Проклятие для бескрылой ведьмы

В Совятнике положение осложнялось ещё и осознанием того, что я ночую в комнате человека, не так давно отправившегося под крыло Кахут.

Не то чтобы я боялась покойников. В трактирах и на улицах Кельина иногда вспыхивали разговоры о том, что на далёких северных границах нет-нет да и видели оживших мертвяков, но это так и оставалось на уровне слухов и сказок. Последнего настоящего бродячего мертвяка привезли в столицу ещё во времена моего прапрадеда — выставить на потеху публике в железной клетке.

Мне просто было не по себе.

На сердце давила смутная тревога, мешающая сомкнуть глаза. Стоило только отвернуться к стене, как кожа спины вспучивалась колючими мурашками, словно к кровати кто-то подходил.

И молчаливо наблюдал.

Устав от этого, решительно повернулась на живот, сунула голову под подушку и крепко зажмурилась.

— Спокойной ночи, магистр! — сердито сказала я. — Если это, конечно, вы решили так поиздеваться надо мной. Вам-то, конечно, спать уже не нужно, а вот мне не помешало бы. Приятных снов, или что там видят привидения по ночам!

Снизу послышался глухой стук. Судя по всему, с полки свалилась какая-то книга.

— Буду считать это вашим ответом, — вздохнула я и поплотнее завернулась в одеяло.

***

Огромный чёрный ворон сидел напротив, повернув голову так, чтобы не упускать меня из поля зрения своего мерцающего огненного глаза. Временами он недовольно встряхивался, запускал массивный грязно-серый клюв в перья и принимался деловито им щёлкать.

Я по-прежнему лежала на животе, глядя на него снизу вверх. Тело сковало сонное оцепенение, мешающее пошевелиться. Предметы вокруг тонули в дрожащей полутьме, только очертания ворона отчётливо виднелись.

Страшно не было. Скорее, взыграло любопытство: что это — сон или птица каким-то образом проникла внутрь Школы?

— Откуда ты тут взялся? — сиплым от дремоты голосом спросила я.

Ворон не ответил. Только встряхнулся и посмотрел на меня другим глазом.

А потом с размаху вонзил клюв в мою левую руку.

От внезапной боли, раскалённым шаром вспыхнувшей под кожей, я вскрикнула.

— Ты что творишь?! Пусти немедленно!

Вместо ответа ворон, задрав голову, глухо раскаркался и захлопал крыльями. Я попыталась воспользоваться моментом и одёрнуть руку, но тщетно. Она даже не шелохнулась.

Птица умолкла и посмотрела на меня с любопытством.

— Пусти, анфильево отродье! — прошипела я, лихорадочно припоминая какое-нибудь оборонительное плетение.

Клюв пронзил кисть вновь, и все мысли вихрем улетучились из головы, уступив место только острой боли.

Я закричала до хрипоты в горле. Ворон больше не обращал на меня ни малейшего внимания. Под ладонью расползлась липкая тёмная лужа. Голос пропал, превратившись в натужный сип. Почувствовала, как силы утекают из тела. И в последний раз напрягла мышцы в тщетной попытке освободиться.

Ворон сердито подпрыгнул на месте. Массивные когти стукнулись о доски кровати.

Тук-тук-тук.

***

Тук-тук-тук.

Я открыла глаза.

Ворон исчез, уступив место серому зимнему рассвету, льющемуся из окна. Я по-прежнему лежала на животе, вытянув левую руку перед собой.

Левую руку.

Я вздрогнула. Чёрная птица, ночная тьма… Всё это очень походило на кошмарный сон, и мне очень хотелось, чтобы оно таким и оставалось, но…

Но я никак не могла заставить себя посмотреть на пострадавшую кисть.

Тук-тук-тук.

— Да чтоб тебя!

Разозлившись на свою нерешительность, резко поднесла руку к глазам и уставилась на совершенно гладкую кожу. Все жуткие подробности остались там, где им и полагалось, — в кошмарах. И всё же меня смущало ещё кое-что.

Я огляделась, свесилась с кровати, подняла скомканную матерчатую полосу с пола и бережно замотала руку.

Очевидно, мечась в забытьи, я сорвала повязку и выкинула её прочь.

Тук-тук-тук.

Ворон исчез, но стук его когтей не заглох, настойчиво долетая ко мне из сна. Только летел он на этот раз откуда-то снизу, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить — никакие это не когти, просто кто-то очень нерешительно стучит в дверь.

Кое-как пригладив волосы и накинув халат, я выбралась из кровати и спустилась по лестнице.

Невысокая девушка, на вид почти ещё девочка, с двумя косами испуганно уставилась на меня, когда я распахнула дверь.

— Панна Мёдвиг? — спросила она.

— Предположим, — нелюбезно отозвалась я: голова гудела после беспокойной ночи. Очень хотелось крепкого чаю. — Чем обязана?

Губы незнакомки дрогнули.

«Неужели сейчас разревётся?» — с неудовольствием подумала я и нехотя повторила, уже смягчив тон:

— Вам что-то нужно?

Девушка набрала воздуха в лёгкие и, скороговоркой выпалив: «Вам по импульс-почте пришло срочное письмо, меня директор попросила передать!», сунула мне в руки тяжёлый металлический шар, после чего умчалась прочь. Я удивлённо посмотрела ей вслед и вернулась к себе в комнату.

Рука пульсировала от боли.

На бумаге плясали неровные строчки, выведенные торопливым почерком, показавшимся мне знакомым. Спустя минуту всё встало на свои места.

Письмо прислала Ринка, и, дочитав до конца, я почувствовала гигантское облегчение. Над своими прежними тревогами тут же захотелось расхохотаться в голос, но я сдержалась.

Поздним вечером минувшего дня моя подруга получила по импульс-почте записку. Её отправитель уверял, что совершенно случайно нашёл на улице чей-то кошелёк, хотел вернуть владельцу, но не нашёл в нём ничего, что на него бы указало, кроме почтовых рун. Заинтригованная Ринка ответила, и в ходе непродолжительной переписки всё быстро прояснилось.

«В общем, я рассказала ему про тебя, — писала Ринка. — Такой милый! И симпатичный к тому же. Он будет ждать тебя сегодня в два пополудни в „Лисьем Хвосте“, в Гнездовицах. Представляешь, даже готов туда ради тебя приехать! На твоём месте я бы времени зря не теряла…»

Дочитав до этих строк, я не удержалась и фыркнула. Ринка нашла время и повод заниматься сводничеством. Секундочку…

Я просмотрела письмо по диагонали ещё раз.

Сватать-то Ринка начала, а вот о том, чтобы толком позаботиться об описании внезапного доброхота, даже не подумала.

И как я его узнаю среди посетителей «Лисьего Хвоста»?

***

В половину второго я влетела кабинет Криштины, но не нашла там никого, кроме худой белокурой девушки, которая с безразличным видом пила кофе, сидя за одним из студенческих столов.

— Пани Збижнев здесь? — забыв поздороваться, выпалила я.

Девушка медленно отставила чашку и повернулась. Меня опалил взгляд прозрачно-голубых глаз, на поверхности которых плавали чёрные точки зрачков.

— Ahojte — холодно сказала она, — пани Збижнев отошла по срочному делу, должна вот-вот вернуться. Вы кто? Что-то хотели?

Её голос, низкий и хрипловатый, цедил слова, словно подмороженную воду сквозь крупное решето. Незнакомка сразу напомнила Ледяную ведьму из сказки, и я сразу решила, что мне она не нравится.

— Я новый преподаватель, а пани Збижнев — мой начальник, — сухо ответила и протянула руку. — Агнесса Мёдвиг.

Фамилия директора Школы подействовала ровно так, как я и рассчитывала. На лице девушки отразилось смятение, но она быстро его прогнала и степенно пожала протянутую ладонь. Рукопожатие вышло твёрдым и волевым. Кожа незнакомки оказалась сухой и холодной, отчего сравнение с Ледяной ведьмой усилилось.

— Дагмара Крейнц, — представилась она, — пятая ступень. Пишу у пани выпускную работу.

Мне тут же захотелось выспросить у Дагмары подробности: какая тема работы, где проходила практику, чем будет заниматься после Школы. Но желание тут же разбилось в мелкие осколки, стоило вглянуть в непроницаемое лицо студентки. На миг мне даже показалось, что мы с ней поменялись ролями, и я молча убрала руку. Кожу под повязкой вновь кольнуло болью, но я не подала виду.

Неловкую тишину нарушила пани Збижнев. Она ворвалась в аудиторию слегка запыхавшимся вихрем и с порога воскликнула:

— Дагмарочка, душенька, ты прости, что я задержалась так! Не скучала тут? О, ahoj, Агнешка! Вы уже успели познакомиться?

Дагмара уставилась на неё таким огорошенным взглядом, что пани смущённо умолкла и пробормотала:

— В смысле, панна Мёдвиг. Кхм. Да.

Мы с ней переглянулись, и я поняла, что в присутствии панны Крейнц моя начальница чувствует себя так же неловко.

— Мы очень мило пообщались, — поспешила сказать я и торопливо отдала ключи. — Я должна отойти, скоро вернусь. Удачи с выпускной работой, Дагмара.

Крейнц чопорно кивнула. Я махнула рукой обеим и побежала к двери.

— Куда ты собралась? — спохватившись, крикнула мне вслед пани Криштина.

— Надо кое-что купить в Гнездовицах! — на ходу соврала я, чтобы не вдаваться в подробности.

Не хватало ещё, чтобы история о потерянном и найденном кошельке и головотяпстве нового преподавателя сегодня же облетела весь Совятник!

Гнездовицы — небольшой городок — раскинулся ниже Совятника по горному склону. Будучи студентами, мы исходили его вдоль и поперёк и не нашли ничего интересного, кроме одного-единственного трактира, того самого «Лисьего Хвоста», и заброшенной церквушки, в чьих развалинах гнездилось вороньё и шмыгали мыши. Из любопытства я тут же полезла проверять, не сохранились ли где-нибудь остатки старинных барельефов или фресок, но нашла лишь выцветшую на солнце роспись, оставшуюся на обломках стен, и кучу медяков, которые накидали местные жители, чтобы откупиться от злых духов.

Пока меня не было, Гнездовицы не изменились совершенно. Всё те же узкие улочки и красные черепичные крыши; всё те же гортанные голоса, обсуждающие последние новости; всё то же недовольное кудахтанье кур и клёкот петухов. Времени на то, чтобы предаваться воспоминаниям, оставалось всё меньше, поэтому я стрелой пробежала сквозь заснеженный город, надвинув поглубже капюшон и не глядя по сторонам. Ноги сами несли меня по знакомому маршруту.

Ровно в два часа пополудни я толкнула дверь «Лисьего Хвоста» и в предвкушении застыла на пороге, оглядывая зал. Похоже, найти нужного мне человека будет проще, чем я думала — посетители явно не спешили в трактир в этот час, и под высоким потолком, украшенным бересклетом и ветками ольхи, сидело всего лишь три человека. Ещё один дремал у окна, уткнувшись лицом в скрещённые руки и накрывшись светло-серым плащом.

Под его правым локтем рядом с полупустым стаканом пива я увидела свой кошелёк.

Все сомнения тут же исчезли, как утренняя дымка на озере. Я решительно пересекла зал и тряхнула незнакомца за плечо:

— Ahojte, пан! Уже давно день на дворе, не время спать!

Он вздрогнул и резко поднялся. Сонно поморгал, поморщился и со вкусом потянулся, хрустнув суставами. Его глаза с явным трудом сфокусировались на мне.

— Ты ещё кто? — нелюбезно спросил он хриплым голосом.

Я проигнорировала бестактность и, захваченная эйфорией от скорого возвращения кошелька, тут же плюхнулась напротив и церемонно сказала: