Полдень и Береника

— Госпожа Вольха, — проговорил Симеон, едва выйдя за ворота, — вы маг-практик? А ваш знак?

Я показала ему знак магички третьей степени, и он уважительно кивнул.

— А вы?

— Не буду скрывать, я тоже. Учился в старминской школе, избрал факультет пифий, но закончить не довелось.

— Почему?

— После пятого курса пришлось оставить учёбу. Не поладил с одним из преподавателей.

— С кем, интересно? — удивилась я.

— С Питримом. Знавали такого?

— Доводилось, — горько хмыкнула я, решив не упоминать, что магистр Питрим, совершивший несколько убийств, в итоге погиб на центральной догевской площади не без моего участия. — А из-за чего?

— Я был простодушным дурачком. Предсказывал ему всякие гадости.

— Какие?

— Ну, например, преждевременную кончину в неравном бою с адептом. Ему это очень не понравилось, а мне как назло всё время виделось одно и то же. Нет чтобы промолчать или соврать, мол, вижу вас с короной на голове или что-то в этом роде… Но я не умел врать.

— И вас за это отчислили?

Симеон замялся.

— Плюс неуспеваемость по боевой магии. И травологии. Но я с тех пор наверстал. Конечно, с вами не сравнюсь, наслышан, потому и обрадовался безмерно, узнав, что вы прибыли в наши края.

— Значит, после школы учёбу вы не оставили?

— Нет, — глаза мага блеснули, — разве может настоящий маг перестать колдовать? Это как… стать немым или слепым. Осел здесь, потому как семьи не имею, за книгами езжу сам, в Брас или Витяг. Селянам помогаю в меру сил — но только они магию не жалуют, так что я у них божьим проводником числюсь. Староста, конечно, что-то такое подозревает, только зачем ему своими подозрениями с кем-то делиться, если польза от меня большая. В зельях я поднаторел, защитный контур поставить могу, если зверьё лютует, да и пульсар при надобности сотворю, но не сильный.

— А ученики?

— Троих парнишек обучаю, — охотно пояснил маг. — Двое способны к травологии, а один отрок шестнадцати лет — совсем молодец. Ему бы в школу в своё время... Если б я раньше его способности разглядел, он бы мог хорошим магом-практиком стать. Заклинания по книгам учит и грамотно так выплетает, я ему помогаю. Мозговитый и магия прёт из него, как вода из родника.

— А что это у вас за напасть такая? Что за мухожук?

Маг покачал головой.

— Так селяне его прозвали. Мне сия тварь неизвестна, потому прошу, дорогая коллега, вашей посильной помощи.

Симеон стал рассказывать. Сначала бабы жаловались, что в лесу, когда по грибы да ягоды ходят, гул слышен, точно пчелиный, в разных местах. Потом одна увидела чёрный рой, который на неё налетел, да вроде ничего страшного не сделал, только через день ухо у неё заболело, что-то в нём жужжало. Через два дня говорить она стала путано, слегла, да и… словно гнилью пошла изнутри.

Я скептически посмотрела на коллегу.

— Вы сами видели или кто-то пересказал?

— Нет, первую бабу не видел, но через неделю была вторая — после того, как мухи эти к селу подлетали и в поле кружили. Чёрные, мелкие, но твёрдые, рукой не прихлопнешь. Роились, жужжали, но не покусали, у второй бабы тоже с уха всё началось. Три дня — и всё. Словно сгнила изнутри. Меня звали ту хворь спровадить, но ни одно зелье не помогло. Я от тёмной магии пытался её почистить, но не хватает мне уменья. Не распознал я, что это за магия и магия ли вообще. Может, зараза? Потом пастух был, неделю назад — за хворостом в лес ходил и вроде как даже изловил одного мухожука, поймал его в ладонь и домой притащил. Там засунули эту гадость в кружку, да упустили, когда тарелкой закрывали. Жук исчез, а у паренька снова боль ушная. Похоронили два дня тому, — печально закончил Симеон.

Я заколебалась, выбирая между гнилкой зернистой и гнилкой магической. Зернистая у нас редко водилась, ибо селилась в горячих песках. Матка, похожая на огромную пчелиную, выпускала на охоту своих детёнышей, те массово залетали жертве — чаще животным — в нос или уши и наедались изнутри, питая матку по возвращении домой. Вытравливалась сия тварь комбинацией заклинаний от насекомых, которую я не помнила наизусть, но могла посмотреть в книге заклинаний, лежащей в моей чересседельной сумке. Магическая же гнилка делала всё то же самое, только на уровне энергии и с людьми. Навести такую напасть можно было как нарочно, так и случайно. Встречаться с подобным мне ни разу не доводилось, так что мой интерес к ситуации резко повысился. Горячих песков в окрестностях не наблюдалось, всё больше болота, потому я склонялась ко второму варианту. Сложность состояла в том, что нужно было сначала выяснить, откуда и как эта тварь появилась, а потом уже плести контрзаклинание.

— Посмотрим, — пробормотала я.

Маг воспрял духом.

— Только вы меня привлеките, госпожа Вольха. Для повышения квалификации, так сказать.

Пообещав магу, что я всё обдумаю и очень скоро привлеку его к совместной работе по истреблению мухожука, я попрощалась и решила заранее позаботиться о надёжных затычках для носа и ушей, потому что, насколько мне было известно, гнилка сквозь кожу внутрь жертв не проникала. Прикупив на ярмарке дюжину огурцов размером с мизинец, я удовлетворённо закинула их в карман и без промедления приступила к выполнению спасательной операции, состоящей из двух этапов: подготовительного и основного.

Для начала я выяснила у старосты, в каком месте в лесу пострадала первая жертва, и отправилась туда на прогулку в полном одиночестве. Смешанный лесок был редок, но красив. Дневное солнце подсвечивало частые паутинки, тропка вилась вдоль чуть пожелтевших кочек, спускающихся к небольшому болотцу, нарядно алели рябинки. Поплутав по округе и не обнаружив следов магии, я решила обойти деревню с другой стороны и набрела на родник, под которым проходила мощная магическая жила. Это было очень кстати, так как, потратив магию на заклинания, я могла бы быстро восполнить её запас, всего лишь опустив руку в воду. Вероятно, это и был тот самый источник, водица из которого, по мнению старосты, с божьей помощью и после молитв «дайна» помогала исцелять селян. Вот тут, на невысоком откосе, я и почувствовала магию — тяжёлую, тревожную. Сердце забилось в предвкушении чего-то интересного.

Поднявшись на откос, я услышала гул: сначала совсем слабый, потом более отчётливый, нарастающий. Источника не было видно, но я на всякий случай достала из кармана четыре огурца и заткнула ими нос и уши. Первый этап моей операции плавно перешёл во второй, когда из-за куста слева появился тёмный густой рой. Придержав насекомых защитным щитом, я попыталась разглядеть их повнимательней, но твари роились без остановки. Вдруг со стороны родника раздался бойкий мальчишечий голос:

— Госпожа ведьма, бегите!

Я повернула голову, стараясь не отвлекаться от щита. Юный парень с огненной шевелюрой и в одних портах стоял внизу у родника и отчаянно махал руками.

— Кажется, они снова пришли, госпожа ведьма… Ой! — он с ужасом посмотрел на меня, впечатлённый моей огуречной защитой.

Заметив, что рой постепенно начинает спускаться к роднику, я пустила в него заклятие сетки, и оно схлопнуло насекомых в крошечный шар, через мгновенье разлетевшийся, как разорвавшийся помидор. Немного разозлённая тем, что мне помешали, я достала огурцы из ушей и носа и спрятала их назад в карман.

— Вижу, но лучше бы ты шёл своей дорогой.

— Ой, госпожа Вольха… Учитель рассказал мне о вас, — мальчишка покраснел до кончиков ушей, его щёки стали одного оттенка с волосами. — Не думал, что встречу вас здесь. Я каждый день разминаюсь, бегаю и всё такое, чтобы быть в форме для…

— Для чего? — с интересом спросила я, проникаясь симпатией к парнишке.

— Для важных дел. Простите, что я так одет.

— Да ладно, ты же на пробежке, — я добродушно улыбнулась. — Ты ученик местной магической школы?

— Нет, потому что её так нельзя называть. Но да, — парень забрался на косогор и протянул мне большую крепкую ладонь. — Скрыга.

— Что?

— Меня так зовут. По названию хутора, из которого я родом. Хутора больше нет, наводнением смыло, а имя осталось.

— Вольха, — представилась я, хотя и так было ясно, что отрок знает моё имя от Симеона.

— А они не вернутся? — парень покосился в сторону разорвавшегося шара.

— Эти — нет. В любом случае, советую тебе не ходить по лесу без огурцов, — я достала горсть огурчиков и хотела отдала их парнишке, но ему некуда было их положить. — Закрывай уши и нос, если что, — предупредила я.

— Я уже догадался, — мальчишка всё же взял два огурца, зажав их в ладони. — Раз у жертв всё начиналось с боли в ухе, значит, твари туда и залетали, — заключил он.

Вероятно, это и был тот самый талантливый отрок, которого утром хвалил Симеон. Мы вместе побрели по тропинке в сторону леса, тайком разглядывая друг друга. Отрок был высок и худ, но широк в плечах, в нём чувствовались физическая сила и в то же время юношеская непосредственность.

— А вы уже знаете, чем извести эту гадость, да? Я часто тут практикую магию, но никогда раньше их не видел.

— Хм… Возможно, — ответила я, повнимательней приглядываясь к отроку. — И что ты тут обычно практикуешь?

— Всё, что в книгах найду — могу пульсар создать, могу защиту, сожжение, окаменение, небольшое землетрясение. Испробовал магию призыва на зайцах, так их сюда столько сбежалось… Чтобы некромантией пользоваться — никогда, ибо извести упыря пока не умею. А вот призвать духов лесных — пожалуйста.

— А каким заклинанием ты призывал зайцев и лесных духов?

— Вам показать?

— Нет, давай так, на словах.

Отрок спрятал руки за спину и прошептал долгое, путаное заклинание с многочисленными повторами.

— Если при этом ещё руками двигать, вот так, — он нарисовал в воздухе спираль, — то магия так и пульсирует.

Я неопределённо хмыкнула.

— И давно ты так делал в последний раз?

— Да с месяц как, — ответил отрок. — А что?

— Ничего… Жаль, что ты уже взрослый и в школу чародеев тебя не примут. Несправедливо это, — заметила я. — Если бы всех магов вовремя подмечали и обучали, то урона было бы меньше.

— Ой! — испуганно воскликнул Скрыга. — Вы думаете, я мог… ну, это… призвать мухожука?

Я пожала плечами.

— Смотря как плести призыв. Если по спирали, как ты показал, то к зайцам и лесным духам может столько нехорошего прилепиться! Например, магическая гнилка.

— То есть из-за меня погибли люди? — растерянно прошептал парень.

— Не знаю, но ты поосторожней с магией.

— И что теперь делать?

— Ждать. И изгонять, — отрезала я, по-ведьмински расхохотавшись. Скрыга побледнел и чуть не сел на куст, но я его поддержала. — Эй, ты чего? Ты мне нужен. Будешь вспоминать дословно, какие заклинания ставил.

— Где ждать? — пробормотал парень.

— У ручья с магической жилой, естественно. Куда ещё захочет наведаться магическая гнилка?

Мы долго проторчали у ручья, прежде чем Скрыга оправился от чувства вины и смог повторить несколько заклинаний, которые он ставил накануне появления «мрази». Я предположила, что сработала магия призыва, но нельзя было исключать и очищающе-осушительное: где-то очистилось, где-то испачкалось, предположила я, слушая, как он чуть картаво произносит «приди-отринь, прибудь-убудь, прорва, закройся». Если у него все «р» такие невнятные, то гхыр знает, к чему могли привести подобные опыты.