Наследие Иверийской династии

Вспоминает ли обо мне?

Ищет ли способ разорвать связь?

Я осторожно потрогала влажной ладонью чёрного паука, но наткнулась на мягкую ткань ошейника.

Может, и к лучшему, что знак соединения надёжно спрятан под бархоткой, а беспощадная память — под ледяной коркой безразличия. Так легче держать ментора на расстоянии. Впускать в сознание мысли о нём опасно, словно пробовать пальцами кончики острых лезвий. Или как с высотой: чтобы не сорваться, лучше не смотреть вниз. Если невозможно вычеркнуть, вырвать с корнем, выгнать его из сердца, нужно просто не позволять воспоминаниям владеть разумом. Главное — продержаться до вечера, а там настанет новый день.

— Ваше сиятельство, — прервал Жорхе моё мысленное путешествие, — слезайте, прошу вас.

— Мне и здесь неплохо, — отмахнулась я.

— Леди Горст, — вмешался девичий голос. — Мы хотим извиниться перед вами и проявить гостеприимство, достойное дочери Мелиры.

— Кряхт, — выругалась я себе под нос, но всё-таки осторожно свесила голову с павильона.

На дорожке, вдоль которой тянулся длинный фонтан с крохотными водопадами, стояли семь мелироанских благородных дев. Семь идеальных мишеней для Карнеума. Восьмой, к моей радости, была не Лаптолина Првленская, а высокая розовая птица, облюбовавшая узкий, похожий на канаву желоб фонтана.

Девушки все, как одна, задрали головы, разглядывая Юну Горст верхом на беседке.

Отлично. Просто превосходно! Принцессы выбрались из замка, чтобы спасти чудовище.

— Как вы меня нашли? — выкрикнула я из своего убежища.

— Это Сад Слёз, — так же громко объяснила черноволосая девушка. — Сюда приходят все девы, когда им плохо. Правда, они укрываются от лишних глаз обычно внутри ротонды, а не на ней.

Теперь каскад водопадов обрёл новый смысл. Действительно, шелестящий звук воды отдалённо походил на плач. И как я это сразу не заметила?

Розовая птица взмахнула крыльями, обдав девушек брызгами, и они посторонились.

— Меня зовут Приин Блайт, — продолжила яркая брюнетка. — Я старшая из семи мелироанских дев и представительница самой известной аристократической династии Квертинда.

— Блайт? — Мои брови поползли вверх. — Сестра Кирмоса лин де Блайта? Или... — я ужаснулась при мысли, что он может быть тайно женат.

— Его троюродная племянница, — девушка выступила вперёд и приложила ладонь козырьком ко лбу, чтобы солнце не слепило глаза. — Последний раз я видела дядю восемь лет назад на семейном торжестве. Мы почти не общаемся.

Я всё-таки слезла, заинтересованная новыми подробностями. У самой земли Жорхе подхватил меня за талию и помог спрыгнуть на мягкий ковёр травы.

— А я — Юна Горст, — отряхнув ладони, я протянула одну из них новой знакомой.

— Мы знаем, — улыбнулась Приин Блайт и скривилась, почти как Сирена. Но руку всё же пожала. — Мы принесли обет Девейны беречь вашу тайну от посторонних.

— Ну да, — я виновато почесала затылок.

Волосы растрепались и спутались, а платье измялось и здорово перекрутилось на теле. На фоне безупречной Приин я выглядела оборванкой. Девушка действительно сияла изнутри: блестящие чёрные волосы играли бликами в солнечных лучах не хуже водопадов, светлая кожа казалась фарфоровой, с едва заметными яблочками румян, нежно-голубой наряд подчёркивал изящную фигуру. На пальце — тонкий перстень с камнем. Приин Блайт… Вот почему там, в гостиной она напомнила мне ментора. Они были родственниками, хоть и дальними.

— Мы захватили ваши перчатки, — подошла хорошенькая блондинка, та самая, что была моей соседкой за столом. И осторожно протянула горстку белых кружев.

— Зидани Мозьен, — присела она в реверансе. — Из Ирба. Мой род не так знатен, как у Приин, зато порядок магии Девейны и способности к исцелению госпожа Првленская назвала феноменальными. — Зидани слегка порозовела, и от этого на шее отчётливее выделился знак соединения — светло-зеленая виноградная гроздь.

Значит, у леди Мозьен тоже был ментор. Волосы смешным одуванчиком окружили её голову, но прелести это не убавляло: обманчивый внешний беспорядок явно был создан нарочно. Возможно, служанки потратили гораздо больше времени на естественную красоту своей подопечной, чем на наряд той же Приин Блайт. Простой сарафан в мелкий горошек придавал Зидани сходство с милой пастушкой, героиней картин знаменитых мастеров искусства.

— А я — Тильда Лорендин, — представилась обладательница драгоценного платья. Она не стала приближаться и даже не закрыла кружевной зонтик. — Моя семья владеет не только плодовыми рощами и виноградниками, но и хлебными полями ближе к полуострову Змеи. Мы обеспечиваем продовольствием столицу и, конечно, щедро жертвуем Мелироанской академии.

Тильда не смутилась, когда говорила о своём богатстве. Она быстро скользнула взглядом по моей фигуре и отвернулась, уступая место следующей сестре.

— Матриция Ноуби, — сама протянула мне руку девушка с хриплым голосом. — Сёстры и служанки зовут меня «поцелованная Нарциной».

В отличие от предыдущих, эта благородная дева не была красавицей: длинный нос с горбинкой и раскосые, широко поставленные глаза с густыми рыжими ресницами делали девушку похожей на корову. А частые веснушки и светло-медные волосы и вовсе позволяли назвать леди Ноуби Бурёнкой. Впрочем, когда я поймала взгляд Матриции, то смягчилась и решила, что всё же она похожа не на корову, а на телёнка: столько было в её глазах жалости, простодушия и наивности.

— Песни Матриции трогают самых чёрствых, — вступилась Зидани. — Когда она поёт, птицы замолкают, а сердце стучит тише, боясь пропустить даже нотку чудесной мелодии.

— Благодарю, сестра, — захлопала пушистыми ресницами телёнок Матриция.

Хоть не мычит, и на том спасибо, злобно подумала я. Но сама себя одёрнула: не стоило обижаться на девушек за то, что они не верили мне. В конце концов, я бы и сама не поверила в легенды Ордена Крона, не проведи я целый год подле господина Демиурга.

— Так вас всего семь? — взглянула я на оставшихся четырёх благородных дев, которые еще не успели представиться.

— Мелироанских дев всегда семь, — пояснила бледная копия Элигии. — Каждые полгода мы встречаем и провожаем сестру. Так заведено со времён открытия. Это очень символично: семеро богов Квертинда — семь дочерей Мелиры, — она дотронулась до своего знака соединения — чёрной орхидеи, и бросила взгляд на мой ошейник. — Меня зовут Хломана Дельская, я приехала из Лангсорда. Увлекаюсь изучением геральдики и родов Квертинда, но ни разу не встречала чёрного паука. Если твой дом основан больше года назад, то упоминание уже должно быть в новых гербовых книгах… Могу я взглянуть?

— На… — я запнулась. — На чёрного паука?

— Угу, — увлечённо буркнула Хломана, нахально рассматривая мою шею. — При активации ритуала менторства появляются кровные гербы. Магия Толмунда.

— Магия Толмунда, — эхом повторила я и ненароком поправила браслет-артефакт.

Надеюсь, ментор додумался обновить ментальную магию на нём. Не хотелось бы демонстрировать вновь обретённым сёстрам то, насколько я от них отличаюсь. Неудачная попытка метнуть нож и без того подпортила мою репутацию.

Я сняла ошейник. С новым любопытством ощупала знакомый рельеф лап и повернула голову, позволяя любознательной леди рассмотреть знак соединения.

— Интересно… — протянула она. — Мейлори черного паука.

Взмахнула рукой, чтобы дотронуться до моей шеи, но всё-таки не стала меня касаться.

— Юна Горст, — сердито поправила я. — Как, напомни, тебя зовут? Элигия?

— Хломана Дельская, — повторила девушка.

— Не волнуйся, — оттеснила Хломану милая леди в шляпке. — Ты быстро запомнишь всех. Я — Финетта Томсон.

— О! — обрадовалась я, услышав знакомую фамилию. — В Кроунице я доставляла диковинные вещицы госпоже Эрике Томсон, ментору Виттора Оуренского. Вы тоже родственники?

— Я её дочь, — улыбнулась Финетта. — Моя мама — выдающаяся меценатка Квертинда, знаток искусства и коллекционер редкостей. Часть обстановки замка нашей академии пожертвована ею, как бывшей воспитанницей и яростной охранительницей наследия Иверийской династии.

Финетта мало походила на мать: мягкие, плавные черты придавали девушке уютный вид. Если бы Финетту Томсон нарядили в платье простолюдинки, я бы вряд ли отличила её от обычной фермерши. На Финетте была дурацкая шляпка, похожая на тарелку фруктов: на полях лежали ягодки, персики, абрикосы и сливы. В довершение массивного убора на всем этом искусственном великолепии сидела брошь-стрекоза. Почти такая же, какая была приколота к воротничку её платья.

Я моментально окрестила девушку Стрекозой и даже подумала, что она могла бы стать частью банды изгоев. Судя по тому, как бегали глаза леди Томсон, как брезгливо посторонилась Хломана Дельская, как смотрели на неё другие сёстры и как цокнула Тильда, когда Финетта обхватила мою руку обеими ладонями и активно затрясла, Стрекозу благородные девы явно недолюбливали.

— Ну а ты, — я подошла к самой юной на вид девушке, что ростом была даже ниже меня, — тоже чья-нибудь дочь? Знаменитого аристократа? Консула? Или самой Девейны?

— Княжна государства Веллапольского, милостивейшая сударыня Чресенских пределов, Лозового взморья и Дезовы, Талиция Веллапольская, — скороговоркой выдала девчонка и от неловкости опустила глаза.

— Ты не из Квертинда? — удивилась я. — Как же ты попала сюда?

— По протекции Великого консула, — заученно ответила Талиция. — Для изучения основ правления и приобретения знакомств среди знатных родов.

Я обернулась к девушкам, но не успела и рта открыть, как юная княжна неожиданно налетела на меня, обхватила обеими руками и крепко прижалась.

— Я так рада наконец познакомиться с вами, Юна Горст! — проговорила девчонка. — Это такая честь!

— Честь? — я ошалело взмахнула руками, но потом осторожно похлопала княжну по спине.

— Мейлори Кирмоса лин де Блайта, — пояснила Талиция, задрав голову. — Знакомство с вами делает нас ближе к нему.

Ну конечно. Что ещё было во мне интересного, кроме знака соединения? Даже в те времена, когда меня называли мейлори Джермонда Десента, чёрный паук был единственным, что придавало мне хоть какую-то ценность. А теперь и вовсе…

— Мы все очень счастливы, что можем назвать вас сестрой, — охотно подтвердила целительница Зидани.

Матриция сорвала крупный ярко-розовый цветок — из тех, что оплетали беседку, и осторожно заправила мне его за ухо. Поправила выбившиеся пряди.

— Вы такая красавица! — похвалила поющий телёнок не то меня, не то свою работу.

За её спиной, там, где остался ободранный стебель, уже появилась новая завязь и практически на глазах сформировался бутон. Я зажмурилась, будто всё это мне почудилось: быстрорастущие цветы, приветливость девушек, розовые птицы и бело-голубые плавные контуры замка Мелироанской академии.

Открыла глаза — и снова удивилась. Потому что к нашей компании присоединилась огромная пятнистая кошка. Она лизнула мою ладонь, а когда я её отдёрнула, леопард быстро переметнулся к стоящей рядом Талиции и принялся тереться головой о её платье.