Пациент Х

Гермиона высморкалась. Ей было все равно, понимают ли ее траур ее друзья, неважно, насколько иррациональным могло им показаться ее горе. И все же, наверное, друзей лучше нельзя было и желать, потому что никто не упрекнул ее.

— И он сказал мне еще кое-что перед тем, как я ушел, — задумчиво добавил Гарри. Поттер говорил, словно столетний старик, пытающийся на закате своих дней подвести итог прожитых лет. — Он попросил быть с тобой поласковей. А еще сказал, что нам не следует стремиться стать чем-то особенным и позволять чему-либо завладеть собой. Он и Дамблдор были особенными, но это не принесло им счастья, скорее наоборот.

Гермиона снова думала о том, каким он был, что говорил. Забыла ли она сказать ему что-то важное? Впрочем, возможно, в некоторых случаях слова не играют никакой роли. Она знала, чем они были друг для друга. И это было знание, значившее гораздо больше каких-либо пафосных слов. И в глубине души она была твердо убеждена, что Волдеморт не будет иметь ничего общего с тем несчастным, страдающим существом, которое Гарри видел на Кингс-Кроссе. Он был сильным, гораздо сильнее, чем она даже могла себе представить.

Гермиона нащупала в кармане небольшой клочок бумаги, присланный ей по почте. Она получила его около часа назад. Оповещение из Министерства. Возможно, она выбросит его, но сейчас ей было необходимо перечитать его снова, чтобы поверить в холодные слова, написанные там.

Том Марволо Риддл сегодня, 28 ноября 1998 года в 12 часов по лондонскому времени, был казнен в соответствии с судебным приговором в камере смерти Министерства магии. Смерть наступила мгновенно.

По щекам Гермионы бежали горячие слезы. Она позволила ему умереть. Она сдалась. Она потерпела неудачу.