Академия опальных принцесс

Глава 1 Тёмный принц Равенорда

– Раздевайся.

Буднично. Равнодушно. Безапелляционно.

Это первое, что я услышала в кабинете Дариана Хансена, коменданта тюрьмы, в которой мне предстоит провести больше года до следующего судебного заседания. Не то чтобы я ждала теплую встречу с какао и зефирками, но точно не рассчитывала на такой холодный во всех смыслах приём. Мало мне было несколько дней трястись в продуваемом всеми ветрами мира вагоне для арестанток, так меня хотят заставить раздеться сразу после улицы. Нет уж!

Лишь сильнее закуталась в свою серую робу и продолжила дрожать от озноба и страха неизвестности.

Дариан даже не смотрел на меня. Он бегло изучал разложенные на его столе документы и время от времени расписывался в них и ставил печать. Шорох ручки по бумаге, затем легкий стук. Как часто эти звуки преследовали меня в кошмарах. С той самой ночи, когда констебли ворвались в наш дом, а заливающаяся слезами мачеха буквально толкнула меня им навстречу.

– Она! Это всё она! Мой бедный супруг. Моя доченька!

Страшно представить, сколько ручек было исписано тогда. И вот опять. Равнодушная возня по бумаге. Дариану Хансену нет до меня дела. Я очередная преступница, свалившаяся на его голову, а где-то там на его столе – вся моя жизнь покрывается чернильными росчерками и пятнами, словно проказой.

– Не заставляй коменданта повторять, Элларина! Снимай одежду сейчас же. Мне ещё твои лохмы состригать. Не тяни время.

А вот и Летиция Харс подала свой голос. Мои длинные волосы не давали ей покоя всю дорогу сюда. Назначенная конвоиром до тюрьмы Равенорд, она прямо у здания суда меня чуть не обрила. Видимо, переживает, что комендант Дариан на меня глаз положит. Сама то едва дышит в его присутствии. В поезде Летиция не замолкала ни на минуту, расписывая достоинства господина Хансена. Уж ей бы точно хотелось услышать от него это самое «раздевайся».

Дариан устало отложил в сторону печать. Медленно размял рукой шею и, наконец, поднял на нас взгляд. Летиция аж сглотнула, и будь у неё хвост, она бы вовсю им сейчас виляла. Я даже отчасти была солидарна со стражницей. Комендант Дариант Хансен полностью оправдывал слухи, которые ходили о нём.

Тёмный принц. Именно так его окрестили в столице, но не за манерность или дорогие наряды. Вот уже почти десять лет он руководил исправительным учебным заведением для благородных преступниц. Таких как мы называют опальными принцессами, вот и Дариан заполучил себе прозвище. Красив, высок, без намёка на седину в каштановых волосах. Холод и лёд во взгляде. Неподкупный, недосягаемый и практически единственный мужчина на многие километры от Равенорда.

Вот Летицию-то и пришибло. Возможно, при других обстоятельствах и я бы подалась на странное и немного печальное очарование северного принца, да только я осуждена за тяжкое преступление, в сердце моём лишь боль и злость от бессилия и несправедливости, ничему другому там более нет места. Особенно для тех, кто является частью системы. А Дариан один из тех, кто лишил меня свободы. Последнее звено всей этой цепочки.

Летиция теряла терпение и недовольно пыхтела у меня за спиной. Видимо, не нравилось, что я посмела проигнорировать приказ её принца. Стражница не выдержала, вцепилась мне в рукав и начала тормошить его как взбесившаяся овчарка.

— Снимай, тебе говорят, душегубка!

Только я хотела вскочить с места и грубо оттолкнуть от себя Летицию, как Дариан, явно уставший от этой сцены, потёр пальцами переносицу и совершенно спокойно сказал.

— Стражница Харс, подождите снаружи.

Летиция перестала трепать моё плечо, но не отпустила.

— Господин Хансен. Капитан. Как я могу. Вас... С ней. Она же убийца!

— Пока нет, — отрезал Дариан, и я ошарашенно посмотрела на него.

Как это нет? Мою вину доказали двенадцать присяжных. То есть мне ещё хоть кто-то верит?

– Её отец и сестра живы. Пока что.

Комендант Хансен сказал это, глядя прямо мне в глаза, а я даже дышать в этот миг перестала. Все время мне твердили, что папы и Анастасии нет в живых. Что я отравила их. Убила из зависти, ревности и злобы. И вот теперь на самом краю королевства, в академии Равенорд, узнаю, что родные живы. Разум отчаянно метался в продрогшем теле. Руки и губы дрожали. Дариан не лжет? Это же не какая-то игра, чтобы подловить меня? Столько вопросов сейчас в голове.

Но радость от этой новости тут же сменилась осознанием страшного: мои родные живы, а настоящий преступник на свободе, и никто не будет его искать. Никто не остановит, потому что у констеблей есть я.

Тело не справилось со всем этим, и слёзы отчаяния потекли по щекам, совершенно не давая мне облегчения. Даже когда не стало мамы, я не чувствовала такой боли и безысходности. Тогда собрала все хорошее в сердце и памяти. Выстояла. Ради себя. Ради папы. Конечно, я плакала тогда. Но это была светлая грусть, ведь я верила, что мама в лучшем мире, где ей больше не больно, где не нужно пить горькие бесполезные лекарства и терпеть многочисленные уколы.

Но сейчас всё иначе. Кто-то не просто покусился на жизнь близких, они обвинили во всем меня. А я здесь. Теряю время и надежду.

– Твои слезы не разжалобят коменданта, даже не старайся, Элла, – бросила Летиция перед тем, как выйти из кабинета.

Я подняла взгляд на Дариана. Его лицо сейчас мало что выражало, но мне хотелось верить, что хотя бы он услышит меня.

– Их надо спасти, – взмолилась я.

– Кого и от кого, госпожа Тормайн?

Комендант закрыл папку с моим делом, поднялся из-за стола и подошёл металлическому шкафу, у которого не было ни ручек, ни замочных скважин.

– Папу и Анастасию. Тот, кто отравил их на самом деле, захочет закончить начатое. Я не делала этого. Зачем мне? Я любила сестру и отца.

– Сводную сестру, – поправил меня он. – И отца, что привёл в дом другую женщину. Разве это не предательство?

Дариан коснулся ладонью металлических створок, слегка нажал, и они послушно открылись.

Раньше подобные речи заставляли меня злиться. Я громко отстаивала право моего отца на счастье, заступалась перед теми, кто считал, что вдовец всю свою жизнь должен пребывать в трауре. Я дралась в школе, дерзила старшим, доказывала всему свету, что Лорд Тормайн не мерзавец, а моя мачеха никакая не приживалка с детьми.

На допросе в суде все делали вид, что жалеют меня. Бедняжка-дочь, отец которой решил разделить наследство.

– Анастасия мне все равно что родная, к чему эти намёки?

Дариан тянул с ответом. Словно издевался или испытывал меня. Он лениво провёл пальцем по именам на папках, расположенным в только ему понятном порядке, а затем задвинул мою почти вконец, рядом с немногочисленными чёрными корешками. Рори, Бьянка, Худди. Только и успела прочитать написанное на соседних.

– Отец. Анастасия. Вы их любили, это я понял. Что насчёт Зеллы? Какие отношения у вас были со второй... гхм сестрой?

А вот этот вопрос достиг цели. Я всё-таки дала слабину и вцепилась пальцами в подол робы, и это не укрылось от проницательного взгляда коменданта. Он едва заметно ухмыльнулся сам себе.

Подружиться с Зеллой я так и не смогла. Любимица Леди Тормайн, она всегда хотела быть в центре внимания, брала, всё что ей нравилось. И если я ещё хоть как-то могла дать отпор наглой сводной сестре, то у Анастасии не было шансов.

– Зачем тебе такие дорогие туфли, Тасия? Ты все равно не встаёшь с кресла.

– Это платье на мне будет лучше смотреться, отдай.

– Тот молодой человек никогда не пригласить тебя на танец, Анастасия. Танцевать-то ты не можешь, глупая.

Неудивительно, что я заработала отвратительную репутацию. Я быстро и грубо пресекала эти гадкие комментарии от Зеллы. Кидалась на неё с кулаками, а она вопила на всё поместье как ненормальная, когда я сбивала с неё спесь.

После я получала порцию нагоняев от отца за разбитую губу у одной сводной сестры и за слёзы другой. Анастасии никогда не хватало смелости вступиться за меня и рассказать, что стало настоящей причиной моего гнева.

– Зелла плохой человек, – только и буркнула Дариану, хотя на языке у меня крутилось совсем другое, но я не хотела начинать знакомство с этим мужчиной с демонстрации своих скрытых талантов. А за крепким словцом мне в карман лезть не нужно, меня растил суровый папа, с кучей фабричных работяг в подчинении.

– Плохой человек, – Дариан посмаковал эту фразу с новой усмешкой, словно прочитал мои мысли и все эпитеты, которыми я прямо в этот момент награждала Зеллу.

– А вы, Элларина Тормайн. Что вы за человек?

И снова в цель. Да ему бы на городскую ярмарку из лука по мишеням стрелять. Все призы бы выиграл.

– Я хуже. Не защитила родных. Не разглядела опасность.

Больше всего я боялась, что комендант начнёт медленно хлопать в ладоши. Как и остальные будет глумиться над моей искренностью и называть очень плохой актрисой. Но он этого не сделал. Красивое лицо северного принца не выражало ничего кроме равнодушия. Лишь во взгляде читалась какая-то потаённая тоска. Но кто не тоскует среди бескрайних льдов на краю света. Я тут всего ничего, а уже хочу выть волком. Интересно, а волки тут водятся? Когда надумаю бежать, нужно будет прихватить что-то от них, а то задерут, прежде чем я доберусь до железной дороги.

Дариан закрыл шкаф, а затем начал расстёгивать манжеты рубашки и закатывать рукава. Не то чтобы в кабинете было настолько жарко, чтобы раздеваться, я до сих пор дрожала, надеюсь от холода, а не потому, что Летиция ушла и оставила меня один на один с Дарианом Хансеном. Даже такого недолгого времени наблюдения за комендантом мне хватило, чтобы понять: каждое его движение максимально продуктивно. Вот он непринужденно допрашивает меня и попутно папки в шкафу сортирует. Теперь же вот руки свои оголяет. А они явно сильные. Каждая вена и жила напряжены. Ему бы на юг за бронзовым загаром, и тогда местные стражницы окончательно на нём повернутся.

Я даже нервно хохотнула, потому что Дариан, словно в очередной раз прочитав мои мысли, подошёл к камину, подкрутил на нём какие-то вентили, и пламя разгорелось сильнее. Комендант почти касался ладонями открытого огня, и от этой завораживающей картины я на мгновение перестала дышать, пока вновь не услышала его голос. В этот раз Дариан, кажется, звучал немного виновато.

— Будет больно, госпожа Тормайн.

А вот тут я очнулась. Мы совершенно одни в кабинете, а на моих запястьях браслеты лишающие магии. Испуганно вскочила с места, и стул с грохотом упал позади меня.

— Если вы меня хоть пальцем тронете, господин Хансен, клянусь, моё дело станет толще на уже настоящее преступление.

— Вы на что-то намекаете сейчас? — спросил он, все ещё стоя лицом к камину.

— Предупреждаю. Что бы вы там ни задумали. Я не стану одной из этих ваших опальных принцесс.

Тяжелый вздох. Дариан медленно повернулся ко мне и стряхнул с угольно черных пальцев искры.

— Раздевайтесь. У меня нет ни времени, ни желания отбиваться от ваших глупых девичьих фантазий. Я не завожу романтических отношений с преступницами, если вы об этом.

— Тогда... —- у меня во рту пересохло от паники и ужаса, когда я смотрела на руки коменданта. — Что с вами?