Марго

— Это основательница нашего факультета — Ровена Рейвенкло, — пояснила Пенелопа. — Она была выдающейся волшебницей, исследователем, стремилась к познанию всей полноты магии и ценила в своих студентах нестандартное мышление и тягу к знаниям.

Она продолжала говорить, рассказывая о традициях и правилах факультета, а Гарри внезапно заметила появившуюся в одном из сумрачных углов гостиной призрачную фигуру.

За ужином в большом зале она уже видела привидений — толстого проповедника в рясе, шутника с держащейся на честном слове головой и других, но этой грустной девушки среди них не было.

На вид ей было не больше тридцати. Длинные волосы полупрозрачными прядями струились по плечам. Простое платье полностью скрывало ноги, и было видно, что привидение парит над полом.

Ее лицо было красивым, но почему-то очень печальным, и в отличие от остальных призраков, она не стремилась напугать детей или восхитить эффектным трюком. Просто молча смотрела, не моргая, и под этим взглядом становилось слегка неуютно.

— Привидение нашего факультета — Серая Дама, — Пенелопа тоже заметила ее появление, и прозрачная фигура, словно недовольная всеобщим вниманием, тут же исчезла, пройдя сквозь стену. — Она почти ни с кем не разговаривает, но студентам Рейвенкло всегда поможет, если вдруг вы заблудитесь или потеряете что-то. А теперь я передаю слово нашему декану.

Только сейчас Гарри заметила, что в гостиной появился крошечный человечек в нарядной мантии и с высоким колпаком на голове. Ничуть не стесняясь того, что на голову ниже любого из детей, он забрался на один из столов и воскликнул высоким, слегка скрипучим голосом:

— Приветствую, первокурсники! Очень рад видеть вас всех в стенах нашего факультета! Меня зовут Филиус Флитвик, я преподаватель чар и ваш декан. С сегодняшнего дня вы становитесь частью немногочисленной, но дружной семьи Рейвенкло. А теперь немного о правилах, — он вдруг хитро прищурился. — Вам уже известно, что колдовать в коридорах и гостиных без надзора преподавателей — запрещено. Так вот, я буду крайне разочарован, если кто-то из вас попадётся на этом, понятно?

Все дружно кивнули, а Гарри тихо хмыкнула. Она уловила озорной огонёк в глазах профессора и разницу между «делать что-то» и «попасться на этом».

— Так же, — продолжал Флитвик, — я приветствую вашу неуемную жажду знаний, помноженную на юношеский максимализм, поэтому сразу предупреждаю: Мерлина ради, не пытайтесь проникнуть в закрытую секцию библиотеки самостоятельно, это может очень плохо закончиться, так как многие книги убраны туда не из вредности руководства, а по разумным причинам. Поэтому если вам очень сильно захочется туда попасть, приходите ко мне, я выпишу вам пропуск и дам тщательные инструкции безопасности. И последнее, — он обвёл взглядом притихших детей, — наш многоуважаемый директор, профессор Дамблдор, обладает прекрасным чувством юмора. Но поверьте мне, когда он говорил вам, что в Запретном лесу можно умереть страшной смертью, он вовсе не шутил. Наш лес и Чёрное озеро — являются заповедником, в котором обитают самые разнообразные магические существа — от русалок до кентавров, и далеко не все они безобидны. Все меня услышали?

Первокурсники снова закивали, а Флитвик удовлетворенно потёр руки.

— Что ж, превосходно! Тогда желаю всем спокойной ночи, мы с вами встретимся завтра на вашем первом уроке чар!

***

Факультет Рейвенкло и правда был немногочисленным, а в этом году туда поступило даже меньше студентов, чем на Слизерин. Всего восемь человек — четыре мальчика и четыре девочки.

На каждый курс было отведено по четыре спальни — две для мальчиков и две для девочек. Падма Патил и Чжоу Чанг, успевшие подружиться ещё в поезде, сразу выразили желание жить вместе. Гарри и тихая, витающая где-то в облаках Мэнди Броклхерст заняли вторую спальню.

Их вещи, как и клетки с питомцами, уже ждали их возле кроватей под темно-синими с бронзовой вышивкой пологами.

— Ты не возражаешь? — спросила Гарри, кивнув на дверь, ведущую в ванную комнату.

— А? Да, конечно, — улыбнулась Мэнди, доставая из чемодана книгу и кусок пергамента.

Когда спустя пятнадцать минут Гарри вернулась из душа, она так и сидела на кровати, обложившись книгами и письменными принадлежностями, и увлечённо что-то писала, то и дело зачеркивая и начиная заново.

Посмотрев на эту картину, Гарри вдруг спохватилась, что так и не отправила весточку Морганам. Конечно, они были родителями Тома, а не ее, и их спокойствие его забота, но раз обещала, надо сдержать слово.

Быстро черканув пару строк на тетрадном листе, Гарри выпустила из клетки Хоуп.

— Ты ведь справишься, правда?

Та одарила ее красноречивым взглядом, мол, я что, по-твоему, хуже какой-то безмозглой совы? И, позволив привязать к лапке послание, вылетела в открытое окно.

***

Первой парой в расписании, которое за завтраком раздали старосты, стояло зельеварение, и Гарри очень надеялась, что оно окажется не таким скучным, как учебник по этому предмету.

Учебник, по ее мнению, больше походил на поваренную книгу — сборник рецептов с кратким пояснениями эффекта каждой настойки. Ни описания взаимодействия между ингредиентами, ни сводной таблицы, ни перечисления побочных эффектов — просто делай вот так, и все будет хорошо. А если не будет… Ну, видимо, для этого предполагался учитель.

Учитель — пожилой профессор Гораций Слагхорн — встретил их широкой улыбкой, сразу примирившей детей с мрачным, холодным подземельем.

— Добро пожаловать, мои юные друзья! — воскликнул он, жестом фокусника раскинув руки. — Добро пожаловать в удивительный мир кипящих котлов и упоительных ароматов! Занимайте любые места, которые вам понравятся, и… — он осекся на полуслове, задохнувшись.

Все остальные студенты не заметили этой заминки, с шумом рассаживаясь в просторном классе, но Гарри, у которой на эти внезапные зловещие паузы в речи взрослых волшебников уже выработался условный рефлекс, обернулась.

Слагхорн смотрел на Тома. А Том, расположившийся за первой партой, на него.

— Что-то не так профессор? — вежливо спросил Том, достав из сумки учебник.

— Н-нет, — с заметным трудом выдохнул тот и провёл ладонью по лицу. — Конечно, нет. Простите, мистер…

— Морган.

— Морган! Разумеется, — отчего-то с облегчением улыбнулся профессор. — Теодор, верно?

— Томас. Но все называют меня просто Том.

Гарри, наблюдавшая за Слагхорном с соседней парты, заметила, как он побледнел, услышав это имя. Впрочем, уже спустя миг, поняв, что все давно расселись и выжидательно смотрят на него, он взял себя в руки.

— Что ж, прекрасно! Записываем тему урока!

«А ведь Олливандер упоминал волшебника, у которого была такая же палочка, — вспомнилось Гарри. — И его тоже звали Том»…

Урок прошёл спокойно. Они варили простенькую настойку от кашля, которая получилась почти у всех. Доброжелательный профессор живо интересовался их успехами, заглядывая в каждый котёл и комментируя результат, но трудно было не заметить, что Тома он старается обходить стороной, лишь раз сдержанно похвалив его точность в измерении количества ингредиентов.

— Он уже третий, — тихо сказала Гарри, когда они шли по коридору в следующий класс. — Клянусь, если ещё кто-нибудь посмотрит на тебя, как на восставшего из ада, я решу, что здесь вселенский заговор!

— А что, троих тебе недостаточно? — мрачно спросил Том.

Впрочем, больше подобных эксцессов не возникало. Трансфигурация и чары прошли нормально.

Остальные профессора, с которыми они познакомились в течение первой недели, тоже не бледнели и не заикались при виде Тома.

Ну, разве что, маггловед Квиррелл, но его заикание вряд ли имело к нему какое-то отношение. Помона Спраут — профессор гербологии — одинаково тепло, почти по матерински — приветствовала всех, кто приходил к ней в теплицы. Мастер полетов — мадам Хуч — отметила лишь, что для магглорожденного Том очень уверенно держится на метле, впрочем, как и сама Гарри. А призрак профессор Биннс, читающий лекции по истории магии, вообще вряд ли замечал, есть в его классе кто-то из учеников или нет.

Казалось, стоит им всем выйти потихоньку, он так и продолжит бубнить себе под нос бесконечные факты и даты, пока не прозвенит звонок, а когда перемена закончится, начнёт все по новой.

Это был тот редкий случай, когда учебник оказался куда интереснее учителя.

***

— Нашла, — неверяще прошептала Гарри, глядя на пожелтевшую колдографию в кожаном альбоме.

Они сидели в библиотеке, готовясь к занятиям на следующей неделе. Желающих посвятить учебе воскресный вечер нашлось немного, поэтому просторный зал был почти пуст, если не считать их самих, и небольшой группы слизеринцев за столом в противоположном углу.

— Что нашла? — Том поднял голову, отвлекаясь от своего эссе. — Побочные эффекты успокоительного настоя?

— Нет, — тихо ответила Гарри. — Мою маму. Это выпускной альбом Гриффиндора за семьдесят седьмой…

С одной из колдографий ей улыбалась хорошенькая рыжеволосая девушка с ясными зелёными глазами, одетая в школьную форму. Подпись внизу гласила: «Лили Эванс, 7 курс, 1977 год».

— Красивая, — Том взглянул на колдографию, а потом на Гарри. — Но… ты уверена?..

Она судорожно кивнула.

— Это все не может быть совпадением. Моя фамилия Эванс, я помню, что мою маму звали Лили, и твой отец, когда пытался разыскать моих родителей, нашёл ее. И Шляпа… на распределении она сказала, что у меня гриффиндорская наследственность, понимаешь? Это точно она! А это, — она перевернула страницу, — Джеймс Поттер. Олливандер сказал, что они поженились почти сразу после выпуска…

— То есть, он твой отец?

— Ну да, — Гарри потёрла лоб. — Наверное… Я его совсем не помню. Только какие-то смутные ощущения. Я должна узнать все наверняка! — она вскочила на ноги.

— Погоди, — Том остановил ее, схватив за рукав мантии. — Куда ты?

— Спрошу у профессора Флитвика! Он ведь давно здесь преподаёт, должен помнить моих родителей!

— Сядь, — неожиданно резко сказал Том. — Не спеши.

— Почему? — Гарри от неожиданности послушалась, сев обратно на стул.

— Ты уверена, что готова услышать правду? — голос Тома звучал ровно, но в его глазах было что-то такое, от чего ей вдруг стало не по себе. — Подумай, если тебя много лет назад оставили у магглов, и с тех пор никто о тебе не вспоминал, что это может значить? Что либо твои родители погибли в той войне, а тебя спрятали. Либо…

— Либо они бросили меня, — очень спокойно закончила Гарри. — Я знаю. Я слышала это тысячу раз. Но мне надоело бесконечно гадать, что произошло, я хочу все выяснить. Что бы там ни было, понимаешь?

— Понимаю, — Том посмотрел ей в глаза, а потом поднялся. — Подожди здесь.

И он, развернувшись, пошёл к стойке, за которой сидела библиотекарь мадам Пинс.

Вообще, к мадам Пинс студенты Хогвартса старались лишний раз не обращаться. О ее скверном характере в школе ходили легенды, а сама она — высокая, сухопарая женщина средних лет с вечно сжатыми в узкую полоску губами и суровым взглядом — кажется, искренне ненавидела всех детей от мала до велика.