Пациент Х

22. Комната смерти

Тяжелая дверь отворилась, и Гермиона неспешно вошла в камеру, слабо освещенную серебряным светом луны. Она специально шла так медленно, не желая, чтобы авроры заметили Гарри, который неслышно проскользнул в мантии-невидимке за ней следом.

Даже при солнечном свете помещение создавало гнетущее впечатление, но сейчас, ночью, камера больше всего напоминала темный склеп или чулан. Холодное, нежилое помещение, куда убирают ненужные вещи, о которых хотят забыть.

Волдеморт, одетый в черную длинную мантию, стоял спиной к двери, сцепив за спиной руки. Он не отрываясь смотрел в зарешеченное окно под потолком. Дверь тихо захлопнулась за вошедшими, и Лорд, словно вынырнув из состояния транса, обернулся.

— Ты пришла. Я ждал тебя и уже начал думать, что… А впрочем, не важно. Главное, ты здесь, — выдохнул Лорд. Его бледная кожа матово светилась в полумраке. На его обычно безэмоциональном лице промелькнула вспышка искренней радости. И хотя Грейнджер не могла четко разглядеть его лица, она готова была поручиться, что он ей улыбается.

— Я ведь обещала, что приду, — улыбнулась в ответ Гермиона. Наверняка он уже начинал опасаться, что она оставит его одного.

С небольшим недоумением Лорд заметил, что девушка все еще стояла у двери и сохраняла дистанцию, не пытаясь подойти к нему. Он сам сделал пару шагов навстречу и протянул руку, видимо, желая притянуть ее к себе. Гермиона чувствовала себя какой-то ужасно маленькой и потерянной сейчас, когда он смотрел на нее и будто ожидал, чтобы она сказала что-то поддерживающее. Внезапно ей стало болезненно ясно, что Гарри стоит рядом и является свидетелем этого короткого интимного момента между ней и своим врагом. Она не могла видеть Поттера, и все же ее взгляд метнулся назад, а затем она заметила, как с Гарри слетает плащ и он словно бы из ниоткуда материализуется в воздухе.

Тело Лорда мгновенно закаменело, и он резко втянул воздух. Черты его лица, мгновение назад бывшие почти мягкими, ожесточились. Теплый свет в глазах сменился привычным расчетливым блеском тлеющих алых угольков.

— Поттер, — мягко прошипел Лорд, и странная безрадостная улыбка зазмеилась по его тонким губам, — а я все думал, придет ли Мальчик, Который Выжил.

В комнате словно похолодало на несколько градусов. Оба мужчины напряженно застыли друг напротив друга, прожигая оппонента неотрывным взглядом.

— Я хочу поговорить с тобой, — твердым, неожиданно уверенным голосом сказал Гарри.

Наверное, Волдеморт воспринял приход Поттера как предательство с ее стороны. Ведь он на краткое мгновение, когда она вошла, позволил своим эмоциям проявиться, и это увидел его злейший враг. Гермиона вышла из ступора и сделала шаг к Лорду. Ее каблуки громко простучали по каменному полу. Впрочем, глаза Лорда неотрывно, с холодной расчетливостью и ненавистью глядели лишь на Гарри. Ее присутствия он словно бы уже и не замечал.

«Наверняка он думает, что Гарри пришел поглумиться», — пронеслась в голове Гермионы озабоченная мысль.

— Он всего лишь хотел с тобой поговорить, он не задержится надолго, — попыталась объяснить Гермиона. — А потом у нас, — она бросила нервный взгляд на Гарри, — у нас будет целая ночь впереди, и мы сможем поговорить… наедине.

Ее рука мягко коснулась его плеча и погладила гладкую черную ткань плаща. Она придвинулась еще немного ближе, и вот уже их тела практически соприкасались, когда она положила вторую руку на его живот. Волдеморт все так же, подобно мраморной статуе, без движения смотрел поверх ее головы.

Обняв Лорда за талию и склонив голову, она, прижимаясь щекой к его груди, слушала биение его сердца.

— Он просто хочет прояснить некоторые моменты, касающиеся его родителей, а потом уйдет. Я ведь дала слово, что останусь с тобой. Я не уйду с ним, — мягко, практически нежно прошептала Гермиона ему на ухо. Лорд стоял напряженный, без движения, как во время их первого столкновения в Больнице.

Ничего в его позе не выдавало того факта, что он вообще заметил маленькое, нежно обнимающее его тело. Ее взгляд снова метнулся к Гарри, который с неприкрытым ужасом наблюдал за тем, как его лучшая подруга обнимает и, по-видимому, нашептывает всякие нежности его злейшему врагу, человеку, которого они еще недавно все вместе хотели уничтожить.

Впрочем, для Гермионы не имело значения, что он думает, ей либо не придется ничего объяснять, либо предстоят еще долгие годы, чтобы оправдываться. Но человеку, к которому она прижималась, завтра в это же время могли уже не понадобиться какие-либо слова утешения, ведь его должны были казнить. И это сейчас было гораздо важнее.

Поттер закусил губу, прикрыл на пару мгновений, скрывая внутреннюю борьбу, глаза и пытался, судя по всему, сделать вид, что его здесь нет, и проигнорировать сцену, разворачивающуюся прямо перед ним. Он многое понял, и рой мыслей взметнулся у него в голове, но у него ещё будет возможность обдумать их. А теперь время уходило, и ему важно было прояснить другие вопросы.

Набрав в грудь побольше воздуха, Гарри заговорил:

— Я здесь, потому что у меня есть вопросы. Ты определил течение всей моей жизни, ты знаешь определенные вещи о моем прошлом, о которых я не могу спросить никого другого из живущих на Земле. Я думаю, что ты мне задолжал. Но я всего лишь хочу пару ответов, а затем уйду. Сегодня, учитывая все обстоятельства… Все остальное не должно иметь значения. Только ответы, — произнес он просительно.

Волдеморт, высокий и худой, все так же сверху вниз прожигал взглядом стоящего напротив него Поттера, который, хотя и был гораздо меньше и младше него, тем не менее встречал взгляд Лорда уверенно и прямо.

А затем в положении мага что-то неуловимо изменилось, он расслабился, одна из висящих рук обвилась вокруг Гермионы, на которую он затем быстро взглянул. Впрочем, спустя мгновение снова его внимание было обращено на Гарри. К большой радости Гермионы, Лорд кивнул.

— Хорошо, я скажу тебе все, что ты захочешь услышать.

Гермиона облегченно выдохнула и высвободилась из — объятия? — своего… Друга? Пристыженная и со вспыхнувшим лицом, она нервно взглянула на Гарри и, подойдя к нему, слегка сжала его руку.

— Я вернусь через час, а потом ты уйдешь, и я останусь с Лордом до…

Гарри отдернул свою руку. Его передернуло, когда она назвала Волдеморта «Лордом». Что он должен был о ней подумать? Если бы она хотя бы знала, что ей самой следует о себе думать. Но она не могла портить Волдеморту оставшиеся мгновения утекавшего, словно песок сквозь пальцы, времени.

— И не забудь, пожалуйста, забрать меня завтра около одиннадцати, — напомнила Гермиона все еще выглядящему смущенным Поттеру, у которого даже слегка подрагивали губы, и Гарри кивнул.

Он медленно подошел к своему главному врагу. Волдеморт уже сел на один из двух стульев и снова уставился в окно. Поттеру же пришлось занять второй напротив. Гермиона не знала, как ей следует поступить, чтобы сгладить образовавшееся напряжение. Впрочем, Гарри повел себя удивительно хорошо. Он был смелым, но при этом не выказывал сейчас злобы и недружелюбия. Достав из кармана две бутылки сливочного пива, он открыл одну и протянул Риддлу, который после секундной заминки взял ее. Грейнджер знала, что Лорд ненавидит сливочное пиво, но теперь страх, пожирающий ее изнутри, немного отступил. Она могла теперь надеяться, что во время ее отсутствия между этими двумя не произойдет ничего особенно скверного. Аврорам она сказала, что приговоренный попросил особенный «прощальный обед». Возможно, она действительно принесет ему что-нибудь необычное, а когда принесет, он не откажется.

* * *

Спустя оговоренный час Гермиона вернулась, неся в руках издающие восхитительный аромат пакеты с жареными овощами, мясом, рисом и различными соусами. Дежурный предложил ей помочь нести пакеты, но она не хотела давать посторонним прикасаться к ним. Да, все вокруг теперь знали, что заключенный не лежит, скованный заклинаниями, на кровати, но сейчас там был еще и Гарри. Она должна была идти одна. Эта мысль вернула ее к самому началу. Каждый шаг давался мучительно тяжело, болезненные воспоминания в деталях проплывали перед глазами, когда она делала шаг внутрь.

Волдеморт сидел с отстраненным выражением лица, казалось, мысленно он был за много миль отсюда. Он не глядел Гарри вслед, впрочем, Поттер тоже не обернулся, уходя. Он просто встал, накинул мантию-невидимку и бесшумно, словно тень, проскользнул мимо Гермионы. Дверь захлопнулась за Гарри, и Лорд с Гермионой остались наедине. Возможно, в последний раз.

Грейнджер вымученно улыбнулась. Она подавила желание спросить у Лорда, что именно они обсуждали. Она видела, что ему не хотелось об этом говорить, и не стала давить. Какое-то время она неловко переминалась подле его стула, в то время как ее рука будто по собственному желанию легла на его плечо.

— О чем ты думаешь? — задала она вопрос, присаживаясь на стул, который до этого занимал Гарри.

— О многом. Том, что никогда не делал, и том, что желал бы никогда не совершать.

Волдеморт поднял голову и посмотрел словно бы сквозь Гермиону.

— Я никогда не курил. Впрочем, я и к алкоголю отношусь холодно, — сказал Лорд, кивая на опустевшие бутылки, которые принес Гарри, — когда планируешь, что тело должно жить вечно, нужно ведь заботиться о нем, не так ли? — он усмехнулся. — Хотя мне в любом случае это все не по душе.

Те маггловские книжки, которые ты мне приносила, оказались довольно занятными. Никогда бы не подумал. Впрочем, — не глядя на Гермиону, тихо продолжил Лорд, — я во многом ошибался.

Наконец, он обернулся к ней, и его голос зазвучал тверже и уверенней, хотя было заметно, что он сомневался, следует ли высказывать такие непривычные мысли.

— С начала процесса, впрочем, нет, раньше, наверное, с того момента, как ты рассказала мне о медсестре, я о многом успел передумать.

Его длинный, костлявый палец прикоснулся к виску, а голос превратился в шепот, такой, словно он собирался доверить Гермионе какую-то тайну.

— Теперь я вижу некоторые вещи в другом свете…

Гермиона не представляла, что ей следует на это ответить. Волдеморт признавал свои ошибки и сомнения? Она затаила дыхание.

— Знаешь, было названо так много случаев и моих… жертв. Люди, погибшие по моим распоряжениям. А ведь большинство из них мне были совершенно не знакомы, их жизни не казались мне важными тогда, а теперь я все думаю о том, было ли это так необходимо — уничтожить их? Хоть я и не страдаю забывчивостью, но их было слишком много. Раньше мне виделась только конечная цель, а ее цена казалась оправданной. Я просто совершал то, что, как мне казалось, приблизит ее. Насилие и страх были моими союзниками на кратчайшем пути к величию. Думаю, это стало главной ошибкой: я хотел получить всё и как можно быстрее. Получить во владение этот мир и сделать его совершеннее — вот то, к чему я шёл, не замечая, что уничтожаю то, за что борюсь.

Гермиона чувствовала, что она слушает сейчас нечто очень личное. Эти мысли было так непривычно слышать из уст самого темного волшебника ее времени. Лорд не издевался, сейчас он говорил откровенно, обнажал перед ней свои сомнения и, возможно, раскаяние?