Проклятие для бескрылой ведьмы

Я оторопела. Получить такую гневную отповедь, даже не прибыв в Совятник, да ещё и на пустом месте? Да кто он вообще такой?!

Вот и не верь после этого в плохие приметы.

Я кашлянула, успокоилась и протянула руку:

– Агнесса Мёдвиг, как вы правильно подметили, новый преподаватель Высшей Ведовской Школы в Гнездовицах. С кем имею честь?

Представитель Совятника отвечать не спешил. Он бросил ничего не выражающий взгляд на мою ладонь и сухо спросил:

– Какова ваша птицеформа?

– Что? – Я так удивилась, что не сразу поняла смысл его вопроса. – К чему этот вопрос?

– Я хочу убедиться, что вы действительно та, за кого себя выдаёте,– бесстрастно ответил встречающий. – Итак?

Внутри всё сжалось и запульсировало от гнева. Остатки радужного настроения безжалостно растоптали в пыль.

Я скрестила руки на груди, сердито прищурилась и отчеканила:

– Серая неясыть. Если желаете демонстрации, обеспечить я вам её не смогу, поскольку потеряла эту возможность несколько лет назад. Или же вы настаиваете?

– Что именно произошло? – мой собеседник был неумолим.

Я скрипнула зубами.

– Тёмное проклятие.

Представитель Совятника наклонил голову.

– Стефан, – на этот раз его голос потеплел ровно на йоту. – Ударение на «е», и попрошу не путать. Стефан Штайн. Приятно познакомиться, панна Мёдвиг.

Я невольно выдохнула. Что это: признание меня своей или же временное отпущение грехов?

Стефан распахнул дверь дилижанса и сделал приглашающий жест:

– Прошу. Я бы хотел миновать Лес Шёпотов до наступления ночи.

Окончательная сбитая с толку, я устроилась на уютно пружинящем сиденье.

Интересно, кем же работает в Школе этот доморощенный детектив?

***

Солнце наполовину скрылось за крышами Златой Рощи, когда дилижанс свернул на дорогу, ведущую к Горному тракту, и покатился вперёд, вибрируя по булыжникам. Я невольно морщилась, когда колесо попадало на особо крупные камни: это отдавалось острой болью в плече, и толкнувшего меня хама оставалось только поминать недобрым словом.

Надеюсь, он трижды растянулся сегодня по пути! Или дважды свалился в прорубь!

Рисуя в воображении картины изощрённой мести, я осторожно баюкала плечо, накладывая на него плетение Тишины, призванное облегчить боль. Как и в случае с плетением Склейки, получалось так себе. Целебная магия никогда не была моим коньком, к тому же большая часть знаний, полученных в Совятнике, успешно выветрилась из головы сразу после выпускных экзаменов. Крепче всего в памяти сидели только воспоминания о глупостях, которые я творила, будучи студенткой.

«Ничего, – утешила я себя, – доберёмся до Совятника, а там есть лекарь. Даже помню её имя: пани Лютрин».

На мою ладонь опустилась чужая – широкая, сухая и горячая. Я дёрнулась от неожиданности и повернула голову: Штайн сидел с безразличным видом, одной рукой ведя дилижанс, а другой – ощупывая моё многострадальное плечо.

– Плетение Тишины – неудачный выбор, – сухо сказал он. – Простейшая формула Асклепия гораздо эффективнее снимет боль. Что случилось? Ударились обо что-то?

– Об кого-то, – недовольно пробормотала я, чувствуя, как от его пальцев под кожей растекается приятное тепло. Боль запульсировала и начала отступать. – А вы что, врачевать умеете?

– Я веду практикум по Целительству, – Стефан цедил слова так неохотно, словно каждое из них стоило злотый, – посвятил его изучению определённое время. Как рука?

Я осторожно шевельнула локтем и обнаружила, что острый кол, вонзившийся в мышцы, исчез, уступив место лёгкому покалыванию.

– Через несколько минут и это пройдёт, – бесстрастно сказал Штайн, когда я с лёгким удивлением описала ему свои ощущения, – и советую на досуге подтянуть знания по Лечебным плетениям и формулам. Лишним никогда не будет.

– Всенепременно, – сухо ответила я и отвернулась, уставившись в окно, за которым проплывали сиреневые зимние сумерки. Солнце уже полностью опустилось за горы.

Я чувствовала себя нашкодившей малолеткой, разбившей любимую чашку учителя, а вовсе не его коллегой. Это ощущение, опрокинувшее меня на краткий миг в детские воспоминания, мне очень не понравилось.

А ведь он вряд ли намного старше меня, отстранённо подумала я, искоса разглядывая коротко подстриженные тёмные волосы, среди которых виднелось несколько пёстрых перьев, и изящную тонкую бородку Стефана. Самое большое, лет на десять. Ну, может быть, на двенадцать…

Мимо дилижанса промчался ещё один, на краткий миг озаривший внутренности кабины ярко-жёлтым светом фар-пульсаров, и я заметила пару седых волосков на висках своего новоиспечённого коллеги.

Ладно, на пятнадцать.

– Что-то не так, панна Мёдвиг? – с безукоризненной вежливостью обратился ко мне Штайн, не отрывая взгляда от дороги.

Я церемонно произнесла:

– Ничего особенного, пан Стефан. Вы уж простите моё любопытство, но я не могу не спросить: а что вы преподаёте, кроме Целительства?

Будь рядом мама, она непременно одёрнула бы меня из-за ёрнического жеманнства. Но мама ждала в Совятнике, а Штайн, кажется, ничего не заметил.

– Основы боевой магии, – кратко ответил он, – я магистр второго уровня и заместитель декана Боевого факультета.

Я тихо присвистнула и почти почувствовала, как бровь Стефана дёрнулась от такого поведения, совершенно не приличествующего преподавателю.

– А что, магистр Ромгай тоже умер? – брякнула не подумав. – И почему такая важная птица, как вы, самолично отправилась меня встречать?

На этот раз Штайн голову всё-таки повернул, чтобы одарить меня ошарашенным взглядом, хорошо различимым даже в полутьме кабины.

– Магистр Иржек Ромгай, – медленно проговорил Стефан, – в позапрошлом году женился, покинул стены Школы и уехал к своей супруге. Что же касается меня, то из всей Школы на данный момент только я один умею управлять дилижансом. Смог удовлетворил ваше любопытство?

Я немедленно почувствовала себя полной идиоткой. Штайну волшебным образом удавалось вгонять меня в ступор раз за разом, и это мне не нравилось всё больше.

Бедные его студенты.

– Благодарю за пояснение, – степенно произнесла, стараясь не выдавать своих истинных чувств, и прислонилась к дверце, прикрыв глаза. – Пан Стефан, я устала и хочу вздремнуть. Не откажите ли в любезности разбудить меня, как только прибудем в Школу?

– Хорошо, Агнесса, – ответил он и, выдержав паузу, добавил. – Всё же в лес Шёпотов до темноты мы не успели, как бы мне не хотелось.

Я рывком натянула на лицо капюшон и погрузилась в беспокойный сон.

***

Мерное покачивание и убаюкивающее похрустывание снега, пробивающиеся сквозь дремоту, оборвались рывком, едва не выкинувшим меня из сиденья. Я сонно заморгала, приходя в себя и пытаясь понять, куда делся родной дощатый потолок моей комнаты в Кёльине, почему вокруг пахнет сосновыми опилками,{?}[для достижения нужной температуры в качестве топлива в паровых двигателях используют бруски из спресованных опилок, пропитанных особым составом. Из-зп приятного аромата редпочитают сосновые и берёзовые опилки.] и отчего ноет всё тело.

Стефан распахнул дверь и выпрыгнул наружу, впустив в кабину облако морозного воздуха. Я прижалась к стеклу, потирая глаза и разгоняя одурь после сна.

– Проснулись, панна Мёдвиг? – донёсся до меня голос Штайна. – Пульсары погасли. Сейчас я попытаюсь зажечь их, и мы двинемся дальше!

– А где мы? – крикнула я в ответ.

За стеклом шумел неприветливый лес, обступивший нас неровным чёрным частоколом стволов. Сквозь них в вышине неприветливо мерцали холодные звёзды и хищно скалился месяц.

– В самом сердце Леса Шёпотов, – спокойно ответил Стефан.

Дилижанс закачался: Штайн что-то делал перед ним, но что именно, я не могла понять, как ни силилась. Темнота пожирала любое движение.

Откинулась назад на сиденье. Стекло глушило звуки, превращая их в невнятный шелест, но я знала, что там, в чаще, тоскливо постанывают деревья, скрипят вековые сосны и жалобно воют волки в далёком Чёрном урочище.

И несётся, несётся из ниоткуда многоголосый шёпот.

Говорят, когда-то здесь было кладбище воинов, павших в древних битвах. Или безымянный город, опустошённый чумой. Или башня сумасшедшего колдуна, пытающегося отыскать секрет бессмертия и ставящего опыты на людях…

Слухов много. Источник один.

С наступлением сумерек лес начинается перешёптываться. Сначала слабо, несмело, но потом солнце уходит вовсе, и шёпот обретает силу.

А потом и показываются те, кто явился на его звуки.

Я потянулась до хруста в суставах и лениво посмотрела направо.

Вот и они.

Меж деревьев мелькнул блёкло-голубой огонёк. Один. Потом ещё один. Потом сразу три. Они плавно плыли по воздуху, неторопливо огибая стволы и направляясь прямо к нам. Стефан не появлялся. Я ждала.

Один из огоньков мигнул и вытянулся в полупрозрачную фигуру, очертаниями напоминающую сухопарую женщину. Второй превратился в приплюснутый столбик, который при должном желании можно было бы принять за невысокого мужичка.

Так они и обступали нас. Неясные, неотчётливые привидения, бестелесные призраки давно исчезнувших жизней. Они всё время так: подтягивались на тепло, подобно светлячкам окружали и мерцали, повинуясь движениям воздуха.

На второй ступени Школы мы с подругами обожали сбегать в Лес Шёпотов летними ночами и, затаив дыхание, наблюдать: соберутся или нет? Что будут делать? Даже спорили, соревнуясь друг с другом, кто кого опознает в этих неверных силуэтах. Однажды Ринка даже похвасталась, что разглядела чьеё-то лицо, но мы ей, разумеется, не поверили.

Уличив в таком невинном развлечении, нас отругали, но несильно.

В конце концов, эти призраки никогда никого не трогали.

Дилижанс качнулся в последний раз, и меня вновь окатило холодным воздухом. Сиденье скрипнуло: Стефан запрыгнул обратно в кабину и завёл мотор. Стекло окутало паром, вырвавшимся из-под передней крышки.

– Похоже, заряд пульсаров закончился, – с неудовольствием произнёс Штайн и уточнил: – Что с вами, панна Агнесса? Испугались привидений?

Я изумлённо уставилась на него. Мне показалось, или в его голосе мелькнула насмешливая нотка?

– Не вижу причины бояться мёртвых, – чопорно ответила, возвращая на место капюшон, – в отличие от вас. Кто же, как не вы, настаивал, чтобы мы обязательно успели сюда до темноты?

- Мёртвые должны оставаться в земле, - хладнокровно ответил Стефан, - а не рыскать по ней в каком бы то ни было облике.

Мы помолчали несколько минут. Я почувствовала, как сон вновь подкрадывается ко мне.

- Разбудить меня по прибытии в Школу, - пробормотала, - вы помните об этом, пан Стефан?

Штайн не ответил. Мотор загудел под воздействием пара, и дилижанс тронулся с места.

========== Глава 5 ==========

Дилижанс подъехал к Совятнику, и первое, что я увидела, открыв глаза, — снег, поваливший крупными хлопьями. Сквозь белое полотно перемигивались ярко-жёлтые пульсары на башенках Совятника, а сама Школа казалась нереально огромной, растворяясь на фоне чернильно-тёмного неба с редкими вкраплениями звёзд, проглядывающими сквозь тучи. Месяц окончательно скрылся.