Рисуя смерть

Терри нахмурилась:

— А почему у всех клички?

Эшли рассмеялся:

— Это не клички. Это боевые имена или позывные. В мире фейри и колдунов крайне опасно называть свое настоящее имя.

— Но Грег…

— На самом деле он и не Грег. И Алекс — совсем не Алекс. Это ненастоящие имена — люди как-то не понимают, когда им показывают удостоверение с именем Темный Охотник.

— И ты не Эшли, да? — почему-то с обидой сказала Терри.

— А вот и нет. Я тебе сказал настоящее имя. Просто на мне королевская защита стоит от сглаза. А вот тебе что-то надо придумать со своим именем, пока порчу не навели или кое-что похуже. Хотяяя… — он задумчиво сделал глоток остывшего кофе, — сомневаюсь, чтобы твоя семья это не предусмотрела. Может, и твое имя не совсем истинное. Иначе бы вас легко поработили, а Уильямсы не из тех, кого порабощают.

Разговаривать о своей семье Терри не хотелось, и она неуклюже поменяла тему:

— А что там было про спесивых фейри…?

— Ты и это не знаешь… В волшебном мире не слышали о равенстве и прочем. Тут жесткая иерархия, созданная самими фейри. Ши — самые высшие, они выше всех, они первыми появились на свет, они соль земли и прочее… Знаешь же легенду, что ангелы, оставшиеся на земле, разделились на три рода? Одни стали фейри, другие веселыми танцорами, а еще одни — грозовыми кельпи. Людей они рассматривают как своих слуг, рабов и игрушек. Маги по примеру фейри в низших зачислили всех немагов.

— Маглов? — подсказала Терри.

— Забудь ты это расистское слово… — скривился Эшли. — Люди. Человеки. Остальное: магия и отсутствие магии — всего лишь фантики. И это не мир из книг, это все еще наш старый Альбион. Возвращаясь к мнимой иерархии… Оборотни, вампиры, русалки, брауни и шелковинки, прочая мелочь — мы стоим на самой последней ступеньке, нас не уважают, нас еле терпят. Как-то так.

Терри уловила самое главное и тихо вымолвила:

— Вот почему меня Алекс терпеть не может…

Эшли бросил на неё косой взгляд поверх чашки кофе, которую он как раз в этот момент поднес ко рту и сказал:

— Это здорово умерит его спесь. Заодно и другим фейри урок: не задирать носы, потому что в любой момент из высших и гордых они могут обрушиться в низшие — ниже даже людей.

Терри поправилась, одним огромным глотком выпивая остывший кофе:

— Он меня убьет. — она вспомнила, что превратила его в низшего одним росчерком карандаша. Сделала из него русалку, ой, русала, кто является низшим в их странной иерархии.

— Не позволим, — твердо сказал Эшли.

Терри не успела ничего сказать в ответ — подошли Алекс с Грегом:

— Что — не “позволим”? — уточнил последний, а Алекс, подтверждая слова Эшли лишь буркнул:

— Брысь, кошачий! Даже простого дела — отвести девушку в её палату, тебе доверить нельзя!

Грег бросил извиняющийся взгляд в сторону кота:

— Эш, дальше мы сами с Терри… Спасибо.

Тень Эшли на стене обзавелась мотающимся во все стороны хвостом, выражая его недовольство, но голос Кошачьему Королю не изменил:

— Алекс, ты меня знаешь: хоть пальцем обидишь Терри — я это без ответа не оставлю.

— Иди уже, кошачье дитя. — буркнул фейри, — сейчас, кстати, не март.

Терри косо посмотрела на Алекса, и тот неожиданно признался:

— Эшли — мой бывший подопечный. Он меня терпеть не может. Впрочем, за дело. Воспитательных тапок я на него не жалел. Пойдем?

Терри вскочила с подоконника и кинула бумажный стаканчик в урну:

— Пойдем… — Хоть идти никуда не хотелось. Тут Эшли и хотя бы что-то понятно, а что ждет её дальше — полный мрак. И Грег, конечно, и его дом… Бррр…

Терри помогли собрать вещи в палате, и Алекс, к облегчению девушки, понес их в машину, оставляя её наедине с Грегом — с ним хоть не так страшно было, как с фейри. Терри сама себе под нос прошептала:

— Это пока. Полнолуние не скоро.

Грег тактично сделал вид, что ничего не расслышал.

— Пойдем? — Он встал в дверях, — заберем у медсестры твою выписку и спустимся в мой кабинет — там разговаривать будет в разы удобнее.

— А не в допросную, да?

Грег странно, то ли обиженно, то ли расстроенно, посмотрел на неё:

— Терри, в который раз говорю: ты не подозреваемая, ты пострадавшая. Разницу объяснять, или самой все ясно?

Она предпочла отмолчаться, проходя мимо него в открытую дверь.

…Еще бы себя убедить, что не убийца… И что ни в чем не виновата.