Марго

Всех. Кроме Тома. Он каким-то непостижимым образом умудрился обаять эту нелюдимую даму, расположив ее к себе.

— Приворожил, не иначе! — изумлялись однокурсники и старшие ребята.

Но Гарри знала, что приворот здесь ни при чем. У Тома просто был потрясающий талант находить общий язык с людьми. Наблюдая за ним эти первые недели в Хогвартсе, Гарри наконец поняла, как ему удалось выстроить отношения с одноклассниками в предыдущей школе.

Он никого не запугивал, нет. Наоборот. Он каким-то шестым чувством знал, о чем думают люди вокруг него. Чувствовал, что беспокоит каждого из них. С первых же минут в библиотеке, он продемонстрировал мадам Пинс, что трепетно и с уважением относится к книгам, попросил дать ему ознакомиться с правилами поведения, был вежлив и разговаривал на два тона тише обычного, а когда заметил, что хаффлпаффцы убежали из библиотеки, впихнув книги на полки кое-как, подошёл и расставил их по местам. Стоит ли удивляться, что после всего этого суровая мадам Пинс прониклась к красивому, вежливому и аккуратному мальчику симпатией?

И не только она. Все профессора, кроме, пожалуй, Слагхорна, были восхищены талантами Тома. Ему без труда удавалась трансфигурация; на уроке чар он поразил Флитвика в самое сердце, заставив перо не только подняться в воздух, но и описать идеальную восьмерку, а затем плавно опуститься на парту; профессор Спраут с умилением наблюдала, как бережно он относится к магическим растениям и как живо интересуется правилами правильного ухода за ними.

При этом Гарри хорошо знала, что Том терпеть не может копаться в земле, с книгами раньше обращался весьма вольно, а трюк с восьмеркой тренировал несколько часов. Он делал все это специально, с очень понятным и прозрачным расчетом. И расчёт этот, надо признать, оправдал себя.

— Что это? — Гарри посмотрела на стопку газет, которую держал в руках вернувшийся Том.

— Подшивка «Ежедневного Пророка», — сказал тот, положив стопку на стол. — Все выпуски, где есть упоминания о Поттерах и Ордене Феникса.

— Ордене? — Гарри вскинула на него взгляд. — А они что…

— Да, они состояли в нем, и были одними из самых активных участников, — Том указал на верхнюю газету.

Выпуск был от десятого ноября семьдесят девятого года. Первую полосу украшала большая колдография с изображением группы молодых людей, всего их было человек двенадцать. Стоявшие на переднем плане Лили и Джеймс выглядели чуть старше, чем в выпускном альбоме, но узнавались безошибочно. Справа от них — парень с кудрявыми тёмными волосами и обаятельной улыбкой. Слева ещё одна пара — молодая девушка с короткой стрижкой и смущенно улыбающийся парень в клетчатой жилетке. Два молодых человека, очень похожих друг на друга, две девушки — одна светленькая, вторая смуглая и черноволосая. Ещё несколько молодых людей по краям. А по центру — серьезный и совсем непохожий на себя нынешнего — Альбус Дамблдор.

«ТОТ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ ПОБЕЖДЁН! ОРДЕН ФЕНИКСА ПРАЗДНУЕТ ПОБЕДУ!» — сообщал заголовок над фотографией.

А под ней был список имён.

— Лили и Джеймс Поттеры, Сириус Блэк, Фрэнк и Алиса Лонгботтомы, Марлин Маккиннон, Прюэтты… — вслух прочитала Гарри несколько из них и подняла взгляд на Тома.

Тот молча протянул ей ещё одну газету. Она была датирована десятым ноября восьмидесятого.

«МЕСТЬ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ! ФРЭНК И АЛИСА ЛОНГБОТТОМЫ ГОСПИТАЛИЗИРОВАНЫ В БОЛЬНИЦУ СВЯТОГО МУНГО!»

Под заголовком было фото уже знакомой молодой пары.

— Это, наверное, родители того мальчика, Невилла, — тихо сказала Гарри и сглотнула. — Они поправились?

Ответ на этот вопрос нашёлся в ещё одном выпуске за восемьдесят первый. Там была заметка о том, что супруги Лонгботтомы необратимо пострадали от длительного воздействия заклятия Круциатус, и колдомедики не в силах им помочь. Их маленький сын Невилл остаётся под опекой бабушки.

Дальше — больше. Десятого ноября восемьдесят первого были убиты Эдгар Боунс и его жена Кларисса. Их дочь Сьюзен была взята на воспитание сестрой Эдгара, Амелией Боунс.

— Значит, это была тетя, — прошептала Гарри, вспомнив высокую женщину, которую она приняла за мать Сьюзен на платформе.

В восемьдесят третьем, через год после свадьбы с Сириусом Блэком, погибла Марлин Маккиннон. И снова десятого ноября. В восемьдесят четвёртом — был пожар в доме Бенджамина Фенвика, в котором он серьезно пострадал, но, к счастью, сумел выжить. Последняя трагедия датировалась одиннадцатым ноября восемьдесят пятого — Доркас Медоуз была найдена мертвой в собственном доме.

Тогда же, в восемьдесят пятом, спустя несколько дней после убийства Доркас, были пойманы и осуждены на пожизненное заключение в Азкабане Родольфус Лестрейндж, его жена Беллатрикс, младший брат Рабастан и ещё несколько представителей других древних чистокровных семей — одни из самых верных последователей Темного лорда. После их ареста все прекратилось.

— Они пытались отомстить, я думаю, — негромко сказал Том, глядя на колдофото кудрявой черноволосой женщины в тюремной робе, корчащей безумные гримасы в камеру. — Каждый год десятого ноября. В день победы Ордена.

— Не каждый, — внезапно возразила Гарри, снова просматривая все газеты. — В восемьдесят втором ничего не было…

— Разве? — Том тоже перебрал выпуски. — Да, ты права… Но, возможно, в тот год у них просто что-то не получилось.

— Возможно, — задумчиво сказала Гарри. — Но о Поттерах здесь ничего нет. Значит… они, скорее всего, живы.

— Почти наверняка, — согласился Том. — Смотри, вот здесь заметка от прошлого года.

«Группе авроров во главе с Д. Поттером удалось обезвредить группу торговцев запрещёнными артефактами в Лютном переулке».

— Мне все-таки нужно поговорить с Флитвиком, — сказала Гарри, прочтя заголовок. — Если мои родители живы, но бросили меня, я хочу знать, почему. Имею право, в конце концов.

Том только молча кивнул. Теперь, по крайней мере, было понятно, к чему готовиться.

========== Глава 8. Школьный детектив ==========

Терри Бут возвращался с ужина, когда увидел в пустом коридоре, ведущем к башне Рейвенкло, Гарри. Она почему-то сидела на полу, прислонившись спиной к стене, и смотрела прямо перед собой. Рядом валялась ее сумка с учебниками.

— Гарри? — Бут растерянно оглянулся и подошёл к ней. — Ты чего тут сидишь?

Она не отвечала, все так же глядя в одну точку. Даже, кажется, не моргала.

— Эй, — Терри встревожился не на шутку и коснулся ее плеча. — Что-то случилось?

— Все нормально, — каким-то чужим, хриплым голосом сказала Гарри, не поворачивая головы.

— Так… а чего ты здесь сидишь-то? — он попытался поймать ее взгляд, но он был пустым, по-прежнему устремлённым куда-то в пространство. — Пойдём в гостиную? Тебе помочь?

Тишина.

Поняв, что с однокурсницей явно что-то неладно, Терри, подхватившись, сам побежал в гостиную, чтобы позвать старосту или ещё кого-нибудь.

«Кем-нибудь», а именно первым, кого Терри увидел в гостиной, был Том, читавший книгу на диване у камина. Внимательно выслушав сбивчивые объяснения, он поблагодарил его за беспокойство и, оставив книгу на столе, быстрым шагом вышел из гостиной.

— Гарри? — он нашёл ее там же, где и Бут. Она все ещё сидела на полу. Том подошёл ближе и присел рядом. — Ты почему здесь? Ты поговорила с Флитвиком?

Гарри наконец повернула голову, посмотрев на него. Ее лицо было бледным.

— Поговорила, — медленно ответила она. — С Флитвиком. И потом ещё с МакГонагалл.

— И что? — Том пристально вглядывался в ее лицо. — Что они тебе сказали? Черт, да очнись ты! — он схватил ее за плечи и встряхнул.

Это помогло. Гарри вздрогнула и будто вышла из какого-то транса. И одновременно с этим ее глаза наполнились слезами. Будто только этот ее странный ступор и сдерживал их раньше.

— Они сказали, что у Поттеров не было и не могло быть никакой дочери, — с усилием проговорила она сквозь слёзы. — У них двое сыновей, Карлус и Флимонт, старшему — девять, младшему — шесть.

— Так, подожди, а почему они так уверены, что не могло быть дочери? — быстро спросил Том.

— Потому что МакГонагалл сказала, что близко общалась с Поттерами после их выпуска. Если бы Лили родила ещё одного ребёнка, она бы точно об этом знала. Они так смотрели на меня… — Гарри задохнулась от легкого спазма в горле. — С жалостью. Мол, извини, девочка, мы тебе сочувствуем, но ты точно не их дочь. Фамилия распространённая, легко может быть совпадением… — она поморщилась и слёзы покатились по ее щекам. — Том, я так устала. Я столько времени пыталась найти своих родителей, и теперь, когда я думала, что наконец нашла… Мне опять придётся начинать все сначала?

Том смотрел в ее бледное, влажное от слез лицо и почему-то чувствовал, что ему все это знакомо. Что он очень хорошо понимает, каково это — не знать, кто ты и откуда. Никогда не видеть своих родителей. Не осознавать своего места в этом мире.

Нет, чушь, конечно. Откуда ему знать об этом? Он же вырос в полноценной семье. Но ноющее, гнетущее ощущение в груди только усиливалось.

— Ладно, не реви, — он сел на пол рядом с ней и тоже прислонился спиной к стене. — Рано делать выводы. Если МакГонагалл и Флитвик тебе что-то сказали, это ещё не означает, что это правда. Могли и соврать.

— Могли, — согласилась Гарри и прикрыла глаза. — Только зачем им это? Если они не хотят, чтобы я узнала правду, значит, этого не хотят и родители? Получается… — она вдруг горько усмехнулась. — Получается, мисс Картер была права, и от меня просто избавились.

— Ну вот опять, — поморщился Том. — Фактов — ноль, а выводы уже готовы. Так, ну-ка вставай, — он сам поднялся на ноги и с силой дернул за руку Гарри. — Слушай меня. Если Поттеры действительно твои родители, мы найдём этому доказательства. В конце концов, МакГонагалл и Флитвик не единственные, кто с ними знаком, так? Помнишь, что отец говорил? Чем больше мнений — тем надежнее.

— Помню, — она слабо улыбнулась.

— Ну, а ты? Опросила двух первых встречных свидетелей и сдаёшься? — Том фыркнул. — Тоже мне, мисс Холмс.

— Ладно, хорош, — фыркнула Гарри, легонько толкнув его в плечо, и решительно вытерла слёзы. — Ты прав, нужно собрать как можно больше информации. И никаких вопросов в лоб, не хочу, чтобы на меня опять смотрели, как на потерявшуюся собачку.

— Во-от, это уже похоже на план, — удовлетворенно хмыкнул Том. — Все, идём, пока Бут там весь факультет на уши не поднял. И запомни, сразу на слово верить никому нельзя. Особенно взрослым.

Он говорил это, уже шагая по коридору, и Гарри вдруг что-то царапнуло изнутри. Его слова звучали как-то… неправильно. Ладно она, насмотревшаяся всякого в своих путешествиях по приемным семьям, но он — мальчик из благополучной семьи, любимый ребёнок — у него-то откуда это недоверие к взрослым?

***

— Итак, что мы имеем… — Гарри сдула со лба непослушную прядь волос и оглядела заваленный старыми газетами, альбомами и исписанными тетрадными листами стол — результат почти двух недель ежевечерних посиделок в библиотеке. — В ноябре семьдесят девятого Орден Феникса победил Темного лорда, так?