Тринадцатая ночь

— Мой любимый вкус мороженого — клубничный.

— И? — спросила она, чувствуя волнение и желая вернуться во времени и никогда не открывать эту чертову дверь.

— В маггловской жизни я жалел, что не мог вспомнить, какое мороженое мне нравится. Так что я ел только клубничное, потому что оно мне первым приглянулось в холодильнике в магазине. И вот теперь, когда мои воспоминания вернулись, я знаю, что клубничное мороженое и есть мое любимое.

— Какое отношение это имеет к чему-либо? — Волнение начало перерастать в настоящий гнев.

— Меня тянуло к нему.

— Или это чертово совпадение.

— И я всегда ненавидел мятное с шоколадной крошкой. Мои вкусы вообще не изменились.

— К чему ты ведешь?

— Я, наверное, всегда находил тебя необыкновенно привлекательной. Просто признаться себе в этом не мог.

Ее глаза дико стали рыскать по его лицу, в надежде найти хоть какое-то подтверждение тому, что он говорил. Ничего.

— Драко, прекрати. Я говорила тебе, что устала играть в игры. Ты не можешь просто…

— Я хочу быть с тобой.

— Ты… что?

— Я хочу быть с тобой, — твердо повторил он.

— Со мной?

— Да, — он наконец улыбнулся. — Да. С тобой. Я хочу быть с тобой.

— Ооо…

— Да.

— И ты… полагаешь, я все еще хочу быть с тобой?

— Ты единственная, кто вспомнил о моем дне рождения.

— Простая вежливость.

— Неужели?

— Да, — улыбка стала расползаться по ее лицу.

— Так ты не хочешь быть со мной? — он изогнул бровь.

— Этого я не говорила.

— Не говорила.

— Что тебя заставило прийти сюда? О чем многом ты успел подумать? Почему ты…

Поток вопросов резко иссяк, когда он сократил расстояние между ними до нуля.

— Мы можем попозже поговорить? — спросил он. — Намного позже?

Его горячее дыхание щекотало щеку.

— Да, — прошептала она, беря его за руку и ведя за собой в спальню.

Драко прильнул к ней губами, когда они еще не пересекли дверной проем. Она зарылась пальцами в его волосах, притягивая его ближе к себе, целуя крепче.

Он опустил лямки ее майки и бюстгальтера на плечи, оставив ее губы и переместившись на шею, посасывая и покусывая кожу, пока она не застонала в голос.

Она оттолкнула его, но только на краткий миг, позволивший ей избавиться от майки и ему сделать то же самое с футболкой. Вскоре на полу оказалась и остальная их одежда. Она едва успела насладиться видом его обнаженного тела, как он уже был сверху, уложив ее по диагонали на кровать.

— Грейнджер, — прохрипел он, оставляя цепочку поцелуев на линии ее челюсти, — я, блять, так по этому скучал.

Она застонала и откинула голову назад. Она была пьяна от запаха его кожи, от жара его тела и от того, как его язык скользил по ней. Ей хотелось застыть в этом моменте, перестать неистово шарить руками по его телу, остановиться где-нибудь на одном месте, чтобы запомнить, как его мышцы перекатываются под кожей. Но этого не произошло. Не теперь, когда она услышала стон, вырвавшийся из его горла от того, что она посасывала то самое чувствительное местечко у основания его шеи.

— Грейнджер…

Она стала посасывать сильнее, уже почувствовав легкий привкус крови. Капелька пота упала с его лба на ее плечо.

Она позабыла о его шее и откинула прядь белесых волос с его лица. Глаза его светились теплотой, и сладким предчувствием, и чем-то еще, более глубоким. На его щеках цвели розы. Он оперся на локти и поцеловал ее виски.

— Давай терпеливыми будем в другой раз, — прошептал он ей на ухо. — Я сейчас тебя так хочу, что, блять, сожрал бы.

Она издала звук, который вроде был и словом, а потом снова поцеловала его, сплетаясь своим языком с его. Она уже чувствовала его стояк и тонкую дорожку смазки, что он оставил на ее бедре. Он натужно ахнул, она притянула его голову к себе, прижав его лоб к своему, и провела кончиком его члена у себя между ног. Оба застонали, когда он вошел в нее и зарылся пальцами в ее непослушные волосы, а она обхватила его ногами.

Прошлый их раз был наполнен грустью, потому что она знала, что это не продлится долго и он не знал, кто он, кто она и что это на самом деле значит для них обоих. В этот раз все было иначе: неистово, жаждуще, беспечно. В этот раз они сразу нашли ритм, поднимаясь и опускаясь, пока мир не съежился до них двоих: до соединения тел, до смешавшегося пота, испариной блестящего на них.

Она выгнула спину, вбирая его глубже. Он зарычал, закусив нижнюю губу и закатив глаза. Оперевшись на колени, он оторвался от нее. Резко вдохнув, он остановился. Мышцы на шее были напряжены, руки дрожали. Она мягко всхлипнула, пытаясь подзадорить его, крепче сжав бедра. Он заглушил этот звук, занявшись ее грудью, обхватив губами сосок. Она застонала и впилась ногтями в его плечо, в ответ он стал посасывать сильнее.

— Драко… — выдохнула она.

Он протянул руку туда, где их тела сливались, мягко поглаживая клитор большим пальцем. Тело его было напряжено, он заставлял себя не двигаться. Она знала, что он близок к концу и ждет, когда она достигнет оргазма, чтобы присоединиться.

Ему не пришлось ждать долго. Когда его зубы прикусили сосок, а большой палец стал гладить ее набухший клитор быстро и напористо, она почувствовала, как напряжение внизу живота начало растворяться. Он отпустил ее грудь и вернулся к губам, подтягиваясь на локтях ближе к ней.

— Да, Грейнджер, — прошептал он.

Она закричала ему в губы, толкаясь бедрами к нему, чувствуя, как мышцы сокращаются вокруг его пульсирующего члена, когда они оба кончили, и он горячо излился в нее.

Он упал на нее, тяжело дыша в ее шею. Выходя из нее, он весь дрожал. Она уткнулась в него носом, положив голову на его грудь, глядя, как поднимается и опадает его живот от частого тяжелого дыхания. Ее пальцы пробежались по его волосам, убрав спутанные пряди со лба. Его сердце билось под ее ухом, убаюкивая и отправляя в царство Морфея.

* * *

Минуты, а может, часы спустя, она проснулась от ощущения щекотки на руке. Она открыла один глаз и увидела, как его тонкие бледные пальцы танцуют по ее коже.

— Прости, что разбудил тебя, — сказал он. — Но следующий раз уже наступил.

— Что? — непонимающе спросила она.

Он накрыл ее губы своими, и она тут же вспомнила.

* * *

Позже — намного позже — они лежали друг напротив друга, глядя в глаза, поглаживая лица друг друга.

— Вот они мы, — сказала она.

— Да, — согласился он. — Вот они мы.

— И как мы до такого докатились?

— Не докатились, дошли. Из гостиной, если я правильно помню.

— Да, это короткое путешествие я тоже помню. Я имею в виду, — она коротко зевнула, — что заставило прийти тебя сюда?

— Я же сказал тебе, что…

— И не надо мне этой фигни про мороженое.

— Ладно, хорошо. Это было не мороженое. Я думал о том, чтобы сделать это с того самого момента, как ты покинула мою квартиру после чая. Мороженое было стимулом.

— Но почему… — начала она.

— Я не знаю, Грейнджер. Я не могу объяснить тебе всего, что крутилось в моей голове, ну, правда. Все что я знаю наверняка: ты заставляешь меня чувствовать себя человеком, которым я хочу быть. И я хочу быть с тобой. Если ты мне позволишь.

Она провела большим пальцем по его нижней губе. Драко мягко поцеловал его.

— Конечно, позволю.

— Мне все еще нужно разобраться… со… многими вещами. Кто я есть. Кем я буду. Но я все эти вещи хочу выяснять рядом с тобой.

— И ты меня не оттолкнешь?

— Нет, Гермиона.

— Ну, ладно тогда.

— Но я должен тебя предупредить, — он наклонился ближе к ней и прошептал ей на ухо: — Мне говорили, что я бываю порядочной скотиной.

— И кто ж тебе такое сказал-то?

— Да, в общем-то, все, кого я когда-либо встречал.

— Спасибо за предупреждение. Приму к сведению.

Он притянул ее ближе к себе, обняв за плечи.

— И что теперь?

— М-м-м… будем спать? — пробормотала она.

— Просишь меня остаться на ночь? — спросил он с напускным шоком.

— А если и так?

— Тогда придется тебе одолжить мне утром одежду.

Она усмехнулась, представив Драко в своих трусиках.

— А если меня это заведет?

— Х-м-м, — он перевернулся на спину, — тогда я точно одолжу твою одежду утром.

Она взглянула на часы.

— Технически сейчас уже утро.

— Тогда давай, доставай трусики, — зевнул он. — С оборочками, пожалуйста.

Она поцеловала его в щеку и обняла его рукой.

— Спокойной ночи, Драко.

— Спокойной ночи, Грейнджер.