Взаимовыгодное предложение

Пока миссис Лонгботтом ломала голову насчет хлопот переезда, я же смотрела на море. Меланхолия поглощала меня, завладевая разумом и телом. И что же мне оставалось делать? Ведь вся моя жизнь прошла в Визардшире, а самыми моими большими путешествиями были краткий визит в Лондон с родителями еще в школьные годы да этот круиз, не считая поездок в Спайдершир. Странные мысли сковывали мою душу — отчего-то я чувствовала себя старше всех своих сверстниц, хотя повидала до смешного мало, даже не увидела толком мир, но свое будущее я видела ясно: поместье, забота о близких…

Год назад такие мысли вызывали у меня тревогу и чувство беспросветной тоски, но сейчас… я наконец-то приняла этот факт спокойно, только легкая горечь сковывала уста.

Я знала, что женщинам моего возраста, положения и развитого интеллекта любовь служит великим утешением, той самой ложкой меда в дегте условностей и писаных и неписаных догм. Я знала это и потому чувствовала себя почти счастливой, открывая новые оттенки своего чувства. Но знала ли миссис Лонгботтом?..

К концу нашего путешествия мы с миссис Лонгботтом настолько привязались друг к другу, что обменялись адресами. Мелисса с французской непринужденностью пригласила нас погостить в Провансе. Северус выдержал непроницаемое лицо и в вежливых выражениях отказался от такого предложения. Я же чувствовала себя не в своей тарелке от такого радушия, как и скромный мистер Лонгботтом. И только миссис Лонгботтом искренне не понимала, в чем дело. Это даже вызвало у нас улыбку и послужило поводом для безобидной шутки.

Миссис Снейп со вздохом перелистнула исписанную страницу и переменила чернила. Дневник уже был похож на пухлую книгу, столько в нем всего было: и рисунки, и заметки, и излияния души, и какие-то безобидные вкладыши. Все это было ее жизнью, той, какой она сейчас жила и была вполне довольна.

По возвращению я наняла еще одну горничную, освободив Мэри от ряда обязанностей. Увы, в ее деликатном положении любая тяжелая работа была опасна. Северус мое решение поддержал и оставил то же жалование, что и было. О возможных выплатах при рождении ребенка я пока не заводила речи — такой подход может быть не совсем правильным, да и я еще не поняла, как к нему отнесется семейство Шелдона.

По оказался очень умным, но шкодливым псом. Порой мне не хватало терпения, и я начинала ругать щенка за сгрызенный карандаш или слишком вызывающее поведение. Стоило По заскулить, сердце мое сжималось, и я принималась с ним нянчиться. Но Северус удивительным образом подчинил его себе, используя мастерски метод кнута и пряника. Конечно, тут стоит сказать и о вышколенных псах супруга, которые всем своим видом показывали младшему товарищу пример, что возымело свой эффект со временем. Живоглот не сразу принял По, не изменяя своим привычкам в виде изобретательных ударов лапой по морде щенка. Благо, мой кот не выпускал когти в такие моменты.

Северус не верил, что мой кот сможет побороть свою неприязнь к щенку, пока не увидел их спящими рядом. По во сне чуть дрожал, а Живоглот лег рядом, согревая того своим телом. Стоило только протянуть руку, как кот начинал шипеть. Когда же По проснулся, Живоглот ушел как ни в чем не бывало, уселся на подоконник и принялся вылизываться с невозмутимым видом.

Во всяком случае, По растет послушным и добрым псом, от которого будет толк если не в работе, то хотя бы в мирном быту.

Гермиона аккуратно вклеила маленький рисунок, изображавший По. Особенно удались его добрые глазки-бусинки и забавные уши вразлет. Она улыбнулась удачному рисунку и продолжила писать.

Так незаметно наступила благодатная осень, щедрая на солнце и уходящее тепло, на урожай и события. Близится Михайлов день, а значит, и наша с Северусом годовщина. Я думаю, что Северус подарит какое-нибудь украшение, которое отправится в ларец миссис Шоу до подходящего случая. Хотя мне куда ценнее его внимание, что греет душу и уверяет в его чувствах.

Гермиона вздохнула и невольно положила левую руку на живот.

Но я знаю, что подарю ему. Уже некоторое время после возвращения я ощущала себя будто в качке: кружилась по утрам голова, а также мучила дурнота. И только сверившись с календарем своего периода, я смогла укрепиться в своих небеспочвенных подозрениях.

Думаю, для Северуса это станет сюрпризом и желанным подарком…

Ведь что есть человек, если у него нет любви, нет семьи и продолженья? Это всего лишь единица, ничем не дополненная, ничем не укрепленная, бесконечно одинокая и беспомощная в своем одиночестве. Мне понадобилось время, чтобы это осознать, принять и… научиться радоваться тому, что я теперь никогда не буду одна.

Миссис Снейп просушила чернила, закрыла дневник и встала из-за стола. Выйдя из библиотеки, она уверенным шагом направилась в кабинет Северуса, в волнении не замечая, как за ней увязался По.

По был смышленым псом. Он быстро освоился в незнакомом доме, безошибочно определив, кто хозяин, а кто хозяйка. Эти две фигуры мирно и гармонично сосуществовали в его сознании: хозяин требовал и награждал галетой за выполненное требование, а хозяйка могла угостить чем-нибудь просто так. В свои почти четыре месяца По уже знал несколько команд: сидеть, голос, и свою кличку. Также по шагам и запаху По отличал хозяев от слуг и душой больше тянулся к мягкой фигуре хозяйки.

В гостиной они остановились. По с интересом наблюдал за хозяйкой, что мерила шагами гостиную. Ее губы торопливо шевелились, а лицо было очень серьезным. По не понимал слов, но улавливал настроение — чуткий нос и обостренный слух различили шепот. Ему даже показалось, что он понимает услышанное:

…я должна сказать… нет… не так… я… у нас будет…

Хозяйские шаги По услышал за пару мгновений до того, как в гостиной показался сам хозяин. При виде него хозяйка замерла и перестала говорить сама с собой — ее лицо теперь было странным, полным волнения и предвкушения.

По навострил уши, разглядывая людей. Хозяин чего-то ожидал, и По даже замер, боясь пропустить важную команду. Но его словно никто не замечал. Хозяйка начала говорить, но быстро запнулась, взволнованно сглотнув, а после подошла к хозяину, взяла за руку и положила его ладонь к себе на живот.

Молчание можно было даже попробовать на вкус. По оно показалось сладким, как кусочек сахара, и мягким, как шерсть кота. И если радость имела бы цвет, то она была бы яркой, расцвеченной оранжево-желтыми солнечными зайчиками на ковре в гостиной… И если можно было описать счастье, то оно выглядело точь-в-точь, как две тесно обнявшиеся фигуры, словно слившиеся в одно целое, застывшие посреди светлой гостиной.

Малыш По и подумать не мог (хоть он был и умным псом), что взаимовыгодные предложения чаще всего выходят за рамки установленных соглашений, а порой приносят такие плоды, радость обладания которыми затмевает все первопричины и сулит лишь благоприятные последствия. И все истории, подобные этой, не являются исключениями этого правила.