы не управимся дотемна, скомандовал:

— Айда, к оврагу!

Овраг был крутой и глубокий. Мы спустились вниз и, к нашей радости, железного хлама там оказалось предостаточно. На дне валялись старые балки, бочки, какие-то болванки и гнутые проржавевшие загогулины. По команде Гриши мы выстроились в цепочку и начали выносить добычу. Вначале вытащили легкие железяки, а потом принялись за тяжелые. Их приходилось волочь и перекатывать втроем, вчетвером. Склон у оврага был крутой, песчаный, и от нас пар валил как в бане. У Кируша на носу даже повисла большая мутная капля и, как он ее не отряхивал и не слизывал языком, капля повисала вновь и вновь. Ну, точь-в-точь, как надоедливая муха.

Вскоре так стемнело, что Гриша распорядился прекратить поиски. На дне оврага осталось лежать большущее чугунное колесо с длинными ржавыми спицами. Долго мы гадали, от чего оно,— но к единому мнению так и не пришли. Паводки почти совсем засыпали колесо песком. Мы с трудом вывернули его из земли. И задумались: как такую махину вытащить?

— Нужна веревка,— подсказал Леша.— Все вместе впрягаемся и вытянем.

— Верно! — согласился Гриша-командир, отирая пот со лба.— Один ум хорошо, а два — лучше. Триша, твой дом ближе всех. Беги за веревкой!

Голубоглазый круглолицый Триша не стал отнекиваться. Пошмыгав носом, он живо вскарабкался по склону оврага и как жеребенок поскакал к своему дому.

— Можно и передохнуть,— объявил Кируш и первым уселся на злосчастное колесо.

Но отдыхать долго не пришлось. Запыхавшийся, упарившийся Триша быстро вернулся, размахивая с длинной пеньковой веревкой. Гриша тут же принялся ее разматывать. Один конец мы привязали к колесу, а с другим поднялись на обрыв.

— А ну, айдате, беритесь! — поторапливал Гриша.— Тянуть по команде! А то не одолеем. Раз, два — взяли! Еще — взяли!

Но как мы не дергали веревку, колесо словно приросло к месту. Под общий смех кто-то поскользнулся и упал, воткнувшись, на него свалился другой. Случилась куча-мала.

— Да что вы, в самом деле! — разозлился Гриша.— Всерьез или в шутку дело делаете?

— Не получается ничего! — возразил Кируш.— И о места не сдвинули!

Тогда Гриша послал Сашу вниз, в овраг, и велел ему следить за колесом. Снова взялись за веревку. Опять начал Гриша нас подбадривать: «Раз, два — взяли!».

— Пошел! Ой, пошел! Сдвинулось! — завопил снизу Саша.

Крик Саши придал нам сил. Мы еще крепче уцепились за веревку.

— Не отпускай! Не отпускай! — подбадривал Гриша.— Еще чуть-чуть. Не отпускай! Колесо обратно сползет!

— Идет, идет! Давай, ребята! — кричал из оврага и Саша.

— И чего он там раскричался? Пришел бы да потянул. Узнал бы тогда! —пробормотал тощий Тимуш, ухватившись за самый конец веревки. Мы оглянулись на него и чуть не покатились со смеху. От напряжений Тимуш согнулся, как стручок. Ноги дрожат, скользят по песку, он топчется на месте, падает, снова встает. А толку от этого! Ну точь-в-точь как мышонок в сказке про репку!

— Крепись! Крепись! — кричит Гриша.— Еще — раз!

Тут и в самом деле колесо показалось на краю обрыва, а за ним сияющее счастливое лицо Саши. Еще рывок, и мы рухнули на землю от ослабнувшей веревки.

— Вот это, да! — радостно завопил Кируш, вскакивая на ноги.— Ничего себе! — пнул он ногой колесо.— И как только его мотор волочил?

— Тяжелая штука,— согласился Гриша.—Зато оно нам все хлопоты покроет…

— Точно! — кивнул Троша.— Одно, наверное, полтонны весит. Сразу на первое место выйдем, ей-ей! Любопытно, от какой все-таки оно машины?

— От сеялки,— с видом знатока определил Тимуш. Он внимательно оглядел железную махину, даже потрогал «спицы.

— Много ты знаешь! От старой жатки… — заспорил Кируш.

Но тут Гриша махнул рукой и быстро пошел к деревне. За ним потянулись и остальные. Кируш и Тимуш по дороге все время спорили о том, от чего это колесо.

— Хватит вам! — остановил их Гриша? — Не все ли равно от чего оно? Нам важно вес набрать. Его и так на переплавку пустят!

С этим спорить никто не стал, и мы разошлись по домам.

На другой день прямо после уроков мы помчались на то место, где оставили свой «драгоценный» металл. Каково же было наше удивление, когда еще издали мы разглядели, стоявшего подле колеса, председателя Ивана Ивановича и колхозного кузнеца. Они о чем-то оживленно переговаривались. Мы остановились вдалеке и стали наблюдать.

Иван Иванович с улыбкой посмотрел на нас.

— Что же стали? — спросил он.— Давай поближе! Хочу вам кое-что сказать,— и хитро сощурился.

Мы неуверенно подошли к нему. А сами думаем: что же это мы такое натворили, раз даже председатель колхоза нами заинтересовался?

— А вы молодцы, ребята! — неожиданно для нас весело сказал Иван Иванович.— Очень нужную вещь отыскали. От всего сердца спасибо! Без этого колеса мы на будущей посевной хромали бы. Так и быть — за эту услугу весь ваш металлолом на машине к школе отвезу.

Мы, слушая, все же не разобрались — что к чему. Никак сообразить не можем — за что же нас хвалят? Иван Иванович, видно, сообразил о причине нашего недоумения.

— Не догадываемся,— чистосердечно признался Гриша.

— Я о колесе от сеялки говорю. Лежало оно у кузни, а весной пропало. Уж какому лешему понадобилось, ума не приложу. Взяли да укатили. Сколько искали — не нашли. А оно вон — целехонькое. Когда мне сказали, что вы его нашли, я вначале не поверил, решил своими глазами посмотреть. Оно, милое! Ну, прямо не знаю, как вас благодарить! Молодцы!

— Да мы что… Мы это… — забормотал Гриша, но потом махнул рукой, улыбнулся: мол, чего уж там, рады стараться…

Иван Иванович с кузнецом легко подняли колесо и покатили его к кузне. На прощанье он опять крикнул:

— Машину пришлю! Мое слово твердо.

Тут Тимуш с Кирюшей сцепились:

— Кто говорил, что это колесо от жатки? Кто? — закричал Тимуш.— Тоже мне знаток!

— Заладили свое! — прикрикнул на них Проша.— Разве в этом дело? Сколько килограммов потеряли! Не видать нам первого места как своих ушей!

Подумав об этом, мы приуныли. Хорошо, колхозу-то мы помогли, а класс как? Ведь и его надо из прорыва вытаскивать.

Впрочем, Гриша не дал долго раздумывать. Раз председатель машину пришлет, время тут терять нечего. Пора новый поиск вести.

— Надо теперь всю деревню прочесать,— заключил он.

И мы с новым рвением принялись за дело. Пошли на фермы, в конюшню, в гараж заглянули. Все, что попадалось под руку, что валялось и ржавело под заборами и в канавах, тащили к сараю Проши и складывали в кучу. Коль машина будет и это по пути загрузим!

Особенно нам повезло в гараже. Начальником его был Лешин отец, Алексей Гаврилович. Узнав, зачем мы пришли, он повел нас за дощатый сарай и показал большую свалку всякого хлама.

— Вот,— сказал он.— Словно для вас приготовили. Но больше ничего вокруг не трогайте! А то ненароком какую нужную вещь уволокете. Тогда мне председатель даст жару-пару!..

Мы, конечно, вели себя деликатно. И мигом рассортировали кучу, довольные удачей. Но нашему командиру все казалось мало. Он, вздохнув, сказал:

— Чтобы выйти на первое место, надо и по домам походить. Там тоже всякого железа хватает!

Отправились мы по дворам. Брали все: прохудившийся котел, за ненадобностью выброшенный в мусорную яму, треснувший чугунок, ржавое ведро. Тимоша раздобыл где-то целый набор поломанных вилок и ножей!

Вскоре пришли мы к дому тетушки Угахви, что живет на Нижней улице. Она нас увидела еще издалека и начала кричать:

— Что вы тут шатаетесь, охломоны несчастные? Нету у меня никакого железа. Не подходите лучше, а то собаку с цепи спущу!

Ушла в дом и заперлась. Сколько мы не стучали, не уговаривали,— не открыла.

— Говорю: нету. Значит, нету! — ворчала она из сеней.— Сегодня утром такие же молодцы весь двор у меня вычистили. До сих пор вилы не могу найти! Управы на вас нет. И сковородки, и кружки уперли. Не разглядела только, кто это был, а то и к директору вашему пошла бы!

Услыхав это, мы тут же кинулись прочь со двора. Стыдно нам стало. И кто только такую шутку здесь отчудил?

Мы подошли к соседнему дому, где жил дед Степан. На наш крик он выглянул из сарая.

— Нет ли у тебя, дедушка, ненужных железных вещей? — спрашиваем.— Мы металлолом собираем.

А сами по привычке уже смотрим по сторонам: не валяется ли где чего, не осталось ли незамеченным? Дед Степан поглядел на нас хмуро и сухо сказал:

— Ничего нет, дети мои, ничего. Нынче одна группа до вас все обшарила. Не углядел, хороший топор стащили окаянные. И вы, наверное, за тем же пришли? И что вас это за болезнь одолела, в толк не возьму?

— Нет, мы не такие, мы хорошие…— начали было мы, но тут дед Степан выскочил из сарая с метлой и погнался за нами.

— Марш отседова! — вопил он.— Из-за вас без пилы и молотка останусь. От нынешних детишек добра не жди, избаловались совсем. Ни стыда ни совести не знаете. Я вас ужо крапивой ошпарю!

Мы, конечно, не стали дожидаться исполнения угрозы и пулей вылетели за ворота. Переведя дух, Симуш говорит:

— Не стоит, по-моему, дальше идти. Ничего мы тут не найдем! Кто-то успел набедокурить. Потом будут хвалиться, что больше всех металлолома принесли, а мы позора не оберемся!.. Кто же все-таки это мог быть? — спросил он меня.