Космическая шкатулка Ирис

Пелагея – фея-неудачница, вынужденная поставить точку на космических странствиях всех действующих лиц

– Да кто вы!? – закричала ей Рамина. – Вы служанка?

Ифиса дёрнула Рамину за рукав, сразу поняв всю необычность третьей гостьи. Её непостижимое появление, её облик ясно говорили о том, что она из той самой когорты небесных странников, которых, вроде бы, тут давно и нет. А вот оказывается…

– Я её мать, – ответила она глухо.

– Мать?! – хором повторили за нею женщины. – Так вы тоже были приглашены сегодня? – это уже пропищала одна Рамина. – У Ланы должен был быть какой-то праздник? Если она собрала всех дорогих себе людей? – со стороны Рамины было большим самомнением думать о себе как о дорогом существе для Ланы.

– Сама видишь, какой у нас сегодня праздник, – тихо ответила женщина на чистейшем языке Паралеи. И тут же следом за нею вошёл брат милого Ва-Лери. Тот самый, которого когда-то Рамина прятала в лавке своего мужа. Он тоже подошёл к постели и встал на колени, уронил светловолосую голову в чудесное платье Ланы и заплакал как маленький мальчик. Вслух и очень жалобно.

– Мы опоздали, Костя, – сказала ему женщина, так и не уронив ни единой слезы. – Ей уже невозможно помочь ничем.

Ифиса стала тыкать в лицо незнакомке, оказавшейся матерью, ту самую пустую флягу, которую так и держала в руках, даже забыв о том, – Это что? Что я у вас спрашиваю? Кто наполнил этой дрянью весь её шкаф? Там все фляги были опустошены! А вы где были, матушка, когда ваша дочь жила в полном одиночестве в жуткой и колдовской башне?

– Что такое? – женщина с изумлением отпрянула от фляги, ничего не понимая. Кто-то взял Ифису за руку сзади. Она обернулась и увидела Тон-Ата. Она узнала его мгновенно, хотя и не помнила о том, когда, где и сколько лет назад видела его столь близко.

– Я ей давал, – сказал старик тихо, но твёрдо. Его глаза на изжелта-бледном лице были как расплавленное золото. Они горели безумным жаром и светились так, что Ифиса опять усомнилась в реальности происходящего. Её ноги опять стали непослушными.

– Где же тут присесть можно? – спросила она беспомощно, и Рамина подвела её к угловому и большому дивану, обтянутому блестящей и плотной тканью, на которой были вытканы фантастические птицы с лицами дев. Ифиса тяжело плюхнулась на удобное сидение, и ей стало как-то легче.

– Лана была давно и безнадёжно больна. Я мог помочь ей только так. Она, если и догадывалась о своей болезни, то не ощущала никаких страданий. Кук знал о её обречённости. Но он также знал и о том, что Лана не пережила бы той нагрузки, что была неизбежна при проходе той самой галактической щели, откуда они и могли впоследствии достичь Земли, где ей смогли бы помочь. Это была одна из множества причин, по которой он затягивал с отбытием на Родину. Из-за чего он согласился оставить её здесь. Я, именно я дал моей девочке десять лет прекрасной жизни, в течение которых она познала любовь и родила трех чудесных сыновей. Здоровых телесно и ясных умом.

Ифиса слушала его, ясно понимая, что не ради неё и не ради Рамины он ведёт своё повествование, а ради загадочной пришелицы, непонятно, когда и откуда сюда свалившейся. Рамина прижалась к Ифисе, дрожа мелкой дрожью и вспотев от ужаса как маленькая девочка. Ифиса, даже при наличии всепоглощающего интереса к происходящему, забеспокоилась о её состоянии.

– Как мог Кук, зная о её состоянии, потащить её сюда? – спросила мать Ланы. – Если даже Костя сумел связаться со мною, почему Кук не стал того делать?

– Потому что было бесполезно. Ирис сумела укусить твою дочь в самый жизненно важный центр её существа. В отместку за проделку мужа Ланы, лишившего Ирис своевольного и мнимого могущества. Он сумел сломать её гнусную программу игры, где Ирис прокручивала бессчётное число раз и мучила столько захваченных обманом существ из других планов бытия. Венд дал им всем освобождение, в том числе и Куку, а вот Лана, поскольку была с ним тесно связана, можно сказать, прошита им глубинно не только телесно, а информационно, стала её добычей. Ирис вошла в её сны и там стала жить одной с Ланой жизнью, высасывая её, как и положено вампиру из ваших древних мифов.

– Знаешь откуда? – бесцветно спросила та, кто обозначила себя матерью. Голос звучал, а вот губами она даже и не пошевелила, что выглядело жутковато. Или уж Ифисе померещилось от собственного не совсем адекватного состояния. Старый Тон-Ат протянул золотой даме свою руку, показывая перстень. – У моего сына похожий Кристалл, принадлежавший прежде первому мужу Ландыш. Он и поведал мне всю ту историю.

– Кристалл? – уточнила пришелица, и губы её вздрогнули не то в усмешке, не то в попытке искривиться от возмущения. – Он у тебя разговорчивый?

– Я всего лишь считал необходимую информацию, женщина, запустившая всю эту историю отнюдь не туда, куда было намечено теми, кто понимал больше тебя. Ты едва-едва вышла за пределы трёх измерений, а уже высокомерничаешь и мнишь себя проектировщицей чужих жизней. Ты всего лишь влезла не ко времени туда, куда тебя никто не приглашал. Но, к сожалению, как и всякое разумное существо, ты обладаешь способностью влиять на события. Ведь это же ты заставила Вайса отослать Венда туда, где и был искривлён его жизненный путь. Ты вовлекла множество людей в путаницу, из которой далеко не все нашли выход. Ты! Ты навязала усталому человеку ненужную ему девушку – свою дочь. Опять ты! Ты знала, как опасен Кук, хотя бы тем, что вынырнул оттуда, откуда до него не возвращался никто. И опять ты! На тот момент Кук и не обладал возможностью избирать собственные пути, поскольку был намертво привязан к инопланетному существу, обладающему нечеловеческим могуществом. Только Венд и сумел отвязать его от той крепи, на которой Кук болтался, безмерно устав от щедрот влюблённого в него монстра, хотя и весьма своеобразного монстра. Даже великодушного, если по человеческим понятиям, или жаждущего проникнуться тем, что вы понимаете под словом вселенская любовь. Ты не пожалела и погубила своего последнего возлюбленного по второму имени Андрей, предварительно сорвав его с собственной жизненной орбиты, утянув в свою заводь, где и опустошила его без всякой пользы, а потом запихнула в команду Куку якобы затем, чтобы он следил за твоей дочерью. Или то была не ты? Ты ведь и первую дочь Викторию, никогда тебе не дорогую, не пощадила, и только любовь самого Кука и спасла её. Он сам уже не захотел отдавать её в театр абсурда для утех Ирис. Или опять не ты? Ты не хотела отказаться от своей маниакальной затеи влить свою родовую линию в линию бывшего возлюбленного, некогда отвергнувшего тебя. Или не ты? Когда я увидел милую и измученную Ландыш, я сразу понял, что она не проживёт и года! Но я сумел дать ей целых десять лет. Даже если бы ты прибыла сюда раньше, ты не сумела бы ей помочь. Никто бы не сумел.

– Театр абсурда, говоришь? А твой мир чем лучше? – она стала настолько бледной, что позолота почти сошла с её лица.

– У меня нет собственных миров. Я не маньяк, чтобы мнить себя вселенским повелителем. У меня всего лишь своя задача, своя сюжетная линия во Вселенской Игре. И у меня, по счастью, не бабий короткий ум, каким наделена ты! Я не погубил ни одного человека, не считая преступников, каковые выпали из этого звания до уровня ниже зверей.

– Если Кук был невольником, не знаю уж кого или чего, то почему он ничем не дал мне понять, обманул…

– Ты меня услышала? Он был вроде наркомана, полностью зависимого от источника своего кайфа! Только гораздо страшнее была его тяга к той, кому он и доставлял время от времени пищу для её творчества в кавычках. Он вам всем лгал до последнего, путал ваше сознание своим бредом! Если бы не Венд, а точнее его Кристалл, никто из земной команды оттуда бы не вышел никогда!

– Что же случилось с Вендом? – она подошла к Тон-Ату настолько близко, явно забыв о том, что рядом находится её умершая только что дочь! Её глазищи переполняло настолько сильное изумление, что она забыла и о собственной скорби матери. Антипатия Ифисы к ней была такова, что она бы и порадовалась, если бы Тон-Ат отшлёпал её по золотым щекам, приводя в надлежащее моменту чувство. Её губы открылись, наконец, и Ифиса увидела её юные зубы, что было уже и не странно. Она вся была похожа на куклу, оживлённую не иначе каким-то всесильным монстром.

– Ты любила его, Рудольфа? – выпалила Ифиса, на свой лад кое-что поняв из изложенного. Золотая пришелица обернулась в её сторону и пристально уставилась ей в глаза, пытаясь нечто осмыслить.

– Так ты знала того, кто был Вендом? Не я, а ты любила его когда-то. Но безответно. Или же ответ и был, но такой, о каком вспоминать тебе больно. Ты же была когда-то молодой местной красавицей, как и я не всегда была старой.

– Разве ты старая? – невольно включилась в диалог Ифиса.

– Я очень старая. Когда я увидела Венда впервые, я уже была по возрасту его матерью. Я любила вовсе не его, а его отца. И люблю по сию пору, хотя, возможно, он и забыл обо мне уже навсегда. Зачем Кук потащил мою Лану сюда? – она закрыла лицо своими красивыми ладонями. – Почему не вернул её сразу же мне, как только она овдовела?

– Он не мог. Он был связан Кристаллом.

– Вполне может быть и такое, – забормотала женщина, имени которой пока не услышали Ифиса с Раминой, а вот Тон-Ату её имя было без надобности, раз он столько о ней знал. – Я сама расскажу тебе всё дальнейшее! – крикнула она Тон-Ату, – Венд при помощи того, что ты называешь Кристаллом, захватил планету этой Ирис и присвоил её себе. Он всегда мечтал быть всепланетным… Нет! Не каким-то тупо- архаичным повелителем, а всепланетным программистом, устроителем собственного мира. Уж я-то знаю. Поэтому он и утащил к себе душу моей Ланы. Не Ирис приходила к ней в снах, а он сам. Уверена, что та Ирис сдохла, а он занял её место. Не того Ирис к себе затянула при помощи Кука, вот и подавилась! Ведь она не знала, что у него была защита вашего Созвездия. Твои сородичи при помощи Венда и присвоили себе мир той игривой бестолочи. Ведь сами они по неизвестной мне причине не могли того сделать, а очевидно, что Ирис им мешала, примерно так, как мешает нормальному человеку вырвавшийся на волю сумасшедший. Они были обязаны её обуздать, и если Фиолета с его отцом она нейтрализовала, то Венда не смогла.

– Ты думаешь, что Разумов исчез на Ирис вместе со своим сыном? Я не думал в этом направлении, – отозвался Тон-Ат, пристально её изучая и щурясь одновременно, будто она его слегка ослепляла. – Представляю, какую незавидную роль она отвела Разумову в своём театре. Даже знаю наверняка. Она сделала его своим телохранителем и бесконечно над ним издевалась. Ведь место главного фаворита было занято Куком.

– Тебе виднее, как были там распределены роли, – закивала женщина с испорченным лицом. Во мнении Ифисы родинка на лбу была жутким уродством. – Ведь твой Кристалл много о чём тебе поведал. А Венду твои кураторы дали заслуженную награду за выправление неправедных путей. Пусть это пути и не совсем человеческие. К чему теперь бывшему Венду наши текучие и непрочные оболочки?

– Если ты так думаешь, то у тебя есть свои на то основания, – ответил Тон-Ат. – Ты всё же земная женщина, и земных мужчин понимаешь лучше, чем я.