Как по книге

Публика рассмеялась над его самоуничижительным юмором, а он криво усмехнулся в ответ.

Чейзен выпрямился, поправил очки и быстро глотнул воды.

— Мир романа, — начал он неожиданно громким, властным голосом, — это мир, который по самой своей природе подражателен, приспособлен и ненасытно империалистичен. — Он был уверен, даже дерзок, когда описывал свою литературную технику. Я притворилась, что внимательно слушаю, но на самом деле просто пялилась. Он не был похож на писателя. Он был похож на альпиниста, или на австралийскую кинозвезду, ну, или на модель из «Наутики»(прим. ред.: Nautica (Наутика) — американский бренд, выпускающий модную одежду для мужчин, женщин и детей, а также часы, парфюмерию и прочие модные аксессуары).

Я взглянула на его руку — обручального кольца нет.

Рядом со мной стоял старик в футболке клуба «Диккенс» с изображением крошечного Тима, размахивающего костылем. Он повернулся к жене и громко спросил:

— О чём, черт возьми, он говорит?

— Не знаю, милый, — прошептала она в ответ, похлопав его по руке. — Я думала, он собирается читать лекцию о «Лавке древностей».

Чейзен, должно быть, услышал их, потому что посмотрел в нашу сторону. Прежде чем я успела отвернуться, он встретился со мной взглядом и игриво подмигнул. Боже мой… Он флиртует со мной? Я уставилась на свои колени, но каждый раз, когда снова поднимала голову, Чейзен, казалось, искал мой взгляд. Его глаза задержались на мне на секунду, прежде чем снова продолжить движение. Он говорил минут двадцать, а потом начал отвечать на вопросы, прежде чем его окружила толпа фанатов, требовавших, чтобы он подписал их книги.

Потом я задержалась, раздумывая, стоит ли представиться. Обычно я не разговаривала с авторами после чтения или лекции. Большинство писателей, особенно те, чьими книгами я восхищалась больше всего, были ужасны в личном разговоре. Многие из них, похоже, даже не любили своих читателей. Однажды в аспирантуре я познакомилась со знаменитым писателем, который был приглашенным стипендиатом и иногда присутствовал на наших семинарах для выпускников. Она была молода, примерно моего возраста, и великолепна, с угловатым лицом манекенщицы на случай, если писательство не сработает. В то время, как мы наблюдали в испуганном молчании, она вступала в ожесточенные споры с нашим профессором, оспаривая его мнение, прося цитат, игнорируя остальных в комнате. Позже, в том семестре, она читала в местном книжном магазине, и я подошла к ней после с книгой в руке.

— Мне… мне понравилась Ваша книга. — Это прозвучало банально, но я не знала, что еще сказать, кроме правды. Она действительно была прекрасным писателем.

— Имя? — Спросила она, посмотрев с презрением.

— О! Конечно. Энн через «Э», — ответила я.

— Ты ведь была на том же семинаре, что и я, не так ли? — спросила она.

— Да! — сказала я, недоверчивая и польщенная тем, что она узнала меня. — Отличные лекции, не так ли?

— Это чёртова пустая трата времени, — отбрила она, захлопывая книгу и протягивая мне.

После этого случая, урок был усвоен. Типичная ошибка новичка — воображать, что я могу дружить с моими любимыми писателями. Теперь я осознала, что предпочитаю, чтобы мои авторы держались на безопасном расстоянии — и они предпочитали то же самое со своей стороны.

Но Ричард Чейзен — другой случай. Во-первых, я никогда не читала его романов. В конце концов, мы будем коллегами. Кроме того, мне показалось, что он был бы не против. Из-за толпы фанатов Чейзен посмотрел в мою сторону. Его зеленые глаза умоляли: «Пожалуйста, подойди познакомиться. Я жду». Продолжая сидеть на своём месте, я наблюдала, как он закончил интервью с репортером Таймс и начал подписывать книги. Вокруг него собралась небольшая группа упорных фанаток, которые просили селфи и хихикали, когда он отпускал суховатые шутки.

Он был явно занят, и я встала, чтобы уйти. Чейзен увидел мой манёвр и поспешно извинился перед поклонниками.

— Простите, — окликнул он, догоняя меня. — Мы раньше не встречались?

— Я так не думаю. — Смущение внезапно взяло надо мной верх. — Меня зовут Энн Кори.

— Мне ужасно жаль. Я мог бы поклясться… впрочем, сейчас это неважно. Пожалуйста, позвольте мне представиться. Я Рик. Было очень любезно с Вашей стороны прийти на мою лекцию.

Мы пожали друг другу руки. Его внимание было лестным, но и странно смущающим.

— Я хотела представиться Вам, похоже, мы будем коллегами в Фэрфаксе. Я преподаю на кафедре английского языка.

— Надо же! — воскликнул Рик. — Какая счастливая случайность! — Он оглянулся на группу фанатов, которые с любопытством смотрели на нас. — Вы свободны в обед? У меня есть несколько часов, до аэропорта, и было бы замечательно, если бы Вы присоединились ко мне. — Наклонившись, он прошептал мне на ухо: — Пожалуйста, спасите меня, я умоляю. — От него чудесно пахло мылом и каким-то одеколоном.

— Конечно. — С долей неуверенности в голосе, я согласилась.

— Давайте заглянем в чайную, я слышал, там довольно хорошо.

Закончив с автографами, Рик галантно распахнул передо мной дверь, и мы направились в сад прогуляться по каменным дорожкам, окруженным большими зелёными лужайками. Справа от нас была библиотека, увешанная баннерами с рекламой экспозиций; слева — специализированные сады, такие как: парк кактусов, тропические сады и оранжерея орхидей. Мы пошли по указателям в чайную, расположенную рядом с розарием. Растения были в полном цвету, они поднимались по решетчатым террасам и создавали белое облако вокруг постамента, в котором размещалась скульптура Купидона и молодой девушки.

Мы не резервировали место, но хозяйка сделала для нас исключение, приведя к маленькому столику, спрятанному в углу. Официант принёс нам чайник чая и корзину булочек. Остальная еда была в центральном буфете, который выглядел неаппетитно, как свиная кормушка, с людьми, загружающими в себя сэндвичи, клубнику и десерты.

— Так, расскажите мне о Фэрфаксе, — попросил Рик. — Вам нравится?

— О, это прекрасное место для обучения, — сказала я, откусывая кусочек клубники и надеясь, что ни одно семечко не застрянет у меня в зубах. — Размеры класса невелики, и студенты, как правило, умны и мотивированы.

— А город?

— Это очаровательное и тихое место. — Я нервно засмеялась. — Я имею в виду, не поймите меня неправильно. Это не Лос-Анджелес и не Нью-Йорк. Тут нет кучи всего.

— На самом деле, это очень неплохо. — Рик задумался. — Вы знаете, я был связан с коалиционными силами в Фаллудже почти год, и это было слишком волнительно.

— Вы были в Ираке? Большинство писателей, которых я знала, никогда не выезжали за пределы пяти миль от Бруклина.

— Да, делал кое-какие репортажи. Я чуть не погиб, когда наш конвой подорвался на самодельном взрывном устройстве. — Он сделал паузу, его голос внезапно стал тихим. — Один из моих товарищей не выжил. Истек кровью на обочине дороги.

— О, нет. — Выдохнула я. — Мне очень жаль. — Я думала о своих собственных исследованиях, которые редко требовали больше, чем библиотечный абонемент и несколько поездок в пыльные архивы. То, что я делала, не было опасным или даже особенно захватывающим бóльшую часть времени. Но Рик был там и делал реальные вещи, рискуя своей жизнью, и стал свидетелем настоящей трагедии.

Рик покачал головой, словно пытаясь избавиться от болезненных воспоминаний.

— Фэрфакс — звучит просто божественно. Вы, должно быть, так рады работать здесь.

— Да. — Призналась я. — Хотя, честно говоря, я не задержусь надолго, если не закончу свою книгу в ближайшее время. — Я почувствовала, как на меня накатывает волна уныния.

— Вы ещё не нашли издателя?

— Нет. На самом деле, на днях я получила отказ от Блумсбери. Это было довольно удручающе.

— О, это ужасно. — Согласился Рик, не сводя с меня глаз. — Как удар в живот, на самом деле. Но Вы должны продолжать. Если бы Вы только могли представить, сколько раз моя работа была отклонена…

— Правда? Но Вы так… успешны.

— Мы все должны с чего-то начинать, — сказал он, улыбаясь, и задумчиво посмотрел на меня. — Я сейчас подумал и понял, что знаю несколько человек в некоторых академических изданиях. Я бы мог позвонить им. Вы бы не хотели поехать, например, в Кембридж или Оксфорд?

— Хотела бы? — воскликнула я, уставившись во все глаза. — Это было бы, как сон!

— Посмотрим, что я смогу сделать, — ответил Рик, прижав палец к губам.

— У меня нет слов. Спасибо. — Я не могла в это поверить. Рик был лауреатом Букеровской премии, и он хотел помочь мне? Мы едва знакомы! Он даже не читал моих работ! Всё же, в данной ситуации, он проявил невероятную щедрость.

— Мне нравится помогать другим писателям, — сказал Рик, словно читая мои мысли. — Это профессия одиночек, и мы должны поддерживать друг друга.

Он потянулся через стол и взял меня за руку. Я вдруг представила, каково это — целовать его, и сердце мое затрепетало.

Он сжал мою руку.

— Я знаю, что всё получится.