Важные шаги: к дружбе и любви

Хотя нет, лучше тебе этого никогда не узнать.

— Прости, что я расклеилась, — выдавила я из себя.

Он внимательно смотрел на меня ещё почти минуту, после чего медленно кивнул и вернулся к приготовлению сэндвичей. Инцидент вроде как был исчерпан, но легче почему-то не стало.

— В новостях сказали, что погибших шестеро, — ставя передо мной тарелку, сообщил он и отвернулся к кофеварке.

— Кто? — наконец озвучила я терзающий со вчерашнего дня вопрос.

— Не наши, — просто сказал он, и хотя у нас на протяжении последнего года были разные представления о «наших», я его поняла и испытала постыдное облегчение. — Следствие ведётся, информация о подозреваемых пока не разглашается… В общем, другого я и не ждал. А! И я ответил твоему отцу, он звонил, но я не стал тебя будить. Перезвонишь ему?

— Да, спасибо.

Наверное, я должна была думать о невинных детях, что погибли от взрыва бомбы, но мысли упрямо возвращались к Логану.

Вот эта спокойная рассудительность — это новое? Или же он всегда был таким, а я просто не замечала этого из-за выставляемых напоказ качеств?

Когда мы подружились, мы оба были детьми, но Логан уже тогда вёл себя, как старший. Помню, нам было лет по четырнадцать, он уже встречался с Лилли, и мы забрели на территорию Пен-хай сразу после того, как наши ребята разгромили их команду. Лилли стала нарываться, обзывала их и смеялась над поражением, я испугалась, и Логан тогда повёл себя в несвойственной ему манере — не полез в драку, а попытался договориться. Точнее, он попросил парней дать ему несколько минут форы, после чего проводил нас к своей машине и приказал оставаться на месте, пока он будет разбираться. Лилли порывалась пойти с ним, но я повисла на ней якорем и не пустила, а когда Логан наконец вернулся через полчаса — избитый, с поломанным носом и весь в крови, кажется, тогда я впервые подумала, что он замечательный и надёжный друг: он не позволил эмоциям возобладать, не повёлся на подначки и, рискуя прослыть трусом, позаботился о нас, и лишь после этого пошёл отстаивать свою честь и биться с превосходящими силами противника.

И всё же это было скорее исключением, и Логан, которого я помнила, был импульсивным и эмоциональным, а парень, что приготовил мне завтрак, был сама невозмутимость.

Или он просто не хотел пугать меня, понимая, что сейчас я нуждаюсь как раз в этом — человеке, на которого можно опереться?

А имею ли я на это право?

Он сказал, что мы друзья, но разве друзья игнорируют друг друга целый год? Говорят гадости? Стараются сделать больно? Нет, я больше не обижалась на него за прошлое, понимала, что им двигало, да и признавала часть своей вины в том, как всё между нами сложилось, и всё же…

Я не знала, кем мы были друг другу.

Ход размышлений прервался звонком.

— Наверное, снова твой отец.

Я пошла за сумкой, достала телефон и с удивлением уставилась на экран. Звонила Мак. Пока я осознавала реальность, в которой забыла обо всём на свете, телефон замолк.

— Чёрт! — вслух выругалась я и перезвонила, чувствуя себя самой худшей подругой в мире.

Шок или не шок, но я видела взрыв, знала, что в больницу поступили десятки пострадавших, однако у меня даже на секунду не мелькнула мысль, что отсутствующие в школе Дункан и Дик, о которых упомянул Логан, это не все, чья судьба меня должна волновать. Пусть я и сменила круг общения и провела год в изоляции от тех, кого раньше называла друзьями, в этом учебном году я завела новых, и они оба были вчера в школе, оба парковались неподалёку от места взрыва, и за них обоих я должна была переживать, а не прятаться в доме Логана, забывшись в его объятиях.

— Скажи, что ты в порядке! — потребовала я, едва прозвучал сигнал соединения.

— Я в порядке, — послушно сказала Мак, — а вот моя машина нет.

Я не сдержала облегчённый вздох — угрызения совести чуть стихли.

— Вероника, тот сайт, про который ты спрашивала… Это ведь связано?

Именно Мак нашла тот сайт после того, как я рассказала про подозрительные пожарные тревоги, так что лгать ей было бы глупо.

— Не знаю, но мне кажется, да.

— И что ты обираешься делать?

— Ничего.

— Вероника!

Логан подошёл ближе и теперь не скрываясь слушал мой разговор.

— Я буду ждать отца, — не столько Мак, сколько Логану сказала я. — Я не буду ни во что лезть и ничего расследовать. Полиция разберётся и без меня.

Мак обрадовалась, поскольку хоть мы и подружились совсем недавно, она успела понять, насколько я бываю упряма в некоторых вопросах. Например, что не докопавшись до правды, я не отступаю. Так что её реакция была понятна.

А вот на Логана мои правильные слова не произвели особого впечатления.

Пока я общалась с Мак, он вернулся к завтраку, но стоило мне закончить разговор, тут же спросил:

— И какова вероятность, что ты действительно так поступишь?

— Что ты хочешь услышать? — поморщилась я. — Что я испугалась и потому не стану искать ответы? Так и есть…

— Вероника, может, твоя Маккензи и знает тебя всего-ничего, я тебя знаю много лет и могу понять, как ты… искажаешь действительность. Постой! — не дал он мне возразить. — Я верю, что ты хочешь поступить правильно. Но я спрашиваю не об этом. Скажи мне, что ты на самом деле собираешься делать?

Он и вправду хорошо меня знал, и это было… неудобно, но почему-то приятно.

— Что, по-твоему, я должна делать? — не желая спорить, переложила я на него решение.

Ожидала услышать всякое, но не то, что последовало.

— Ты можешь приготовить обед. Подготовиться к докладу по истории. Помочь мне с физикой. Поплавать в бассейне. Рассказать, что у тебя появилось нового за тот год, что мы не общались.

— Ты серьёзно?

— Как инфаркт. Я обещал твоему отцу не спускать с тебя глаз — он тоже отлично знает тебя и потому не рассчитывает на твоё благоразумие. А это означает, что если ты продолжишь лезть, куда не надо, мне придётся сопровождать тебя и рисковать если не жизнью и здоровьем, то свободой. Ты же не остановишься перед такой ерундой, как проникновение на чужую собственность, если именно там будут ждать ответы?

— Логан, я…

— Ночью тебе было страшно оставаться одной, — перебил он. — Так вот теперь мне страшно — что ты куда-то влезешь и нарвёшься на неприятности. Вероника, твой отец меня прибьёт, если я не сдержу слово и ты пострадаешь. Пожалуйста, сделай мне одолжение, останься здесь.

Мы смотрели друг на друга в наступившей тишине, и я понимала, что не смогу отказаться от завуалированного приказа. А если честно, я и не хотела.

— Ну разве что в качестве одолжения.