Вечность и Тлен

— Что? Наказание?

— Нет. То, что мы настолько близки.

— Настолько близки… — повторила я за ним. — Насколько?

— Брось, Сара. Ты ведь и так обо всем уже догадалась. — Он засмеялся, попытался отстраниться, но я вновь вцепилась в его спину.

— М-м-м?

— Мне надо восстановить самообладание. Не смотри на меня.

Мой ответ вызвал еще один приступ смеха. Пальцы мои запутались в пепельных волосах. Ему смешно, а я дышать не могла. Для моих эмоций, ставших стократ сильнее, происходящее было слишком.

— А я так переживал, что Сара Сорель перестала реагировать на мои слова. Так тяжело стало ее дразнить. Но вот я вновь нашел то, что не оставляет тебя равнодушной.

— Не смей… при других, — нахмурилась я, не хватало еще краснеть, как легкомысленная девица, на чужих глазах.

— Не обещаю, — прошептал он, отклоняясь, почувствовав, что моя хватка на его спине ослабла. — Иначе ты, Сара, будешь еще долго закрывать на все глаза.

— Портал, в первую очередь мы должны… — начала я, будто повторяя заученную фразу.

— Мы закроем его. Доверься мне, — сказал Люций, а мой взор утонул в радужках цвета луны на небе. Я все еще сжимала прядь его волос, едва не светившихся белизной свежевыпавшего снега. Я смутно помнила снегопад из детства, мы с отцом жили на землях Феросии, и в зимние месяцы там раз в несколько лет выпадал снег.

Борясь с оцепенением, я хрипло проговорила:

— Мне надо закопать могилу.

Люций удивленно моргнул, будто ожидал услышать все что угодно, кроме этого. Но положение было достаточно серьезным, чтобы он не посмел это комментировать, вновь переводя все в шутку. Отстранившись, он перешагнул через растянувшееся рядом тело. В умелых руках стали появляться печати, одна за другой он рисовал их почти не глядя.

Я, покачав головой, отвернулась, возвращаясь к потревоженному захоронению и погребальному камню. Люций собирался сжечь тела тварей. Пусть их головы были отрублены мечом, но после этого предать плоть огню вернее всего. Хоть и не очень благоразумно, учитывая то, где мы и в каком положении.

Направившись к могиле, я задумалась о том, куда подевался прах. Неужели его поглотил кристалл? Вещь магическая, кто знает, на что он способен. Или же прежний глава ордена Сорель развеял останки, когда прятал сердце.

Опустившись перед ямой с урной, я ощутила зловонный запах горелой плоти — Люций активировал магические печати. Я стала дышать ртом, чтобы хоть как-то спрятаться от этой вони.

Все вопросы остались лишь вопросами. Бросив последний взгляд на пустую урну на дне могилы, я стала сгребать землю голыми руками. Возможно, подсознательно считая свой поступок непростительным по отношению к той, что меня воспитала, я решила, что не должна беречь себя от грязи и работы.

В какой-то момент Люций перехватил мою ладонь. Он опустился одним коленом землю. Стоило нашим взглядам встретиться, покачал головой, точно укоряя за предрассудки. А после встал, утянув меня за собой, и черная тень, явившая из ничего, принялась за мою прежнюю работу, пока мы пошли вдоль озера, мимо обезглавленных тел. Пока запах, висевший в воздухе, вызывал навязчивое чувство тошноты.

Я оглянулась лишь раз, увидев, как теневое существо, созданное из магии Люция, возвращает камень на место. И мы двинулись в путь, скрываясь среди деревьев и покидая Духовное озеро.

— О чем думаешь, Сара? — в какой-то момент прервал молчание Моран.

— Ни о чем, — соврала я. — Надо быстрее нагнать остальную группу, — сказала, занимая все свои мысли действительно важными вещами и переходя на легкий бег.

Когда мы выбрались из леса на широкий тракт, по бокам которого росли раскидистые кусты папоротника, я снова посмотрела назад, на очертания далеких куполов, серых в ночи.

Обитель Сорель. Мой дом, ставший едва ли не проклятием. Но я все равно горячо любила те стены и испытывала тяжелые, противоречивые чувства к своему брату, ставшему главой. Несмотря на все грехи, обитель оставалась дорога моему сердцу. И я знала, что когда-нибудь вернусь туда вновь.

Минуло около часа, когда впереди показались фигуры даэвов на лошадях. Мы приблизились, приветствуя остальных. Сильфа крепко сжимала поводья, глядя на меня. Она больше не была девушкой, которой лишь предстояло стать во главе своего ордена. Теперь она заняла этот пост, и свидетельства этого — благородство и властность — виднелись в каждом жесте дэвы.

Ее взор задержался ненадолго. Сильфа отвернулась, отдавая приказ своим подчиненным рассредоточиться, — половина должна была следовать позади, а другая часть — впереди. Белая мантия ниспадала светлым покровом по темным бокам лошади.

— Можем ехать? — осведомилась она.

— Да. Все, что хотели сделать, мы сделали, — ответил Люций.

Сезар спустился с лошади, подойдя ко мне, и протянул платок.

— Руки, — произнес он, глядя на мои испачканные в земле ладони.

— Спасибо, — отозвалась я, принимая осторожно кусок ткани. Необходимо было как можно скорее раздобыть новые перчатки. Я знала, что сейчас неконтролируемого перемещения не случится, но все же опасалась прикосновений.

— Осталась одна свободная лошадь, вам придется поехать на ней вдвоем, — бросила Флёр, ее кобыла нетерпеливо взрывала землю копытами.

— Это не проблема, — проговорил Моран, взяв предложенную лошадь под уздцы и подводя ее ко мне.

Сезар смотрел на это без одобрения. Див смерил взглядом теневого, но ничего не сказал, вернувшись в седло.

Я первой запрыгнула в седло. Люций был крупнее меня и, как бы я ни хотела, но управлять лошадью было сподручнее ему. Когда он оказался позади меня, я замерла. Мурашки прокатились по спине, напоминая о чем-то то ли забытом, то ли неведомом. Я напряглась всем телом, уставившись на изящные светлые руки с выступающими костяшками, сжимающие поводья передо мной. Ткань рукава соскользнула, обнажая темные наручи.

Лошадь зашагала вперед, ускоряя темп, пока не сорвалась в галоп, и нас с Мораном еще плотнее прижало друг к другу. Я прикрыла глаза, затаила дыхание, восстанавливая самообладание. Ночь только вступила в свои права, и, чтобы быстрее убраться с земли светлых, нам предстоял многочасовой путь без отдыха.

Ночь была темна, облака полотном растекались по небу. Сердце гулко стучало в груди, но этот стук заглушал топот копыт, слившийся в единое гудение. События прошедших суток все еще путали мысли. Разочарование советом орденов, где глав волновала не судьба людских королевств, а собственное благо. Брат, который видел во мне лишь орудие. И его истинные чувства, которые усугубляли ситуацию. Они стали причиной случившегося в прошлом нападения на Северный орден, но, возможно, именно они толкнули его на путь, который он избрал. Мне казалось, какое-то время брат противился приказам отца, или это лишь мое заблуждение. Я желала видеть его в лучшем свете, чем на самом деле.

Мы провели в пути чуть больше часа, успешно преодолев Сорол и не столкнувшись ни с кем из ордена Сорель. Но в какой-то момент наша лощадь стала замедлять ход.

— Подождите. — Моран поднял руку, привлекая внимание. Позади, прямо у моей головы, раздалось тихое: — Нас поджидают, — сказанное шепотом.

— Кто? — подобралась я. Возможно, светлые предвидели события и на всякий случай выставили конвой на дороге? Во мне проснулись старые привычки воина и желание держать все под контролем, я инстинктивно обернулась, не увидев лица, но проследив взглядом линии шеи и подбородка склоненного ко мне Люция.

Он задумчиво помолчал, отдавая приказ жестами руки. Флёр кивнула, приостановилась.

«У нас гости. Не опасны. Но необходимо быть настороже», — так переводились эти молчаливые жесты.

Значит, не воины из ордена…

И лишь после, когда лошадь успела сделать несколько шагов, Люций промолвил:

— Король Исонии.

Адриан Исор? В голове сразу появились десятки мыслей. Чего он желает? Следует ли воли Фредерика или еще кого-либо? Помня о власти светлых даэвов на этих землях, нынешний правитель мог сохранять свое место лишь с их одобрения.

И Фредерик давал понять, что король Исонии лоялен к ним. Это можно было заметить по записям в хрониках. Несмотря на наше с Адрианом Исором приветствие в Главном зале, я до конца не знала, что от него ожидать.

Помощь, нападение или ненависть? Желание убить Проклятого? Но он ведь не настолько глуп, чтобы нападать, когда шансов нет? Или полагает, что Люций слишком ослаб и будет легкой добычей?

Последняя версия казалась самой маловероятной. Но все равно заставила сощуриться, вглядываясь в полутьму, где колеи дороги виляли, проведя границу между густым высившимся лесом и голым полем с кустами уже срезанной лаванды. Ее терпкий аромат стоял в воздухе, обволакивал и казался слишком сладким.

Через пару минут дорога повернула, и мы увидели королевскую карету — ее великолепный облик скрывала тьма, но колокольчики из магического металла, тревожимые теплым ночным ветром, подрагивали и переливались, поднимая тихий тревожный перезвон. Он сливался со звуками ночи и завораживал, будто ускользая от внимания, но стоило различить и понять природу этого звучания, как перезвон словно становился громче.

Возле кареты стояли лошади с воинами, но почти все из них были людьми — паладинами Его Величества. Лишь один из присутствующих оказался даэвом — высокий, с вытянутым изящным лицом и тонким, как у девушки, носом, беловолосый, с топором вместо меча. Миккель Вечный Огонь. Он находился рядом с королем, который оставил где-то свою корону и стоял, все так же обволакиваемый своим зеленым плащом из кожи чудовища с морских глубин, что больше не пылал цветом закатного солнца.

— Какой неприятный сюрприз. — Каждое слово Морана прозвучало четко, словно он раздавал пощечины.

— В самом деле сюрприз? Для беглецов, вы долго добирались сюда.

— Интересное замечание, учитывая то, что сбегали из Главного зала совсем не мы, а вы, — с обманчивым спокойствием заметил Люций. Лошадь стояла боком к монарху, переступая с ноги на ногу. — Явились по наши головы? — Люций обвел взглядом короля, усмехнулся, словно не слышал шутки смешнее, а после немного смягчившимся тоном продолжил: — Или желаете что-то предложить?

— Возможно. Хотя я бы взял с собой гораздо больше людей и представителей вашего народа, если бы в самом деле желал вашей крови, — ответил Адриан Исор с достоинством монарха.

— Забавно, что вы считаете, будто у вас был бы хоть малейший шанс, — заметил теневой див.

Пока Люций говорил, уголки губ Сильфы дернулись. Моран вновь устраивал представление, а она с готовностью им наслаждалась. Мне же подобное поведение было не по душе, но у Люция явно имелись свои счеты с королем, и, несмотря на собственное недовольство, я не собиралась показывать его на глазах у посторонних.

Теневой див больше не мальчик, чтобы слушать мои замечания. Какими бы близкими ни были отношения между нами, я должна уважать положение, которое ныне занимал Моран.

К тому же, возможно, провокация — тоже часть его плана.

Я задумалась. Люций всегда довольно уважительно относился к своим приближенным, а язвительность и уколы нередко приносили пользу, доводя его врагов до белого каления.