Поручик Ржевский и дама с солонкой

И всё же губернаторша продолжала возмущаться поведением мужа:

– Николя, откуда в тебе эта бестактность? – Она сосредоточенно принюхалась. – Ты что – пил водку?

– Чуть-чуть. Перед самым обедом. – Губернатор виновато улыбнулся.

– Зачем? – не отставала губернаторша. – Ты же обещал мне, что никогда не будешь пить водку.

– Но я… для лечения нервов, – продолжал оправдываться Всеволожский. – Если бы Александр Аполлонович явился к нам пьяным, как в прошлый раз, то на трезвую голову я бы этого не выдержал. Но, слава Богу, обошлось.

– Николя! Это так на тебя не похоже! – не унималась губернаторша. – Что-то случилось?

– Да ровным счётом ничего. – Всеволожский всё так же виновато улыбался. – Совершенно ничего, если не считать, что я получил от одного своего петербургского приятеля письмо с предупреждением. Ровно через три дня мне предложат подать в отставку. Губернатором мне больше не быть, и вообще с карьерой покончено.

Губернаторша ахнула, Тасенька отнеслась к новости спокойно, а Белобровкина не расслышала:

– А? Где покойник?

«Так вот, о чём говорил Тайницкий!» – подумал поручик, а вслух громко произнёс, поясняя старухе:

– Князь – не покойник, но с карьерой покончено!

– Но почему? – спросила губернаторша у мужа. – Потому что твой родственник Бенский оказался вором и чуть не стал убийцей?

– И без него есть причины. – Всеволожский вздохнул. – Как видно, новому императору не нужны свободомыслящие люди.

Меж тем до Белобровкиной дошло:

– Это что же значит? – спросила она. – Раз князь теперь в опале, то и помолвке не бывать? Выходит, на Тасеньке теперь жениться опасно? Можно в Сибирь угодить заодно с князем.

– Да почему сразу Сибирь?! – вскинулся Всеволожский. – Просто отставка и всё.

– Но выгод от женитьбы всё равно меньше, – заметила Белобровкина. – Одно дело – с губернатором в родстве, а другое – с тем, кто нигде не служит.

– Зато приданого не станет меньше. А может, станет больше, – многозначительно произнёс Всеволожский, покосившись на Ржевского. – Я ведь вам ещё не говорил, Александр Аполлонович, что у моей племянницы хорошее приданое.

Ржевский молча слушал, как вдруг заметил на себе внимательный взгляд Тасеньки. Девица будто хотела что-то сказать, но не решалась при свидетелях.

– Князь, – обратился поручик к Всеволожскому, – дозволите переговорить с вашей племянницей наедине?

Несколько мгновений сохранялась полная тишина. Кажется, никто не ждал, что дело решится так скоро. Ведь обед ещё только начался. Обычно подвижки происходят после трапезы, когда и чаю попили, и в карты поиграли, и невеста помузицировала, и дальше делать становится решительно нечего. Вот тогда предполагаемый жених отводит невесту в дальний угол и там при свидетелях, старательно подслушивающих с другого конца комнаты, ведёт с ней туманные разговоры, намекающие на сватовство.

Так может продолжаться довольно долго – жених много раз отобедает в доме невесты, пока не решится остаться с ней наедине и объясниться без всякого тумана. А Ржевский всего-то два раза успел побывать у невестиной родни (балы не в счёт) и уже просил свидания наедине!

– Вы хотите вот так сразу? – удивлённо спросил Всеволожский.

– А что сразу? – замялся Ржевский и на всякий случай уточнил: – Вы не думаете, князь. Я ей подол задирать не собираюсь. Я с ней просто поговорить хочу.

– Ну, поговорите, – согласился князь.

– В библиотеке, – добавила Тасенька таким тоном, что никто не решился предложить другое место.

– Можно и в библиотеке. – Всеволожский кивнул.

* * *

В библиотеке, если не считать дневного света, всё было ровно так же, как в тот памятный вечер, когда проходил рождественский бал. Всё напоминало о Софье и о свидании с ней.

Вот к этому шкафу поручик прижимал её в порыве страсти, одной рукой поднимая дамскую юбку, а другой стягивая с себя рейтузы. Вот на это кресло Софья опиралась руками, когда Ржевский предложил сменить позу. Вот на этот стол поручик усадил Софью, когда сменить позу предложила она. На диване тоже кое-что было. И на ковре возле дивана.

Пришлось бы почти всю обстановку вынести, чтобы о Софье не напоминало ничего! И зачем Тасенька захотела поговорить именно здесь? Однако Ржевский не стал об этом спрашивать и решил начать сразу с главного:

– Таисия Ивановна, я…

– Нет-нет-нет, не говорите! – воскликнула она, плотно закрывая двери. – Я знаю, что вы скажете.

– Знаете? Откуда? – удивился поручик.

– Я же всё понимаю, – продолжала Тасенька, подходя к поручику ближе. – И я согласна.

Ржевский ещё никогда не был так близок к провалу, а точнее – к пропасти, которая называется «законный брак».

– Согласна на что? – осторожно спросил поручик.

– Чтобы свадьбы не было, – просто ответила Тасенька. – И вообще можете считать, что я одна из немногих в Твери не подпала под ваши чары.

– А? – Поручик ушам не поверил.

– Я должна признаться, – продолжала Тасенька, – что сначала, когда дядя предложил устроить наш с вами брак, меня это воодушевило. Я подумала, что мне все будут завидовать. Но затем, когда я узнала вас ближе, то поняла, хоть и не сразу, что вы совсем не способны к семейной жизни. Наш брак стал бы ошибкой. Вы правы, что не хотите на мне жениться.

Ржевский, всё это время стоявший посреди библиотеки в полном оцепенении, облегчённо выдохнул, а Тасенька продолжала:

– Мне очень приятно, что вы приняли всерьёз моё письмо, когда я предупреждала вас об опасности. И мне лестно, что на маскараде вы доверились мне и рассказали то, чего не должны были. Я очень это ценю! И мне понравилось участвовать в расследовании. Я буду помнить это приключение до конца своих дней! Но оно не может служить причиной, чтобы нам с вами пожениться. – Она погрустнела. – Дядя, конечно, прав и для меня очень трудно найти жениха. Но я думаю, что лучше мне остаться старой девой, чем вступить в брак с вами. Вы не подумайте, Александр Аполлонович! Вы приятный человек… по-своему. Но если мы поженимся, то будем несчастны оба.

«А ведь и вправду очень умная девица! – подумал поручик. – Софья бы до такого не додумалась».

Он хотел ответить, но подобрать слова было трудно, так что он сказал только:

– Э…

– Не говорите ничего! – снова воскликнула Тасенька. – Я знаю, что вы собираетесь сказать. Вы в сомнениях, ведь сейчас, когда мой дядя вот-вот потеряет должность, отказаться от меня будет неблагородно. Все решат, что вы искали выгодного брака, а когда брак оказался не так выгоден, отступились. Вы не хотите, чтобы о вас думали плохо. Но так ли уж важна молва?! Гораздо важнее, что вы сделаете меня несчастной, если женитесь. Ведь переменить свой характер вы не сможете. Да и нужно ли?

Ржевский окончательно вышел из оцепенения и обрёл дар речи:

– Таисия Ивановна, всё-таки позвольте мне сказать.

– Но разве мы не объяснились? – удивилась Тасенька.

– Сядьте, – попросил поручик, но когда девица двинулась к ближайшему креслу, остановил её на полдороге: – Нет, сядьте в другом месте.

То кресло, куда Тасенька собиралась сесть изначально, слишком напоминало о Софье.

Наконец девица уселась в кресло, которое ни о чём не напоминало, а Ржевский опустился перед ней на одно колено и решительно произнёс:

– Таисия Ивановна… Тасенька… Я ещё никогда такого не говорил ни одной особе, но вам скажу…

– Что? Но Александр Аполлонович!..

– Давайте будем друзьями, – докончил Ржевский.

– Ах! – Тасенька всплеснула руками и вся просияла. – Вы предлагаете мне дружбу?

– Да, – сказал Ржевский. – Дружбу. Правда, я до сих пор не уверен, что дружба между мужчиной и женщиной возможна. Но всё же именно это я вам предлагаю.

– Я и мечтать не могла! – продолжала радоваться Тасенька и вскочила, тем самым заставив поручика тоже встать. – Дружба с мужчиной! Это и вправду редкость, если всё по-настоящему. Но почему вы делаете мне такое предложение?

– Вчера на маскараде, – ответил Ржевский, – мы с вами… Мы были будто товарищи. Со мной раньше при обращении с особами женского пола никогда такого не случалось. Вот честное слово! Однако я понятия не имею, как нам с вами поддерживать дружбу, если мне надо сегодня же бежать из Твери.

– Об этом не беспокойтесь. – Тасенька улыбнулась. – Я же не всё время живу у дяди. Папенька отправил меня к нему погостить. А вообще я живу в глуши так же, как и вы. Думаю, мы сможем видеться.

За дверями, которые Тасенька некоторое время назад плотно закрыла, кто-то чихнул.

Ржевский собрался посмотреть, что там такое, но несостоявшаяся невеста успела первая и глянула в замочную скважину.

– Кто там? – громко спросил поручик, но ответа из-за двери не последовало. Вместо этого Тасенька, оторвавшись от замочной скважины, оглянулась на Ржевского и произнесла страшным шёпотом:

– Они там с иконой стоят. Благословлять на брак.

– Но ведь мы же не женимся, – удивился поручик.

– Кажется, они этого не знают, – таким же страшным шёпотом ответила Тасенька. – Думаю, они не подслушивали. Они просто стоят и ждут.

Ржевский заметался по библиотеке:

– Вот чёрт!

Он подёргал вторую дверь, но она, как и в прошлый раз была заперта.

– Вот чёрт! – повторил Ржевский. – Как же мне отсюда выбраться?

– Через окно, – сказала Тасенька и указала на одно из них: – Лучше всего через это.

Ржевский выглянул в указанное окно и обнаружил, что по ту сторону стоит садовая лестница. Библиотека находилась на втором этаже, а лестница, явно забытая кем-то из слуг, позволяла спокойно спуститься и не подвернуть ногу.

– Кажется, Фортуна мне благоволит! – воскликнул Ржевский и распахнул оконную раму.

В комнату ворвался морозный воздух.

– Чёрт! Жалко, что шубу свою мне не вызволить, – пробормотал поручик, – но ничего: свобода дороже.

Однако в это самое время Тасенька извлекала из-под дивана шубу Ржевского.

– О! – обрадовался поручик. – И снова удача! Фортуна сегодня расстаралась.

– Это не Фортуна. Это я, – пояснила Тасенька. – Раз уж я решила, что свадьбы не будет, то велела горничной принести сюда вашу шубу. И заранее распорядилась, чтобы садовник поставил лестницу у окна. Я знала, что мы с вами легко договоримся, а вот с дядюшкой будет непросто, поэтому вам лучше бежать.

Поручик ничего не сказал, но в очередной раз подумал, что девица умна, а она, истолковав его молчание по-своему, добавила:

– Конечно, я не была уверена, что мы с вами объяснимся именно сегодня. Но если б сегодня ничего не случилось, горничная отнесла бы вашу шубу обратно в переднюю.

Поручик взял шубу и выкинул в окно, чтобы надеть позже, а сам перелез через подоконник, утвердившись обеими ногами на ступеньке садовой лестницы.

– Тасенька, вы настоящий друг.

– Бегите, Александр Аполлонович, – ответила девица.

* * *

Ванька так погонял рысака, что путь от губернаторского дворца до гостиницы занял всего ничего.

Эта невероятная скорость как будто передалась и Ржевскому. Он, выпрыгнув из санок, вихрем ворвался в обеденную залу гостиницы, пролетел через неё, взметнув облачка пыли, и остановился только у прилавка, за которым стоял хозяин.