Немного солнца в холодной воде

Сжав губы, Северус молча берет склянку из его руки и, приподняв, внимательно рассматривает на свет.

— Возможно, — он вертит склянку по кругу, встряхивает ее и смотрит на осадок. — Могу сразу дать зацепку: тут точно есть ландыш. Только он дает такой голубовато-синий цвет.

— Ландыш? — Смит хмурится. — Бред какой-то. Потерпевший в городе живет, в самом центре. Хочешь сказать, убийца, если он есть, использует именно растения?

Северус ставит склянку на стол и взмахом палочки разводит огонь под котлом.

— Вспомни, как у вас под Империо заставили женщину съесть тарелку волчьих ягод, недели две назад. Вполне вероятно, что действует один и тот же человек.

— Но он ничего не крадет, — Смит задумчиво кусает губу. — Зачем ему тогда это нужно?

Северус закатывает рукава, не оборачиваясь, и выливает содержимое склянки в котел, потом добавляет зелье, помогающее определить ингредиенты.

— Слава Мерлину, что я не участвую в этих ваших «зачем» и «почему». Попробую успеть к обеду, но ничего не обещаю, как обычно.

К обеду он не успевает — не определяется последний ингредиент, поэтому Северус оставляет зелье на крошечном огне и идет в кафе на четвертом уровне. Разрезая стейк на кусочки, он продолжает размышлять, стоит ли появляться вечером у Уизли, и если да — то что подарить Молли и Артуру? Как назло, спросить у Джинни он не успел и уже не успеет, а идти с пустыми руками неприлично. С другой стороны, у него есть в запасе одно заклинание, которое вполне подойдет под определение «подарок».

Бузина, как последний ингредиент, проявляется только к шести вечера, и Северус, сунув записку под дверь уже ушедшего Смита, спускается на третий уровень. Поттер, переодевшийся в тренировочную мантию, сидит в зале и увлеченно читает вечерний выпуск «Пророка».

— Где остальные? — Северус вынимает палочку и оглядывает зал.

— Их отпустили, — Поттер поднимается ему навстречу, отложив газету. — А мне после тренировки нужно пойти на задание.

Они сначала перекидываются разминочными заклинаниями, постепенно переходя к сложным и совсем сложным. Отсутствие других студентов и преподавателей дает им возможность использовать весь зал целиком, что делает тренировку интенсивнее и опаснее.

— Рано начали отражать удар, — замечает Северус, когда Гарри, не целиком отразив Инкарцеро, потирает ушибленную руку. — Впрочем, вы сегодня отлично справились. Думаю, вам пора идти — уже половина восьмого.

Поттер смотрит на него насмешливо.

— Вам тоже, сэр. Вы же не собираетесь пропустить семейный праздник миссис Уизли?

— Не определился с решением.

— Джинни будет рада, — Поттер запихивает палочку в карман и берет с пола сумку. Вид у него взъерошенный, и по лицу течет пот. — Так что вы торопитесь, сэр. Миссис Уизли не любит, когда к ней опаздывают.

Они выходят из зала и вместе идут по пустому коридору к лифту. Северус задумчиво разглядывает мелькающие на стенах портреты. Надо съездить в Хогвартс и поговорить с Альбусом. Тот наверняка скажет: «Я так и знал», — но это ничего не испортит. Иногда нужно сказать спасибо тем, кто был с тобой в самые темные времена.

— Ваше задание связано с убийством молодого парня? — Северус нажимает кнопку «четыре», а Поттер — кнопку «ноль». — Если да, то обязательно возьмите маску. Обычную, чтобы защитить нос и рот. Потом расскажете, пригодилась она или нет.

Поттер смотрит на него искоса. Он наверняка устал, но желание доказать, что он не просто так победил Темного Лорда, каждый раз придает ему сил.

— Сэр, а вы изменились.

— Неужели? — Северус поджимает губы.

— Вы стали похожи на человека, и внешне, и внутренне, — Поттер подходит к решетке. Колокольчик нежно тренькает, и двери расползаются в стороны. — А были похожи на одинокую летучую мышь, которая ненавидит других мышей.

— Идите к черту, — Северус отворачивается, но тут же усмехается. — Дерзкий мальчишка.

Прибравшись в кабинете, он скидывает мантию и надевает поверх рубашки тот самый пиджак, что накидывал Джинни на плечи на Замковой горе. Прошло всего лишь чуть больше недели, и эта была самая счастливая неделя в его жизни. Поттер прав, дьявол его раздери, — Джинни будет счастлива, если он придет на ужин.

Проходя через Атриум, Северус покупает в волшебном киоске газету «Магическая недвижимость: все дома, сокрытые от магглов» и засовывает ее в карман пиджака.

Джинни

— Перестань нервничать, — Анджелина смотрит на нее успокаивающе. — Ты же не из семьи Малфоев и не собираешься за магглорожденного. Подумаешь, вышла за Снейпа. С кем не бывает.

Джинни толкает ее локтем и останавливается у двери Норы. Там будут все, кроме Чарли, который уехал в командировку, и ей страшно. Что сказать им? Что они думают о ней теперь?

Когда они с Анджелиной заходят в гостиную, то все голоса разом смолкают. Мать и отец, стоящие у камина, смотрят на нее пристально и серьезно, отец — с пониманием, мать — слегка сердито. Рон только недовольно присвистывает, Гермиона широко улыбается, подмигивая, Джордж засовывает в рот конфету «Берти Боттс» и тут же морщится, Перси бросает на нее взгляд поверх газеты, а Билл тихо смеется, качая на руках Виктуар. Флер рассматривает цветущие на окне фиалки.

— Поздравляю, мам, пап, с вашим днем, — Джинни разбивает тишину, нервно одергивая свитер. — Вот подарок тебе, мам: та самая вышивка с собором, о которой ты мечтала. Пап, а тебе — новые часы вместо тех, что разбились.

Мать сразу тает и, расплываясь в улыбке, прижимает ее к себе и горячо целует в макушку. Джинни обнимает ее в ответ и с трудом сдерживает слезы. Все будет хорошо — так обещает мамин поцелуй.

— Мы тоже тебя поздравляем, — отец подходит к ней, с восхищением берет подарок и похлопывает ее по плечу. — Северус не придет?

Джинни густо краснеет, пожимает плечами и переступает с ноги на ногу. Откуда же ей знать — придет он или нет? С его нелюбовью к людям и компаниям вполне можно рассчитывать, что он пойдет домой после работы.

— Садитесь за стол, — мать прячет подарки в шкаф и жестом приглашает всех подняться. — А то горячее остынет.

— Ты в самом деле вышла за него? — Рон кладет себе в тарелку сразу три куска свинины, чем вызывает возмущенный взгляд Гермионы. — А как же Гарри?

— Мы остались друзьями, — мягко отзывается Джинни, целуя Виктуар в крошечный нос.

— С ума сходила по нему с детства, а потом — раз, и выскочила за этого хмыря старого, — Рон торопливо жует. — Он же ужасный! С этими грязными патлами, вечно недовольный, словно ему не досталось сладкого, ненавидящий всех, кроме себя. На кой черт он тебе сдался?

Джинни не успевает ответить, а Гермиона — стукнуть Рона, потому что раздается громкий стук в дверь, и мать поспешными шагами идет в маленький холл. Несколько секунд проходят в звенящей тишине, а потом голос матери дружелюбно произносит:

— Проходи, Северус. Прости, что мы начали без тебя, но горячее быстро стынет.

Они оба входят в гостиную, и сердце Джинни отчаянно трепещется, а Рон с громким звоном роняет вилку, бормоча:

— Черт подери, ну и вырядился…

Северус молча садится между Джинни и Биллом и обводит взглядом всех членов семьи. На Гермионе он задерживается чуть дольше, потом отражает взгляд Рона и кивает Перси, который вопросительно смотрит на него, продолжая читать «Экономические новости». Джорджа, который что-то шепчет пунцовой Анджелине, Северус нарочно пропускает.

Джинни находит его руку под столом и крепко сжимает — и он сжимает ее пальцы в ответ. Она знает, как ему непросто, как оставшиеся минотавры в его Лабиринте мешают жить без предубеждений и страха быть непринятым. У него никогда не было такой семьи — почти никакой не было, и теперь ему придется привыкать к отношениям, которые только на первый взгляд кажутся совсем простыми. Но она гордится тем, как он выглядит: в темно-синей рубашке и черном пиджаке, с этой прической, которую она сама придумала, и холодным, рассудительным лицом с темными глазами. Ей нестерпимо хочется его поцеловать, и она только сильнее сжимает его ладонь.

Шаг к новой жизни.

— Я учился в твой первый год преподавания, — Билл отдает дочь Флер и поворачивается к Северусу. Все поздравления уже сказаны, и тосты выпиты, и можно, наконец, поговорить. — Кажется, на первом занятии ты боялся больше, чем студенты.

Северус усмехается.

— Ты был хорошим учеником, — отвечает он охотно. — Даже не помню, ставил ли я тебе какие-нибудь оценки, кроме «Выше ожидаемого» или «Превосходно». Жаль, что ты не увлекся зельеварением в полной мере.

— Кто получил больше всех «Троллей»? — интересуется Джордж, придвигая к себе пирог с почками. — Гойл?

— Лонгботтом, — язвительно отзывается Северус, и Джинни смотрит на него укоризненно. — Впрочем, Гойл тоже, да.

Отец наливает еще вина в бокал и подсаживается к ним, пока мама и Флер уходят на кухню успокоить капризничающую Виктуар. Джинни пытается понять по выражению лица отца — доволен он ее поступком или разочарован. Но отец только подмигивает, заметив ее взволнованный взгляд, и Джинни тут же шумно выдыхает.

— И все равно: поверить не могу, что ты за него вышла, — Рон, поставив бокал на стол, смотрит на Северуса с презрением. — Променяла Гарри на него — и плевать, как он выглядит. И плевать на всю его храбрость, о которой так и распинаются последнее время. Это не отменяет ничего из всех его издевательств и его поведения. Тошнит от одной мысли, что он к тебе прикасается!

Рон резко встает из-за стола и, взяв куртку, выходит из дома и громко хлопает дверью. Гермиона с Джинни переглядываются, и Северус дергает уголками рта. Да, Рон — не примет. Может, никогда.

— Какой чувствительный, — Флер вытирает мокрые руки о полотенце, выйдя из кухни. — Билл, мы скоро пойдем, Виктуар устала.

Билл улыбается ей и снова поворачивается к Северусу и Джинни.

— Северус, нам нужен человек, который разбирается в зельях и ядах, — произносит он быстро. — Прошел слух, что ты занимаешься очень нужной работой в отделе магического правопорядка. Тебе не нужна подработка? Гоблины хорошо платят.

— Терпеть их не могу.

— Тебе не нужно их любить, — Билл терпеливо кладет ногу на ногу. — Просто приходить два раза в неделю и помогать в разных ситуациях. Неопасных, но необходимых. Знаю, что ты пока занят на тренировках мракоборцев — но у Гарри они закончатся через месяц, а мы готовы подождать.

Джинни вдруг вспоминает, что хотела забрать несколько вещей из своей старой комнаты. Коснувшись плеча Северуса, она поднимается по лестнице наверх. Родителям, должно быть, ужасно одиноко. Дом был раньше невероятно шумным! А теперь такой пустой, даже Перси — и тот живет отдельно.

В ее комнате по-прежнему пахнет лавандой и пионами, и солнце скользит последним лучом по выцветшим обоям.

— Хочешь, я поговорю с Роном? — Гермиона заглядывает в комнату. — Но я не думаю, что он изменит мнение.

Джинни качает головой, снимая со стены плакат с «Гарпиями».

— Не нужно, спасибо. Вы только поссоритесь из-за меня, но все останется неизменным. Я понимаю, почему Рон реагирует так — ему обидно за Гарри больше, чем самому Гарри сейчас.