Хорошие драконы финишируют последними

После десяти секунд паузы Джулиус понял, что сделал. Он сорвался и накричал на брата. На старшего брата, который оказывал ему услугу, дав Джулиусу работу, чтобы убедить мать, что он заслуживал не быть съеденным.

Он не успел извиниться, Иен сказал:

— Джулиус Хартстрайкер, ты почти звучал как существо с позвоночником.

Джулиус моргнул.

— Эм, спасибо?

— К сожалению, я уже дал тебе все, что хотел, — перебил его Иен. — Я — не фонд милосердия. Я нанял тебя привести Катю, почти вручил ее тебе на блюдечке, и если твои поражения испортили шанс, я не вижу в этом свою вину.

Джулиус закрыл глаза, тихо шипя. Он просил себя не злиться. Иен докладывал о его прогрессе матери, и Джулиусу отчаянно нужно было, чтобы он хвалил его, ведь Челси уже точно сказала Бетезде, как он потрепал бандитов Биксби. Его удивляло, что ему еще не позвонили насчет этого. Но он и радовался, потому что разговор с матерью всегда портил ему настроение, а ему нужно было сейчас оставаться позитивным.

— Вряд ли я веду себя глупо, — сказал он, когда смог доверять голосу. — Ты в деле, Иен. Ты знаешь, что не можешь получить что-то, не потратившись. Я даже не прошу платить мне больше, просто дай начальный капитал, чтобы я мог…

— Нет, — твердо сказал Иен. — Все уговорено. Я заплачу, когда ты поймаешь драконшу. Если тебе нужны еще ресурсы для завершения задания, предлагаю перестать скулить мне и понять, как получить деньги. Забери у человека, например.

Джулиус в ужасе смотрел на телефон.

— Ты говоришь мне кого-то ограбить?

— Я надеялся, что ты придумаешь что-то изящнее грубой силы, — сказал его брат. — Но кража тоже сойдет.

— Нет! — завопил Джулиус. — Я не буду грабить людей! Это ужасно!

— Джулиус, — сухо сказал Иен. — Это наш вид делал тысячи лет. Откуда, как ты думаешь, сокровища матери? Из ящиков для пожертвований?

Он не думал об этом так, но Иен не закончил:

— Потому твоя жизнь и в таком ужасном состоянии. Ты просто не хочешь делать то, что нужно.

Джулиус не хотел поверить, что они говорили об этом.

— Вряд ли мое нежелание пересекать черту «жалких преступлений против невинных людей, потому что твой брат слишком наглый, чтобы дать денег наперед для работы» может считаться производной моего существования.

— Я думаю, что это как раз логично выходит, — сказал Иен раздраженно. — Когда ты поймешь, что дело не в деньгах? Тебе нужно отрастить клыки и научиться, что в нашем мире нельзя быть хорошим. Хорошие драконы финишируют последними, если вообще финишируют, а в нашей семье нет места для лузеров. Хватит скулить, соберись и принеси мне результаты, иначе я позову мать, и мы вычеркнем еще одного Хартстрайкера из стаи. Ты понимаешь меня, братик?

Джулиус закрыл глаза с шумным дыханием.

— Я жду.

— Да, — прорычал он.

— Хорошо, — сказал Иен, его голос был шелковым. — Я буду ждать завтра вести о твоем успехе.

Джулиус чуть не подавился.

— Завтра? Но…

— Ты — дракон, — сказал Иен. — Разберись, — и повесил трубку.

Джулиус опустил телефон, тихо ругаясь, пнул мертвый фонарь изо всех сил. Металлический столб зазвенел, как гонг, спугнув стайку летучих мышей, которые поселились в разбитом плафоне. И это побеспокоило голубя, сидящего на древней табличке о запрете парковки над головой Джулиуса.

Птица полетела, быстро хлопая крыльями, так низко, что коготки чуть не задели волосы Джулиуса, а потом он совладал с крыльями и взлетел во тьму, пропал в трещине в небесных путях высоко наверху.

Глава 6

В это время высоко на суперскребе в Верхнем городе, далеко от грязи и мелких тревог мира внизу, Свена, Белая Ведьма из Трех Сестер, Ужасная Сибирская Змея и — в момент юной опрометчивости — Буйная защитница Любляны лежала на огромной кровати Иена и смотрела сквозь прикрытые глаза на своего нового любовника.

Любовник, впрочем, не смотрел на нее. Иен печатал сообщения на клавиатуре в дополненной реальности телефона, это отвлекало его с тех пор, как он связался с его скулящим щенком-братцем. Но, где младшая и менее уверенная драконша обиделась бы, что он отвлекся, Свена была не против. Вторая дочь своего клана, она понимала ответственность за деяния глупых младших родственников, и затишье в их делах давало ей шанс насладиться видом.

И какой был вид! Все драконы были приятными в обликах людей, но Свена тайно считала, что Хартстрайкеры были породой. Было что-то манящее и экзотической в их теплой смуглой коже, острых чертах и прямых чернильно-черных волосах, напоминающих климат на экваторе и золотые города, полные трусливых людей, которые еще помнили о своем месте. Даже глаза Иена напоминали ей о ярко-зеленых джунглях, и это был его смертный облик. После историй о красоте Бетезды, которые Свена слышала последнюю тысячу лет, Свена умирала от любопытства, хотела увидеть, передалась ли ее сыну красота Пернатой Змеи, настолько, что она попросила его изменить облик для нее, когда они лежали вместе. Иен отказался, умный хитрый змей.

— Я вижу, что ты делаешь, — сказала она, когда он опустил телефон. — Ты дразнишь меня. Ты думаешь, если не покажешь мне перья, любопытство вернет меня в твою хватку.

Иен склонился над шелковыми простынями и поцеловал ее голое плечо.

— Конечно.

Она приподняла бровь, и Иен хитро улыбнулся ей.

— Если бы я не был уверен, что ты увидишь такую уловку, я бы и не делал этого. Мне повезло, знание о природе приманки не уменьшает искушение, — его улыбка стала шире. — Конечно, учитывая, как тебе понравилось в моих когтях, может, мне и не нужна была приманка.

Он потянулся к ней, пока говорил, но Свена ускользнула в последний миг, поднялась с кровати, плавно потянувшись.

— Наглое создание. Ты громко говоришь для малыша, которому и трех веков нет.

— Ты такого заслуживаешь, — сказал Иен, лег на кровать и смотрел на нее. — Немного юной наглости тебе было бы к лицу, Света, и ты это знаешь. Потому ты согласилась пойти со мной домой.

Она подняла с пола свое платье и натянула через голову.

— Ты пророк, раз предсказываешь, что я делаю? — он не ответил, и она повернулась к нему и убрала часть облика человека. Она даже не изменила размер, но показала намек, ледяной шепот, чтобы напомнить ему о силе, которую он осмеливался дразнить. — Не говори, что знаешь мой разум, дракончик. Может, я просто хотела сама увидеть, такой ли ты своенравный, как твоя мать.

Зеленые глаза Иена сверкнули. Это ее удивило, но она еще не встречала Хартстрайкера, который спокойно реагировал бы на имя своей матери. Свена всегда считала это горделивой глупостью, еще и бессмысленной. Десять кладок от десяти разных отцов появились меньше, чем за тысячу лет, честь Бетезды Хартстрайкер было невозможно защищать.

— Моя мать — это моя мать, — Иен поднял подбородок нахально, Свена затаила дыхание от восторга. — Великая и сильная драконша, которая управляет самым большим кланом драконов в мире. Когда магия угасла века назад, твои матери ушли под сибирский лед, спали и оберегали свою силу в страхе. Моя мать адаптировалась, а теперь магия вернулась, и она уже делает мир своим. Да, у нее не древняя сила, но никакая сила не длится вечно, Свена. Когда твои матери проснутся, они обнаружат, что о них забыли, и весь мир будет бояться имени Хартстрайкер.

Свена смотрела на юного дракона в кровати новыми глазами.

— А я все гадала, когда ты покажешь свои краски, — тихо сказала она. — Потому ты позвал меня сюда? Ради пропаганды Хартстрайкеров? Или ты приманка Бетезды? Вкусная приманка, чтобы соблазнить меня на полет пары, чтобы она добавила еще выводок в свою армию?

Иен встал с кровати быстрым движением и прошел вперед, встал перед ней. Учитывая разницу в возрасте между ними, Свена была уверена, что она была крупнее, как дракон, но в облике людей она и Иен были одного роста. Еще одна причина, по которой она приняла его ухаживания. Свена не любила, когда на нее смотрели свысока.

— То, что я уважаю то, что моя мать построила, не означает, что я скован ее планами, — тихо сказал он. — Есть много других заманчивых доступных вариантов.

Свена хищно улыбнулась ему.

— Это значит, что ты хочешь стать предателем? — прошептала она, погладила ногтями его гладкую челюсть. — Бедный Иен, мы не заинтересованы. Наш клан полон. И ты сделал бы меня очень плохой сестрой.

— Я не хочу быть твоей сестрой, — ответил Иен, бесстрашно склонился к ее острым, как ножи, ногтям. — Но в этом мире есть не только родня, Свена.

Она убрала когти от его лица, ждала, что он закончит, но Иен только улыбнулся ей и отвернулся.

— Для древней и мудрой драконши ты думаешь очень узко, — сказал он, подошел и достал халат из дорогого шкафа. — Я не самый старый или сильный в своем клане, но я без сомнений самый амбициозный из Хартстрайкеров, и мои планы идут намного дальше того, о чем могут думать наши матери.

Давно никто не осмеливался играть с ней в такую игру, Свена выждала минуту, чтобы ее голос не выдал ее восторг.

— И что входит в эти фантастические планы?

Иен тихо рассмеялся.

— Придется ради этого тебе снова прийти ко мне. Завтра ночью. Я пришлю машину.

— Умный змей, — прошептала Свена, грозя ему пальцем.

Ей нравилась эта игра больше, чем она ожидала, когда приняла его смелое предложение в ресторане. Рядом с такими амбициями она вспоминала старые мечты, о которых не думала много-много лет, и Свена невольно гадала, был ли Иен прав. Может, века успокоили ее. Она смотрела на спину Иена в шелке, он подошел к бару и налил себе выпить. Может, ей нужен был кто-то юный и голодный, чтобы напомнить ей, как быть драконом.

Но, хоть она была теперь уверена, что приняла его приманку и прибудет завтра снова, Свена не видела повода говорить ему это. Не только Иен мог вести игру.

С хитрой улыбкой она подошла и развернулась, жестом попросила его застегнуть ее платье. Иен послушался, его пальцы скользнули по ее коже так легонько, что она знала, что он делал это намеренно. И ей нравилось это осознание больше, чем его прикосновение. О, да, это будет забавная игра.

Когда она стала презентабельной, Свена взяла сумочку и плащ с дивана, куда бросила их, и вышла без слов, оставив Иена смотреть ей вслед и гадать. Только когда она оказалась в лифте, спускающемся от его пентхауса на вершине одного из самых престижных суперскребов СЗД, она позволила хитрой улыбке стать широкой, настоящей.

Как и было заказано, лимузин подъехал, когда она прошла в фойе. Она прошла мимо кланяющегося швейцара-человека, села в мягко освещенный салон машины, не замирая, но только когда она опустилась на серое сидение, и машина поехала, она поняла, что не была одна.

— Наслаждаешься вечером?

Тело Свены напряглось, как кобра перед броском. Только ее глаза двигались, посмотрели вперед, где очаровательная женщина лежала, как древняя королева, на сидении напротив. Она была высокой, как Свена, и кожа была такой же бледной, но, в отличие от холодного блонда Свены, волосы этой женщины были белыми, обрамляли ее лицо рекой снега. Но Эстелла все же была самой старшей из них, так что она побелела первой.