Волчья мельница

— Господи, сантиметров десять снега выпало, не меньше! И деревья гнутся под таким весом.

— На полночную мессу мы, похоже, не попадаем, — забеспокоилась Клер. — Отвратительная погода!

— Тогда дай нам подарки прямо сейчас! — воскликнул Матье.

— Какие еще подарки? — прикрикнул на него Колен, притворяясь рассерженным. — Что-то я не вижу в этом доме послушных детей!

Николя забрался к отцу на колени и стал таскать его за бороду. Жан, глядя на все это, улыбнулся. Нашел глазами дочку. Фостин носилась вокруг стола — настоящий чертенок в красном платье, с белокурыми кудряшками, подпрыгивающими в такт ее шагам. Посмотрел и на Раймонду. Вот она, значит, какая — невеста Леона… Почему бы не присмотреться к ней получше? Красивая девушка, с большой грудью. Под накрахмаленным белым чепцом — светло-русые волосы… С виду веселая и деятельная, и Жан сразу понял, кто будет всем заправлять в семейной жизни.

Колен откупорил бутылку выдержанного ясеневого вина, изготовленного Клер. У Руа это стало традицией: весной Клер с детьми ходили рвать молодые листочки ясеня. Потом их закладывали в бочонки, добавляли сахар и немного дрожжей. Медвяная роса, покрывавшая листья, отчего они казались красноватыми, способствовала ферментации. Через две недели Клер разливала напиток в бутылки с узким горлышком, герметично укупоривала пробками и железной проволокой. Напиток, освежающий и игристый, с удовольствием пили работники мельницы летом.

Мэтр Руа всегда припасал четыре бутылки к Рождеству. Жан не пил спиртного три месяца. Хоть ясеневое вино ему было не в новинку, он быстро почувствовал, как алкоголь бьет в голову. И чем больше он раскрепощался, тем чаще посматривал на Клер. Несмотря на громкие разговоры, на крик и смех детворы, он остро ощущал ее присутствие. Она избегала смотреть на него, бегая между столом и печкой. Но жар от плиты разрумянил ей щеки, темная прядка выбилась из узла волос на шее, и пуговка на блузке расстегнулась, когда она надевала передник.

«Раймонда, прибавь-ка бланшированных каштанов к тушеной картошке!» «Папа, приготовь Базилю тартинок с фуа-гра, ему нельзя пить вино на пустой желудок!»

Клер успевала всюду, следила за всем. Этьенетта давно уже умостилась на лавке, гордясь своим платьем зеленого бархата и новой серебряной цепочкой с кулоном в виде сердца, который подарил ей к празднику муж.

У Леона чем дальше, тем больше развязывался язык. Он рассказывал о проделках своих многочисленных братьев и сестер, потом перешел к приключениям деда, юнги на большом парусном судне, плававшем по южным морям, которого чуть не сожрали акулы. Матье слушал его и мечтал о бескрайнем океане.

В семь Клер пригласила всех за стол.

— Мне следовало бы одеться! — сказал Базиль. — Я, конечно, старый безбожник, но садиться за стол на Рождество в халате как-то не комильфо!

Его заверили, что это лишнее. Базиля усадили поближе к печке, все в том же плетеном кресле. Клер то и дело вскакивала. К этому застолью — она надеялась всей душой, что на нем будет присутствовать Жан, — она готовилась весь вчерашний день и все утро. Колен подливал вина в бокалы, как только они пустели. В душе он радовался, что не придется ехать в деревню на мессу, и если и молился, то только чтобы снегопад не кончился или чтобы дочка не передумала. В последнее время она стала набожной, и это его тревожило.

Блюда следовали одно за другим: куриный суп-пюре, маслянистый, бледно-желтый, с плавающими в нем гренками, натертыми чесноком; запеченный паштет из мяса дроздов; пара упитанных запеченных каплунов. Под поджаристую золотую шкурку, там, где побольше мяса, Клер сунула кусочки трюфелей. Большое фаянсовое блюдо, на котором подали каплунов, изобиловало белыми грибами (законсервированными с осени) и ломтиками сала. Раймонда принесла кастрюлю с тушеной картошкой с каштанами.

— Сколько всего вкусного, Жан! А ты почти ничего не ешь! — Леон был уже пьян.

— Еще чуть-чуть, и лопну! — отвечал тот. — В тюрьме нас кормили капустной похлебкой. Так что и хотел бы все съесть — не могу.

Клер опустила голову. Эти слова Жана она восприняла как упрек. Слава богу, мальчишки уплетали за двоих. Хватали косточки, обгрызали их добела. Скоро пальцы у них стали блестящими от жира и губы — тоже. Фостин, сидящая рядом с вновь обретенным отцом, зевала все чаще.

— Малышка засыпает, — заметила Раймонда.

— Я привез ей подарок, но не знаю, когда лучше отдать, — тихо сказал Жан.

— Почему бы не сейчас? — сказала Клер. — Она ложится рано…

Впервые после его приезда Клер выдержала взгляд бывшего возлюбленного. Это было горькосладкое испытание. Жан показался ей еще красивее, чем раньше. Он побрился и больше походил на того юношу из Пещеры фей. На суде, с усами и бородой, он показался ей другим, почти незнакомцем. Жан — он просто утонул в глазах Клер, черных и блестящих. Она тоже стала больше напоминать себя прежнюю, оживилась, посвежела. Атмосфера между ними накалилась, как тогда, в зале судебных заседаний. Трепеща от волнения, Клер встала.

— Где пакет с подарком? — спросила она. — Я тебе его подам, Жан, а ты вручишь Фостин!

— Под вешалкой, — растерянно отвечал он.

На глазах у Матье и Николя, застывших от зависти, Фостин развернула подарок. Вскрикнула от радости, обнаружив в коробке красивую куклу с фарфоровым лицом и ручками. Платья, пришпиленные к розовому картону, привели ее в не меньший восторг.

— Поцелуй папу! — сказал ей Базиль. — Тебе с ним повезло!

Девочка поцеловала Жана и поудобнее умостилась у него на коленях, где вскоре и заснула, прижимая куклу к груди.

— Раймонда, проводи Жана наверх! — попросила Клер. — Потом снимешь с Фостин платье, хорошо? Не страшно, если сегодня она поспит в нижней рубашечке. Печка греет как следует!

Клер всегда сама укладывала девочку, но сегодня не было и речи о том, чтобы подняться наверх с Жаном. Служанка стала быстро подниматься по лестнице. Колен воспользовался отсутствием гостя.

— Ну, простил он тебя? Наше шарантское вино кого хочешь умаслит…

— Папа, ну что ты, в самом деле! Откуда мне знать, о чем он думает, если мы ни секунды не были наедине? Леон, ты помнишь, что надо поставить раскладную кровать в комнате Базиля?

— Да, мадемуазель! Вот только кофе допью.

— Фостин не достанется пирога! — заметил Матье.

— Я приберегу ей кусочек, не волнуйся.

Тут Этьенетта громко заявила, что и мальчики могли бы получить подарки немедленно. Как Фостин. Колен не согласился.

— Нет, их потом не успокоишь! Раньше проснутся, чтобы заглянуть в свои носочки!

Первой спустилась Раймонда. Убрала со стола блюда с едой и пустые бутылки.

— Мсье Жан побудет немного с Фостин. Она проснулась и закапризничала.

— Не называй его так! — вмешался Леон. — Он мой друг, мой товарищ…

— А я его знать не знаю, — отрезала юная служанка. — И выглядит он как настоящий городской господин.

Клер сходила за десертом — огромным савойским пирогом, в тесто для которого она добавила флердоранжевой воды — для аромата. Пирог она разрезала на три равных части, каждый покрыла слоем клубничного конфитюра, а сверху — взбитыми сливками, украшенными розовыми сахарными «жемчужинами».

Матье и Николя затопали ногами. Вернулся Жан, сел на свое место. Когда осталось всего два кусочка пирога, Колен с торжественным видом поднялся и принес из кладовой бутылку шампанского и конверт.

— Сегодня Рождество, — начал он. — Моя маленькая женушка получила свой подарок — цепочку с кулоном, но мне как отцу семейства хотелось что-то подарить и Клер. Вот, милая, держи!

Молодая женщина с любопытством вскрыла конверт. Внутри оказался нотариальный акт. Весьма довольный собой, бумажных дел мастер пояснил:

— Я при жизни дарю дочке дом, который вы у нас снимали, Базиль! В полную собственность! Так что, Клеретт, можешь разорвать договор с нынешним жильцом и поселить там, кого захочешь. Кого-то, кто решит поселиться в наших местах…

Последовала пауза, потом — одобрительное перешептывание. Намек был такой прозрачный, что Клер покраснела от смущения. Жан это заметил. Он тоже понял, куда клонит Колен Руа. Ему предлагали поселиться по соседству с мельницей… Он предпочел изобразить наивность.

— А кто там сейчас живет? — спросил он.

— Один фанатик, любитель древних скелетов, — иронично отозвался Базиль. — Ученый тип, роется в пещерах в долине.

— Да, Виктор! — воскликнул Матье. — Тот, который хочет жениться на Клер. Он сам так сказал в тот день, когда мы ездили за остролистом.

Колен как раз разливал шампанское. Бутылка застыла в воздухе. И снова — молчание, куда более тягостное. Раймонда попыталась спасти ситуацию:

— Кто же не захочет жениться на мадам? Но Виктор слишком старый, да и не красавец к тому же.

Жан вздрогнул. Разозлился на себя за то, что новость его задела, и тут же принял равнодушный вид. В своей жестокости он пошел даже дальше: поднял бокал и сказал:

— Тогда выпьем за жениха и невесту! Клер, я желаю тебе большого счастья. Нет ничего хорошего в том, чтобы оставаться вдовой, как и вдовцом. Для себя я решил, что и сам женюсь когда-нибудь на такой же верной женщине, как Жермен. Она будет моей Фостин хорошей матерью!

Леон закашлялся. Этьенетта следила за реакцией Клер, но была разочарована. Молодая женщина побледнела, однако устояла перед подлой атакой Жана. Но настроение у всех было испорчено. Матье отправили спать. Базиль тоже предпочел уйти к себе, утомленный слишком сытным застольем.

— Давай помогу! — предложил Жан. — Ты еле стоишь на ногах!

Колен привлек к себе дочку, смущенно погладил по голове.

— Хотел как лучше и все испортил, да? Сердишься на меня?

— Нет! Ты самый лучший отец на свете! Вы все пытались меня поддержать, но — не судьба. Жан меня разлюбил. У него недавно умерла жена, пап! Ты об этом подумал?

Бумажных дел мастер пожелал ей спокойной ночи. Им с Этьенеттой предстояло перейти через двор. Они укутали дремлющего Николя, потом и сами накинули верхнюю одежду.

На улице все еще шел снег, дул северный ветер. Соважон вышел размять лапы и сразу по грудь погрузился в свежевыпавший снег.

— Какой холод! — воскликнула Клер. — Поторопитесь! Надеюсь, ваша печка не потухла.

Леон возвращался из сарая, таща на спине раскладную кровать. Он поставил ее у стены с часами. Раймонда убирала со стола, зевая так же, как часом раньше маленькая Фостин.

— Оставь тарелки в покое, — сказала ей Клер. — Завтра перемоем! Все спать! Я тоже жутко устала.

В кухню вернулся Жан. Увидев в руках у Леона матрас, подбежал помочь.

— Проще будет поставить раскладушку тут. Пока будем тащить все это наверх, можем разбудить детей, — сказал он другу. — Да и Базиль уже спит!

Клер пожелала всем доброй ночи, взяла керосиновую лампу и почти бегом удалилась к себе. Сумрак спальни помог ей успокоиться.

«Какой он равнодушный, злой! Мне не на что надеяться…» — убеждала она сама себя.

По коридору прошла Раймонда — наверное, к шкафу, за простынями и одеялом. Через пару минут она заглянула к Клер.

— Вы еще не легли, мадам? — удивилась девушка, застав ее на ногах возле маленького мраморного камина.