Академия опальных принцесс

Глава 4 Крестная Фэй

Можно сколько угодно храбриться, находиться в отрицании и надеяться, что проклятье ворона, не более чем розыгрыш, но, когда из тебя на самом деле лезут перья за незначительный проступок, ответ очевиден. Не знаю, что было больнее, когда меня буквально резало наживую или потерять последнюю надежду хоть на какую-то справедливость в этом мире.

Но затем...

Мне не дали упасть и провалиться в чёрную бездну. Сильные руки подхватили, а вкрадчивый голос успокаивал и придавал сил. Простое «терпи» и так было девизом всей моей жизни после смерти мамы. Сердце разрывается от боли? Терпи, не показывай отцу. Улыбайся. Тревожно из-за мачехи и новых сестер? Терпи. Иначе сочтут ревнивой и жестокой. Ты осуждённая преступница — терпи, а то примут за умалишённую истеричку и сошлют в куда более страшное место. Вечное терпи, терпи, терпи без единого просвета. Но кто бы мог подумать, что именно здесь и сейчас, когда хуже и быть не может, я вдруг услышу то, что так нужно.

— Ещё два. Терпи. Готова?

Не какое-то абстрактное «терпи», или «время лечит». А просто "ещё два". Всего-то. Это можно пережить, подумаешь.

Вцепилась в Дариана, спрятала лицо у него на груди и приготовилась терпеть, только мысли были до ужаса дурацкими. Вот не могла я наговорить на дюжину перьев? Тогда я бы чуть дольше совершенно законно обнимала этого мужчину. Я не глупая девушка и прекрасно понимала, что мои чувства сейчас лишь реакция на заботу. Дариан Хансен остается комендантом Равенорда, а я простая арести. Ему где-то жаль меня, а где-то не хочется портить статистику. Ведь меня нужно в первую очередь перевоспитать, а не превратить в ворона. А если я первые же сутки своего пребывания здесь вылечу в окно, Дариану это однозначно прибавит бумажной волокиты.

— Надо обработать твою спину, Элла.

По имени назвал. И мне снова приятно от этого человеческого отношения, но ещё приятнее вдруг перестать что-то за кого-то решать и не миг ощутить давно забытую заботу. Но Дариан далеко не первый, кто попытался забоиться обо мне в Равенорде: Бьянка с ее тряпочками и словами утешения, ужасные бутерброды от Худди, швейный талант Рори. Почему я не встретила этих людей в другое время и при других обстоятельствах? Даже Грета ластилась и, несмотря на собственные раны, пыталась подбодрить меня, а вчера и вовсе едва не погибла, спасая от проклятья.

Не хочу думать, не хочу к ним привыкать. Они даже не знают меня толком, а так добры. А я их чудачками считала. Чем я лучше Зеллы?

Увидев в руках Дариана бутылку с мутноватой жидкостью, даже не задумываясь, бросила:

— Дайте!

В жизни не пила ничего крепче собственных экспериментальных чаёв. Задолго до встречи с мачехой, я видела, как иногда он украдкой достает что-то крепкое из своего шкафчика. Вдруг и мне это хоть немного поможет забыться и отбросить неправильные мысли.

Пожалела о своем решении, едва лишь учуяла запах этого пойла. Но Дариан смотрел на меня с таким вызовом, что я просто не могла сдаться. Глотнула, и мир тут же качнулся перед глазами, а у моих мыслей больше не осталось преград в виде закрытого рта. Прямо сейчас я дала им ключи от всех дверей.

— Вы красивый мужчина, комендант Хансен. Вам говорили? — спросила я спустив с плеча бретельку. Ну а как иначе он спину мою обрабатывать собрался.

— Да, матушка частенько говорила. Элла, сидите спокойно.

— Мы разве не на ты, комендант? Дариан. Имя у вас тоже красивое. Матушка придумала?

Так и не ответив, он прижал ватку к ране не спине, и я тут же зашипела от боли.

— Кажется, не помогла вам эта настойка, арести. Щиплет зверски, я надеюсь?

— Вы нарочно? — я действительно мгновенно протрезвела от всех этих манипуляций и с трудом сдерживала слёзы.

— Нет. Но надеюсь, вы не забудете, что сейчас наговорили, списав на опьянение, и вам будет очень стыдно, арести.

Она заклеил мои раны пластырями и вернул бретельку на место.

— Стыдно делать что-то плохое, — возразила ему. — Я просто сказала правду. Вы хороши собой, уверена, не только ваша матушка так считает.

Он лишь усмехнулся, а затем вернулся к себе за стол и принялся что-то усердно писать. Время от времени он останавливался, задумывался и продолжал скрипеть ручкой по бумаге.

— Составляете отчет о моём нарушении? — я кивнула на разлитую кружку.

Дариан нахмурился:

— Считаете меня настолько мелочным? Что я из-за пучка медуницы и вашего неумелого флирта буду время своё на жалобы тратить?

А вот теперь мне действительно стыдно. Неумелый флирт. Вот же! Он поставил точку, затем вернулся ко мне и протянул исписанный лист.

— Тут основной перечень правил. Изучите, чтобы история с перьями не повторилась. Меня может не оказаться рядом, а кто-то вроде Летти, не будет столь любезен и заботлив.

Быстро просмотрела свою памятку. Почти в самом начале значилось: не сбегать из Равенорда. Можно подумать, парочка перьев меня остановит, не так уже это и страшно. Тем более проклятье срабатывает не всегда, а когда комендант узнает о нарушении. Не просто же так он мне рот заткнуть пытался, чтобы не оговорили себя. Если тщательно продумать побег, а у Дариана не было доказательств, то и в ворона я не превращусь.

— Зачем вы вообще Летицию держите, раз она такая проблемная? — спросила я, стараясь сильно не ликовать от своего открытия.

— Тут все проблемные. Но иногда семью не выбирают, Элла, тебе ли не знать. Ты смогла полюбить сводных сестёр и мачеху. Отстаивала право отца на счастье. Вот и я по мере сил забочусь о всех вас.

— Но мы вам точно не семья, — спорила я, а Дариан ответил мне моими же словами.

— В Равенорде заключенные мне всё равно что родные, к чему это всё, Элла? — он даже интонацию мою передразнил!

Слушал меня! Он меня действительно слушал, в отличие от законников, прокурора и судьи.

— Зато Грета явно не простая арести, вчера вы чуть рассудка не лишились, когда она истекала кровью. Кто она вам?

Дариан с нежностью посмотрела на ворона и погладил её, случайно коснувшись моей руки.

Между мной и комендантом уже было много не самых приятных прикосновений: наложение проклятья, вырывание перьев и обработка ран, но это было чем-то особенно горьким и слишком невозможным.

— Расскажу вам в другой раз, а то Летти тётушку Фэй привела мне на помощь. И теперь они уже обе мнутся у порога.

Комендант Хансен, словно сквозь стену видел, я даже обернулась на дверь и прислушалась. Что ещё за тётушка?

Видя моё замешательство, Дариан прикрыл себе ладонью один глаз, а когда убрал руку, то я вместо привычного человеческого на меня смотрел жуткий вороний. Белая радужка с голубым кольцом вокруг и черный-черный зрачок.

— Всё, что видят птицы Равенорда, вижу и я. Это на случай, если ты решила, что я не узнаю о нарушениях. Я узнаю, Элла. Обо всём.

Он моргнул, и глаз снова стал нормальным, а вот все мои планы мгновенно рухнули. Сколько воронов живет в Равенорде? Хоть один, но точно покажет Дариану, как я бегу со всех ног из академии.

В дверь кабинета отчаянно забарабанили, и звонкий голос, похожий на перелив колокольчиков, позвал снаружи:

— Ханси, ты в порядке. А ну, открывай скорее.

Дариан закатил глаза.

— Иду-иду!

— Ханси, как мило! — прыснула я со смеху.

— Так меня называть не смей, я это только Фэй и Грете позволяю,— пригрозил Дариан, хотя выглядел явно смущённым. — И да, спрячь Грету.

Последняя просьба насторожила. В списке правил я так и не обнаружила запрета на общение с воронами Равенорда, однако все вокруг, включая коменданта, стыдятся этого. Почему? Но прежде чем я успела накрыть Грету, она сама забралась мне за пазуху. Она же не приходится Дариану возлюбленной? А то со стороны выглядит более чем странно. Я же реально с ним флиртовала под действием настойки. Очень надеюсь, что всему виной именно то крепкое пойло, а не мрачное очарование темного принца Равенорда, иначе я вообще ничем от Летти не отличаюсь. Ну ладно, отличаюсь, я проклята — она нет. Один ноль в её пользу. Даже за испорченный матрас себе очко не могу начислить, сплю-то на нём я.

Едва Дариан открыл дверь, как в кабинет ввалились двое. Неизменная Летти и весьма странная женщина в небесно-голубой мантии, какие разве что на карнавале встретишь. За спиной у госпожи Фэй был прозрачный плащ, напоминавший крылья мотылька. Я никак не могла понять, сколько же лет этой женщине: ни единой морщинки на прекрасном лице, а волосы словно жидкое золото.

— Мой бедный племянник? Летти сказала, ты в опасности. И вот я примчалась, — она принялась трогать коменданту лоб, проверяя температуру.

Дариант бросил на меня горестный взгляд, словно только я одна в целом свете его понимала. А я вот и нет. Племянник? Коменданту около тридцати, и Фэй никак не может приходиться ему тётей. Я и пальцы уже подключила и прикидывая, сколько лет этой тётушке. Даже моей отчаянно молодящейся мачехе не удавалось скрывать естественные процессы старения: морщинки в уголках глаз, случайный седой волосок, легкую дряблость кожи.

— Стражница Харс немного преувеличила. Арести Элла всегда лишь хотела угостить меня чаем. Нет причин для переживаний.

Как ловко он врёт, а у него самого за такое клюв вороний не вырастет? Или комендант Равенорда не прикосновенен?

— Я бы на вашем месте не стала пить, что наливает эта отравительница, — Летти хищно смотрела на меня и сжимала рукоять кинжала.

— Так я и не пил. Кружка случайно упала, — продолжал Дариан.

Фэй посмотрела сначала на пол, потом на фанеру, вставленную в разбитое окно. Не укрылись от её взгляда и лежащие на ковре перья. Она быстро засеменила и встала на них, спрятав под полами своей мантии.

— Летти, милая. Подожди снаружи, мне нужно поговорить с комендантом Хансеном с глазу на глаз.

— Арести Элла. На выход, ты их слышала, — командовала стражница, но Фэй тут же вмешалась.

— Нет. Элла пусть останется, я сама отведу её в башню, с ней мне тоже нужно побеседовать, а ты можешь быть свободна.

Ох, лучше бы меня тоже прогнали, взгляд у Летиции был такой свирепый, что я тысячу раз пожалела, что мне в Равенорд оказали повышенное внимание. Уверена, ещё аукнется за унижение, которое испытывает стражница Харс в эту самую минуту.

— Как скажете, — покорно отчеканила она, поклонилась и вышла в коридор.

Только когда Харс закрыла за собой дверь, Фэй заговорила вновь, и тревожность в её голосе скрыть было просто невозможно.

— Почему в твоём кабинете пахнет медуницей? Откуда она здесь7

Дариан кивнул на меня.

— Спроси у Элларины. Она привезла в Равенорд этот цветок.

Совсем мне не нравилось, как эти двое на меня смотрели. Словно я не лечебную траву принесла в их учебное заведение, а дюжину бочек с порохом.

Вообще, в свете последних событий говорить о медунице мне больше не хотелось, спина до сих пор была в огне. Но моё любопытство было куда сильнее. Дариану этот цветок явно важен, да и тётушка Фэй как-то странно отреагировала на его упоминание.

— Грета разбила окно, пытаясь спасти её от проклятья. А на следующий день Элла приносит настойку именно из медуницы. Ты сама учила меня, что не бывает простых совпадений. Может это какой-то знак, что не всё потеряно, крёстная?