Тринадцатая ночь

— Я не это собиралась сказать, — ответила она со смешком. — Но раз уж ты упомянул, то это действительно странно.

— Так что ты хотела сказать?

— Неважно, — она продолжила ухмыляться ему в лицо.

— Что?

— Ничего.

— Ты хочешь, чтобы я умолял тебя рассказать, Гермиона Грейнджер? Видимо, это твое тайное желание.

— А ты собираешься исполнить мое тайное желание?

Он закрутил ее в головокружительном повороте, а потом наклонил ближе к полу.

— Прямо здесь? На танцполе? На глазах у всех твоих гриффиндорских друзей? — он снова притянул ее к себе. — Даже не дождешься, пока мы уединимся в спальне? — прошептал он ей на ухо.

Она покраснела от шеи и до кончиков волос. Брюки стали ему тесны, и он прижался к ней еще ближе в танце.

— Ты вечно думаешь членом, Малфой.

— А у тебя блядский взгляд, Грейнджер.

— Это что вообще значит?

— Мои намеки так туманны? — протянул он.

— Я не имела в виду, что ты делаешь туманные намеки, я просто…

— Так что ты хотела сказать?

— Давай-ка проясним ситуацию, — сказала она. — Ты прерываешь меня и в то же время просишь продолжать говорить?

— Я прерываю лекцию во имя надежды услышать что-то хоть немного более интересное.

— Ты такая сволочь, — с ухмылкой сказала она.

— Правда.

— Хорошо. Я хотела сказать, что мне так и не представился шанс кое-что сказать тебе. Помнишь? Тогда? В твоей маггловской квартире? Сразу перед тем, как мы ушли оттуда в последний раз?

Он почувствовал, как все его тело напряглось. Его ладони вспотели, он скорчил нервную гримасу и утер ладони о свою праздничную мантию.

— Припоминаю, Грейнджер.

— Тогда ладно.

— И?

— И что? — спросила она. — Просто вспомнила, что так тебе это и не сказала.

Он ощутил, как капелька пота проскользнула от шеи по его спине.

— Ты в порядке? Выглядишь сбитым с толку.

— Я в порядке, — ответил он.

— Как скажешь.

— Нравится тебе смотреть, как я мучаюсь, верно?

— Да как ты смеешь обвинять меня в таком? — наигранно ахнула она.

Все зааплодировали оркестру волшебников, когда песня кончилась. Драко закусил губы и сильнее сжал ее руку в своей, когда группа начала играть следующую, более медленную мелодию. Глаза его скользнули по ее плечу, по комнате, к ногам. Лишь бы не смотреть ей в глаза.

— Что? — спросила она.

— Ничего.

— Я всегда понимаю, когда ты хочешь мне что-то сказать, но морально к этому не готов.

— Ты думаешь, что все знаешь, верно, Грейнджер?

Вместо того, чтобы смотреть ей в глаза, он обратил внимание на губы. Так безопасней. Они сложились в кривую усмешку.

— Меня и в чем похуже обвиняли. — Она вытащила свою ладонь из его и обвила обе руки вокруг его талии. — Посмотри на меня, Драко.

Он фыркнул и закатил глаза, но ее желанию подчинился. Музыка все еще окружала их, но их ноги будто приросли к полу, так что оба едва покачивались.

— Что? — спросил он.

— Ты мне скажи. — Под ее взглядом ему хотелось провалиться на месте.

— Ты и так знаешь.

— Знаю?

— Да.

Он провел большим пальцем по ее скуле. Она закрыла глаза и прильнула к его ладони, поцеловав ее.

— Ты ведь знаешь, что я чувствую, — прошептал он ей на ухо. — И тогда чувствовал. И никогда не переставал.

Она тихо вздохнула, но глаз не открыла, верно предположив, что так он продолжит говорить.

— И тебе для записи, — добавил он, — я тебе первым собирался сказать. В ту ночь, после пьесы. Это ты меня заткнула.

— Я знаю, — пробормотала она, положив голову на его плечо.

— Тогда почему не позволила мне сказать это?

— Боялась, что ты пожалеешь об этом… позже.

— Ааа…

Песня закончилась. Вежливые аплодисменты танцоров превратились в овации, когда Гарри и Джинни вышли на танцпол. Группа начала играть новую песню, и все смотрели на танцующих молодоженов.

— Она прямо вся светится, правда? — спросила Гермиона.

— И она огромная, как чертов дом.

Она ткнула его локтем в живот.

— Светящийся дом, конечно.

— Так-то лучше.

Он наблюдал за ними в их неуклюжих поворотах, за ними, смеющимися и улыбающимися, лучезарно глядящими друг на друга. Его сердце щемяще сжалось.

— Так что, Грейнджер? — прошептал он ей. — Как думаешь, захочешь когда-нибудь выглядеть так же? Распухнуть, быть неуклюжей и совершенно очевидно чувствовать себя неудобно?

Он знал, что она определенно посмотрит на него, так что продолжал пялиться на танцующих.

— Не знаю, Драко. Я так далеко еще не загадывала. Все мое время работа отнимала.

— Конечно.

— А как насчет тебя? Думаешь, захочешь оказаться на месте Гарри? Под руку с кем-нибудь размером со светящийся дом и быть до дрожи в коленках напуганным перспективой стать отцом через несколько месяцев?

— Ну, Грейнджер, на одном ты, да и все здесь сойдутся точно.

— И на чем же?

— Этому миру просто необходимо как можно больше Малфоев.

Она едва удержалась, чтобы не засмеяться в голос, но плечи все равно сотрясались. Несколько пар глаз обратились к ним.

— Мы вымирающий вид, — аргументировал он.

У нее вырвался смешок, но она попыталась замаскировать это под кашель. Все больше гостей с неодобрением смотрели в их сторону. Он наколдовал стакан воды и передал его ей. Она отпила воды и благодарно подняла стакан.

— Так что скажешь? — спросил он. — Виола Роза, если девочка?

Она нахмурила брови, пытаясь понять, шутит он или нет.

— И долго ты это обдумывал, Драко?

Он пожал плечами и хитро улыбнулся, отказавшись отвечать.

— Октавиус Грейнджер, если мальчик, — добавила она, аплодируя вместе со всеми, когда Гарри и Джинни закончили танец.

— Октавиус Грейнджер?

— Да.

Он забрал у нее стакан и отпил немного, потом поставил его на их столик.

— Думаю, мне нравится.

— Хорошо.

Группа снова заиграла, и пары заполнили танцпол, окружив их музыкой, танцами и смехом. Она вложила свою ладонь в его, улыбнулась и потянула их в центр всего этого безобразия.

Конец