Зеркальный лабиринт. Выход есть всегда

Летом ему удалось подработать уборщиком в кафе. К заработанным деньгам мать немного добавила, и мечта Никиты, наконец, исполнилась — он стал владельцем нового компьютера и «ушей».

Правда, учиться стало труднее. Он стал рассеянным, часто засыпал на уроках. Мать начали вызывать в школу, и она каждый раз обещала учителям, что возьмется за сына. Но когда Ольга пыталась с ним поговорить, Никита затыкал уши, и она срывалась на крик. Тогда он, окинув мать презрительным взглядом, возвращался к призывно гудевшему «другу».

Однажды Ольга не выдержала и пошла за ним. Выдернув компьютерный шнур из розетки, она хотела продолжить разговор, но, обжегшись о наполненные ненавистью глаза сына, разрыдалась. Обращаться за помощью к мужу было бесполезно. «Сама во всем виновата, надо было с ним заниматься, когда он был маленький, а теперь поздно. Что выросло, то выросло. Хорошо хоть дома сидит, а не с дружками дрянь всякую пьет или нюхает», — неизменно говорил тот.

Никита мать не жалел. Все, что мешало его игре, раздражало, в том числе и она. «Сама во всем виновата. Лезет ко мне с тупыми разговорами: школа, учеба, образование. Да плевать я на них хотел. Меня этот долбаный мир вообще не интересует. Все только о деньгах и переживают. Сначала — как их раздобыть, потом — как потратить. И папаша мой не лучше. Пашет как проклятый, чтобы обеспечить своих брошенных птенчиков! Про меня вообще не думает. Мать горбатится с утра до ночи на своих клиенток. Они ей твердят: “Ах, Олечка, вы такая рукодельница, такая талантливая!”, а платят гроши. А мать стесняется цены поднимать. На улицу выйдешь — лица у людей мрачные, не дай Бог кого-нибудь заденешь, такой зверь наружу вылезет». ***

Все чаще, выходя из игры, Никита не мог понять, кто он — четырнадцатилетний подросток или супергерой Крон? Где игра, а где настоящая жизнь? На улице, рассматривая прохожих, он сравнивал их с героями лабиринта. «Парень с зеленым эрокезом, в черной майке с черепом во все пузо, мог бы играть за Дрока — одного из самых заклятых врагов Крона, — а качок в рваных джинсах реально смахивает на Пакса, который пару раз выручал Крона из беды. Длинноногая девушка с длинными белыми волосами — вылитая Садл, роковая красавица лабиринта. Больше всего на свете она любит драгоценности и достанется тому, кто принесет их как можно больше. У Крона уже приличный запас».

Конечно, ему было известно, что за героем-силачом может скрываться сопливый доходяга-геймер, а за спортивной красоткой — тридцатилетняя толстуха, хрустящая чипсами без отрыва от игры, но хотелось верить, что игроки похожи на своих героев. Так было интереснее.

Его Крон был одним из лидеров в лабиринте. Однажды Никите предложили за него целых пятьсот баксов. Разговор шел по телефону. «Продать Крона — все равно что продать себя», — отказался он, как вдруг в голове прозвучал Голос из игры:

— А если бы тебе предложили миллион?

«Миллион! Да за эти деньги я бы все продал», — мелькнула предательская мысль.

— Молодец, — похвалил его Голос.

Никите стало жутковато.

— Эй, ты где? — прошептал он, оглядываясь, но ответа не было.

Прозвучал Голос наяву или ему послышалось, Никита не понял.

— Так бывает, — успокоил его сосед по лестнице, тоже заядлый геймер. — От недосыпа или от усталости. Я уже давно голоса слышу. Просто стараюсь к ним не прислушиваться. А то мелют всякую чушь. Представляешь, один прямо зудит: прыгни в окно — взлетишь! Да мне полетов в замке Дракулы хватает. Я там на пятнадцатом уровне такие пике выделываю! Когда тебе твой лабиринт надоест, давай к нам. Я тебе своего монстрика недорого продам, а сам в «Нереальное королевство» перейду. Там в онлайне почти полмиллиона геймеров!

— Не-а, — помотал головой Никита, — я пока повелителем не стану и Садл не завоюю, из королевства не уйду. Может, я вообще в нем останусь.

— Это как? — насторожился сосед.

— Еще не знаю, но мне предлагают, — проболтался Никита.

— Ты с этими предложениями смотри, аккуратней. Знаешь, сколько геймеров в последнее время самоубийством покончили?

— А при чем здесь это?

— Я в чате читал, что некоторые хотели навсегда в игре остаться и умирали от истощения прямо у компьютера.

«Бред», — подумал Никита, почему-то разозлившись на соседа.

Последнее время он злился постоянно. Его стали раздражать незнакомые люди на улице, особенно старики. Они казались Никите ползущими морщинистыми черепахами. Крон мог бы легко их раздавить своим мегаскартом, но ведь мегаскарт в жизнь не перетащишь, как и любимый тротаутер. А с ним ох как можно было бы повеселиться! Ни одной крысы на помойках бы не осталось, ни одной бездомной кошки.

Никита давно разлюбил животных. В детстве он не мог спокойно пройти мимо собаки или кошечки, всех ласкал и гладил. Теперь же он смотрел на четвероногих глазами Крона, как на объекты виртуальной охоты.

Никита изо всех сил сдерживался, чтобы не хамить старым людям. «Зачем им вообще жить? Они уже свое отжили. Они даже смс-сообщения не умеют посылать, — думал он, глядя на полуслепую бабусю, которая, выставив перед собой палку, переходила через дорогу. — Ухаживай за ними, налоги на их пенсии отчисляй. Все-таки эвтаназия — правильная вещь. Надо такой закон ввести: после шестидесяти лет — эвтаназия. Укол — и ты свободен от старости, от болезней, никого не обременяешь, никому не должен. Или можно еще отвозить стариков в заброшенные деревни, подальше от городов. Пусть живут как хотят. А в городах останутся молодые, сильные, смелые и умные. Дураков тоже надо изолировать. Устроить для них заводы-рекреации. Пусть работают. Дураки должны работать, а умные — наслаждаться жизнью. Быстрее бы открыли порталы для перехода из этой серятины в виртуальные миры! Я к тому времени стану повелителем зеркального лабиринта. Буду испытывать новичков! Голос намекал, что есть целая галактика, состоящая из зеркальных лабиринтов, и я смогу ее завоевать».

Никиту перевели в восьмой класс при условии, что после его окончания он уйдет из школы.

На каникулы мать отправила его к подруге в деревню, надеясь, что сын придет в себя. Через три дня, обнаружив в сарае перебитых из рогатки кур, подруга отправила Никиту обратно. «Его надо лечить!» — написала она в записке для Ольги крупными буквами. Та, конечно, расстроилась, а довольный Никита все каникулы провел в онлайне, выходя из игры на короткие промежутки для еды и сна. ***

Увидев Никиту первого сентября, Варя бросилась к нему.

— Привет! — глаза девочки светились от радости. — Пойдем на нашу скамейку, поговорим. До звонка еще есть время, — потянула она его за руку.

Никита, пригладив пятерней как всегда вздыбленные волосы, неохотно пошел за ней.

«А Варька симпатичная стала. Вытянулась, похудела. А была таким смешным колобком. Я еще удивлялся, как ее в гимнастику взяли? Она вполне бы могла играть за Нэру. Надеть бы на нее маечку покороче, шорты, сапоги-казаки — вылитая повелительница варнов».

Не подозревая о его мыслях, Варя тарахтела без остановки.

— Как ты? Как лето провел? А мы с родителями на Алтай ездили, потом в паломничество по Золотому кольцу. Представляешь, Бог есть!

— Ты его на Алтае видела? — заржал Никита. — Совсем твои предки сбрендили? Они же современные люди!

— Да не смейся ты! Все очень серьезно! Я же тебе не успела рассказать! Они весной в аварию попали. В них фура въехала. Машина всмятку. А на них ни царапины! Гаишники и врачи из «скорой» были в шоке, когда их достали из сплющенной машины. А родители потом мне рассказали, что почувствовали, будто во время удара их кто-то крыльями обнял и закрыл от смерти. В общем, словами этого не объяснить.

— И кто это их спас? — усмехнулся Никита.

— Ангелы-хранители. Смотри, у меня есть икона Ангела Хранителя.

Варя достала из сумочки иконку размером с ладошку.

— Если бы не копье, я бы подумал, что это девушка, — хмыкнул Никита. — Не верю я ни в каких ангелов. Вот скажи мне, ты их когда-нибудь видела?

— Я не видела, зато другие видели.

— Я пока сам не увижу — не поверю. Ладно, что у вас дальше было?

— Родители после аварии сразу в церковь пошли свечи ставить, — продолжила Варя, убрав иконку на место, — так им врач со «скорой помощи» посоветовал. А в церкви они с батюшкой познакомились, с отцом Михаилом, он бывшим программистом оказался. Отец с ним подружился. Отец Михаил у нас часто в гостях бывает. Так интересно обо всем рассказывает. Я теперь на мир стала другими глазами смотреть. Оказывается, нет в жизни ничего сложного. Если будешь стараться жить по заповедям, то зло само от тебя будет отходить. Только надо обязательно исповедоваться и причащаться.

— Исповедоваться?! Так у меня грехов-то нет. Варька, ты совсем сбрендила. Ты еще паранджу надень!

— Паранджу мусульманки носят! Эх ты, элементарных вещей не знаешь.

— В моем лабиринте мусульманок нет, вот и не знаю. И вообще, мне весь этот бред неинтересен! Поп — бывший программист. Так я и поверил!

— Никитка, ты же знаешь — я никогда не вру! — горячо воскликнула Варя и вдруг покраснела. — Вру, конечно. Просто я раньше этого не замечала. Представляешь, я теперь в себе такие вещи вижу, о которых раньше понятия не имела.

— Например? — заинтересовался Никита. — Голоса ты, случаем, не слышишь?

— Только голос совести, — улыбнулась Варя. — А отец Михаил, между прочим, доктор наук. Я еще с отцом Глебом познакомилась, так он вообще бывший футболист, духовник команды «Зенит».

— Ну это ты загнула, — нарочито схватился за живот Никита. — В жизни не поверю, что парни из «Зенита» в Бога верят!

— Ну, не все, наверное, но русские точно. Ты в Нете про них почитай. Там и фотки есть, — не обиделась Варя. — Слушай, а ты по-прежнему из онлайна не вылезаешь? — она заглянула другу в глаза.

— А тебе-то что? — Никита отвел взгляд. — Я вообще только там и живу. Я, может, скоро летать начну, как птица.

— Эй, птица-воробей, — Варя, не обратив внимания на грубость, улыбнулась своей солнечной улыбкой и взъерошила его волосы.

«Как в детстве, — вспомнил Никита. — Я ее за косички дергал, а она мне волосы ерошила».

— А после восьмого класса ты куда пойдешь? Посуду мыть или у родителей на шее будешь сидеть? — девочка стала серьезной.

— Не думал еще. Может, в колледж на повара пойду, а потом в армию.

— Тебя в армию не возьмут. Ты тощий и зубы у тебя крошились. Я помню.

Действительно, у Никиты начали крошиться зубы. Стоматолог сказал, что это от компьютера. «Надо ставить коронки», — подытожил он. Отец выложил за коронки все накопленные деньги и страшно злился по этому поводу. Даже хотел компьютер на работу унести. Никита тогда чего только отцу не наобещал: и отработать все деньги, и матери помогать, и за учебу взяться. Часть денег он отцу вернул — летом помидоры у фермеров собирал, матери пару раз помог квартиру убрать, даже окна вымыл, а вот с учебой… Ладно, потом видно будет.

— Зубы мне починили, — пошутил Никита. — А мясо нарастет. Не бойся, не пропаду.

— А я как раз боюсь, что пропадешь! Я летом не только по стране разъезжала, но и в программе твоей игры разобралась досконально. Есть там какая-то чертовщина. А что именно, пока не поняла.