Считанные дни

14 октября 1981 года. Он был в лесу. Его звали Ремус Люпин. Именно эти факты постепенно всплывали в его памяти. Огляделся: повсюду только деревья, выглядывающие из тумана. Он был один. Ремус выдохнул с облегчением и прикрыл глаза. Этот лес был одним из немногих мест, где оборотням законом было разрешено трансформироваться. Здесь он был и защищён магглоотталкивающими чарами, и маги не могли на него наткнуться. В принципе, всё было предусмотрено, но Ремуса всё равно преследовал страх однажды проснуться рядом с каким-нибудь растерзанным им телом. Было намного легче, когда его друзья были с ним и присматривали за ним в эти страшные дни. Однако это время, к сожалению, прошло, и рядом с Ремусом больше никого не было.

Его немного тошнило, как тошнило всегда после ночи полнолуния. Тяжело дыша, он несколько минут неподвижно лежал на покрытой лесной листвой земле, потому что малейшее движение причиняло боль. Ночью каждая его мышца, каждая его косточка были растянуты, сжаты и вывихнуты до невозможности, чтобы тело смогло принять форму волка. После пробуждения ему в первые часы трудно было даже пошевелиться, и часто проходили дни, прежде чем он снова мог двигаться относительно свободно.

Ремусу пришлось встать. На холодном октябрьском ветру он дрожал не только от холода. Если прожитые годы его чему-то и научили, то это стискивать зубы и, преодолевая боль, упорно делать то, что нужно было делать. Ему удалось, ругаясь про себя и рыча от боли, подняться и принять сидячее положение. Быстро осмотрев себя, Ремус понял, что, по крайней мере, ночью он ни с кем не ввязывался в драку (Ремус знал, что он не единственный оборотень, пришедший сюда для трансформации). Его тело болело при каждом движении, но вроде бы никаких повреждений на нём не было. Разве что левое запястье было болезненно опухшим, и что-то не так было с левым коленом. Ремус подумал, что, может быть, его кости ещё не восстановились после возвращения в человеческий облик, и решил, что он разберётся с этим позже, когда вернёт свою волшебную палочку.

Он с трудом встал и прислонился к ближайшему дереву в поисках опоры, пытаясь вспомнить то место в лесу, где он оставил одежду и волшебную палочку. Как только ему удалось тщательно представить ту поляну, он сразу же оказался на ней, в изнеможении схватил свои вещи и аппарировал дальше — домой, в гостиную, где сразу же рухнул в кресло перед камином.

Несколько мгновений он просто сидел, закрыв глаза, пока звёздочки водили хоровод у него под веками. Он предпочёл бы немедленно лечь в постель и спать, пока эта ужасная слабость не покинет его, но он знал, что если он сначала не позаботится о своих травмах, потом горько об этом пожалеет.

Вздохнув, он схватил волшебную палочку, одним движением разжёг огонь в камине и приступил к лечению больной ноги. После нескольких мгновений колющей боли и тревожных скрежещущих звуков — будь то его кости или стиснутые зубы — мучения закончились. Согнув и разогнув несколько раз ногу в колене, Ремус прислушивался к своим ощущениям. Казалось, стало лучше. Ремус вознёс немую благодарственную молитву мадам Помфри, которая научила его нескольким исцеляющим заклинаниям, когда он учился в школе.

Не зная, что на самом деле случилось с его запястьем, Ремус решил просто перевязать его и позволить ему зажить самостоятельно. По всей видимости, это не займет много времени: быстрое заживление ран было одним из немногих преимуществ оборотня перед больными людьми. Ремус ещё раз оглядел себя, потом пошёл в ванную, помылся, надел свежее бельё и пижаму и наконец почти без сил рухнул в кровать, мгновенно погрузившись в беспокойный сон, наполненный тревожными образами и неопределённым ощущением того, что он одновременно и охотник, и жертва.

— Ремус? Ремус, ты не спишь? — звук знакомого голоса разбудил его. Ремус устало моргнул, пытаясь освободиться от последних нитей сна, который он уже мог вспомнить только наполовину. Солнце ярко светило и уже клонилось к закату.

— Лили? — Ремус не сразу понял, что происходит, и испугался. — Лили! Ты что здесь делаешь?! Что-то случилось?

Он поспешил встать с постели, против чего болезненно воспротестовала каждая клеточка его тела, и опустился на колени перед камином, где лицо Лили парило над последними тлеющими поленьями его огня.

— Нет, — Лили поспешила его успокоить. — Я просто хотела позвонить и узнать, как у тебя дела.

«Позвонить» — это слово из маггловского мира, из детства, всегда было их, так сказать, «внутренней» шуткой. Этим словом они обозначали разговоры через камин посредством летучего пороха. Прошло много времени с тех пор, как они в последний раз так разговаривали друг с другом, и на то были причины.

— Лили, ты с ума сошла?! — прошипел Ремус. — Летучий порох! Что если они тебя выследят?

— Расслабься, Ремус, каминная сеть в безопасности. Министерство ещё не пало.

— Официально ещё не пало, — поправил её Ремус, — никогда не знаешь, как далеко они уже в него проникли. Лили, ты не можешь позволить себе так рисковать!

— Хорошо, тогда можно мне выйти к тебе?

Ремус поспешно осмотрел комнату. Везде был беспорядок: его вчерашняя одежда валялась на полу, а ещё он помнил, что в раковине на кухне была свалена грязная посуда, накопленная за несколько дней. Всё это немного смущало Ремуса, но в данный момент не имело значения. Взмахом волшебной палочки он закрыл все шторы, чтобы никто не мог заглянуть внутрь с улицы. Затухающий огонь в камине теперь стал единственным источником света в комнате.

— Заходи, но быстро!

Он отошёл в сторону, взмахом палочки убрал одежду и зажёг несколько свечей, надеясь сделать комнату хотя бы немного более уютной.

Мгновение спустя Лили вышла из камина и стряхнула немного пороха со своей мантии на пол.

— Лили, тебе действительно не стоило сюда приходить.

— Ой, ну ты-то хоть не начинай, — протянула Лили, — мне уже Джеймс все уши прожужжал о том, как вокруг опасно. И он тоже не хотел меня сюда отпускать.

— И он прав! У меня ведь и вправду не очень хороший район, и я не удивлюсь, если половина моих соседей окажутся пожирателями смерти или сочувствующими им. Вдруг тебя кто-нибудь заметит?

Мысленно Ремус прошёл через защитные ограждения, которые он создал вокруг своего дома. Пробормотав нужное заклинание, он поспешно ещё раз наложил на свою квартиру запрет на аппарацию, который он ненадолго снимал только в ночь полнолуния. Он очень надеялся, что ничего не упустил.

— Дамблдор вообще строго запретил вам выходить из дома! — добавил Ремус.

— Я знаю, — серьёзно сказала Лили, — но я не могу просто так оставить тебя одного после ночи полнолуния, не проверив, как ты себя чувствуешь. И я знаю, что Сириус к тебе больше не придёт.

Ремус почувствовал, что у него в желудке как будто зашевелилась холодная жаба.

— Ремус, — она обеспокоенно оглядела его сверху донизу, и вряд ли ей понравилось увиденное. — Как ты?

Он пожал плечами, о чём сразу же пожалел. После ночи, проведённой на четвереньках, его плечи всегда особенно болели. — Не хуже, чем обычно… Несколько дней отдыха, немного сна, и я снова буду как новенький.

Ремус криво улыбнулся Лили. Кажется, он никогда не был «как новенький».

— Если ты устал, — быстро проговорила Лили, — и хочешь, чтобы я ушла, пожалуйста, просто скажи мне. Пожалуйста! Я не хочу лишать тебя ещё и сна, я просто хотела убедиться, что ты вернулся домой целым и невредимым.

— Всё в порядке, — вздохнул Ремус, укутываясь в халат, — в последнее время я не очень хорошо сплю. — Он осторожно присел на край кровати и указал на единственное кресло перед камином: — Пожалуйста, присаживайся и оставайся столько, сколько захочешь.

Он не мог отрицать, что её появление, казалось, разом согрело его продуваемую сквозняками квартиру. Тяжесть забот, которые он нёс на своих плечах, значительно уменьшилась. Он не хотел снова оставаться наедине с болью, со своими мыслями, со всей тьмой, таящейся в каждом углу. Он знал, что это было эгоистично с его стороны, он знал, что она подвергает себя опасности, но он хотел, чтобы она осталась.

Лили опустилась в кресло, и жаба в его желудке словно сдулась, уступив место куда более лёгким и тёплым ощущениям.

— Я принесла тебе суп. Может, поешь? — спросила она, и только теперь Ремус заметил сумку в её руках. — Только потом верни контейнеры! Или оставь их у себя, если захочешь использовать… Хотя это всё на самом деле не важно! О, — она порылась в сумке и протянула Ремусу какой-то предмет, — и это тоже для тебя!

Ремус увидел, что Лили даёт ему большой батончик шоколада. Дорогой, из тех, которые, как она знала, ему нравились, но она никогда бы не купила такой для себя.

Ремус не смог скрыть довольную улыбку.

— Лили, ты лучшая!

— Я тоже ем много шоколада, когда у меня месячные, — добавила Лили с озорным блеском в глазах. Ремус слышал эту шутку о сравнении месячных и трансформации в оборотня тысячу раз, она его страшно раздражала, но из уст Лили звучала всё-таки не так противно. Напротив, ему нравилось то заговорщическое чувство общности, которое между ними создавала эта шутка.

С шутливо-осуждающим взглядом Ремус разорвал упаковку, отломил кусочек батончика и протянул его Лили. Она с благодарностью приняла его.

— Как же хорошо! — пробормотал он.

Шоколад на вкус был просто райским. Ремус на мгновение от наслаждения закрыл глаза. Лили задумчиво смотрела на него.

— Серьёзно, Лили, спасибо, что пришла. Я не хотел показаться неблагодарным.

— Нет проблем, Ремус. Мне нужно выходить из дома хотя бы раз в несколько недель.

Измученный тон её голоса заставил Ремуса задуматься. В дни после трансформации он любил впадать в особую жалость к себе, размышлять о том, как ужасно устроена его жизнь, однако он-то был волен идти куда угодно, в конце концов, ему не нужно было жить, зная, что никто иной, как лорд Волдеморт охотится за ним и его семьёй по доносу лучшего друга.

— Как вы вообще с этим справляетесь? — осторожно спросил Ремус.

— С постоянной игрой в кошки-мышки с самым опасным волшебником всех времён? — тяжело вздохнув, спросила Лили. — Ну, кажется, могло быть и хуже. Так-то нам не нужно прятаться в какой-нибудь пещере, мы можем оставаться в собственном доме. Во всяком случае, до тех пор, пока наши обеты остаются в силе, а наши друзья нас не предают.

Она мрачно посмотрела на медленно угасающий огонь. Здесь и находилась болевая точка. Они оба знали, что к этому моменту уже нельзя отрицать, что среди них был кто-то, кто тайно передавал информацию людям Волдеморта.

— Но это всё равно нелегко, — продолжила она, — надоело постоянно находиться в заключении! Джеймс страдает! Ты знаешь, что он не может сидеть сложа руки! Теперь он стал настоящим параноиком, но мы изо всех сил стараемся вести нормальную жизнь, — она сделала паузу, — насколько это возможно.

Выражение её лица смягчилось.

— С появлением Гарри всё стало немного лучше, — добавила Лили. — У меня тут возникла одна мысль, — она внезапно снова повернулась к Ремусу, — мы решили организовать небольшой праздник на Хэллоуин для узкого круга друзей — ничего особенного, сам понимаешь, с годовалым-то ребёнком, но, может быть, ты к нам придёшь?