Наследие Иверийской династии

— Не бойся Мотылька, — подошла Финетта Томсон. — Она добрая кошечка. Животные чувствуют, что мелироанские девы являются воплощением доброты и света, поэтому никогда не нападают.

— Теперь ты наша сестра, — заговорила Зидани. — Сестры всю жизнь ладят и поддерживают друг друга и всех верноподданных Квертинда.

— Дочери Мелиры, — скомандовала Приин Блайт. — Перчатка к перчатке! Во имя Квертинда!

Девушки встали в круг, взялись за руки и пригласили меня. Я оглянулась на Жорхе, что прислонился плечом к синей колонне беседки и с каким-то умилением наблюдал за этой картиной, и вложила руки в шершавые от кружев ладони благородных дев. Перчатки так и не надела.

Вспомнилась клятва банды изгоев, и в животе скрутился тугой ком. Я думала, что сейчас придётся приносить какой-то обет, но вместо этого девушки запели чистым, хорошо поставленным и звучным хором:

Ценность светлой силы

Хранят дочери Мелиры.

Истины простые

Добрый дух наш укрепили.

По заветам Иверийским

Пишем жизни мы картины,

Исцеляем души близких,

Милосердием едины!

А-а-а-а, А-а-а-а-а-а-а!

Я втянула голову в плечи и тихонько зашипела себе под нос. Дочери Мелиры и впрямь были истинными принцессами, только-только сошедшими со страниц детских сказок. Похожими друг на друга, но, в то же время, очень разными. Всё это выглядело так… не по-настоящему. Или, лучше сказать, слишком сладко и хорошо, чтобы быть правдой.

Удивительно, но в какой-то странной, извращённой мере я даже расстроилась от того, что мелироанские девы не проявляли ко мне вражды. Сражаться я умела прекрасно, бороться за себя и отстаивать свою честь — вот тот навык, которым Юна Горст владела в совершенстве. Но что делать, если судьба не чинит препятствий и вокруг нет врагов? Выть от тоски?

— И Лаптолину, как и Мотылька, тоже не бойся, — Хломана раскрыла кружевной зонтик: солнце и правда начало припекать макушку. — Она лучшая из всех женщин, которых ты только знала. Но ей нужно время, чтобы узнать тебя и твой потенциал. Каждая из новых сестёр проходит её жесткую проверку. Нам всем это знакомо.

Дочери Мелиры захихикали и активно закивали — все, кроме одной.

— У меня не было таких проблем, — подала голос Тильда. Она расправила юбку и обмахнулась ладонью. — Мудрые девушки находят общий язык с Лаптолиной с первого знакомства. Для человека с незаурядным умом и амбициями сложностей не существует.

Я хмыкнула уголком рта, наблюдая за изменениями на лицах шести сестёр. Что ж, возможно, не всё так радужно в их идеальном мирке. Но, по крайней мере, меня это не касалось. Никто не оскорблял Юну Горст, не задирал, не унижал, не обзывал пустышкой и сорокиной дочерью. Поэтому я не стала обращать внимания на мелкие колкости и перешёптывания мелироанских дев. Больше, чем их ехидные секреты, меня заинтересовали волшебные растения.

— А какая у тебя изначальная склонность? — спросила Финетта. Её шляпка привлекла вполне живую мошкару, слетевшуюся к нашей большой компании. — Исцеление или искусство?

— Магия Ревда, — почти не обманула я и сорвала ближайшую фиалку.

Если здесь цветы растут за считанные секунды без помощи мага, то мои навыки выглядят смешными и бесполезными. Я выжидательно уставилась на голый стебель у ног, но ничего не происходило. Секунду, другую я гипнотизировала наливающийся соком срез, но он так и оставался оборванным стеблем. Цветок не вырос сам собой. Тогда я наклонилась и вырастила рядом новую фиалку с помощью воззвания. Девушки взвизгнули и захлопали в ладоши.

— Ты отлично дополняешь сестринство! — одобрила Приин Блайт. — Поначалу мы испугались, что у нас впервые появится восьмая сестра. Это так мистически и необычно. Но теперь видим, что ты необходима нам так же, как и мы тебе. Может, даже больше.

Я улыбнулась и вручила ей сорванный бутон. Обмен цветами и любезностями — чем не отличное начало отношений? Кажется, мелироанские девы не такие уж надутые куклы. И мне действительно есть чему их научить. И, возможно, чему у них поучиться. А что до восьмой сестры… Я здесь была, как восьмой бог Квертинда — Крон, таинственный, сокрытый от всех, но всё же существующий.

— По выходным мы выходим в Мелироан, чтобы поддержать девочек-сирот из благотворительного дома «Анна Верте», — рассказала Хломана Дельская. — Это традиция, которую мелироанские девы чтят много лет. «Анна Верте» назван в честь первой выпускницы академии, ставшей королевой и женой Ирба Иверийского. Одной из величайших мелироанских дев, известных широтой души и любовью к Квертинду.

— Это та, что бросилась под дилижанс? — вспомнила я. Девушки скривились, но я была почти уверена в правильности своего вывода. — Что? Я читала эту балладу в Кроуницкой академии. Она изменила королю с генералом. Анна Иверийская.

— Верте — её девичья фамилия, — пояснила Хломана. — Герб рода — зелёная канарейка. Основан в двадцать…

— Хломана, перестань, — перебила Тильда и подошла ближе. — У Анны Верте была трагическая судьба, это правда. Как и у несчастных сироток из её дома. Мы вынуждены посещать их еженедельно, чтобы поддерживать добродетельный образ мелироанских дев. Госпожа Првленская настаивает на этой благотворительности, и я её понимаю. Мы учим их, наставляем и пытаемся сделать из грязи хоть что-то достойное. Ты присоединишься к нам?

— У меня нет других планов, — я пожала плечами. — Учить сироток, почему бы и нет?

— Отлично! — подлетевшая к нам Финетта снова схватила мои ладони и затрясла их в знак дружбы. — Для мелироанских дев это прекрасный шанс показать себя.

— Ой, да хватит уже ломать комедию! — возмутилась Тильда. — Мы все прекрасно понимаем, что находимся здесь, чтобы удачно выйти замуж и занять достойное место в обществе. Правда, княжна Талиция?

В ответ самая юная дева стушевалась, затопталась на месте и отвернулась, избегая поднимать взгляд.

— Тильда… — попыталась остудить пыл сестры Приин Блайт, но леди Лорендин подошла и что-то шепнула племяннице Кирмоса.

Что-то такое, отчего та стала ещё бледнее и почти сравнялась цветом с окружающей зеленью.

Снова таинственные игры сестринского общества? Да наплевать!

На щёку села мошка, и я прихлопнула её ладонью. Пока человеческий цветник обменивался понятными только им колкостями, я отошла к беседке и сорвала странный колокольчик, на этот раз не с ветвей, а у самых ног. И — о чудо! — на его месте тут же появилась новая завязь.

— Сёстры, — тихо позвала я, но те не отреагировали, увлечённые беседой друг с другом и тайными знаками. Тогда я повысила голос: — Дочери Мелиры! Что это за цветок?

— Это пьюстель, — охотно пояснила Приин Блайт, ухватившись за возможность избежать разговора с Тильдой. — Он всегда стремится к идеалу. Создан совсем недавно, в 197 году, одной из воспитанниц, Лерри Морвунд. Она смешивала магию Ревда и магию Девейны для создания самоисцеляющихся растений. Выжил только пьюстель. Он может восстановить свою форму за считанные часы, даже если будет оборван до корней.

— Пьюстель всегда обретает изначальный вид, — Финетта вприпрыжку подбежала к беседке, потянув за собой рой мошкары, и принялась собирать букет из колокольчиков. — Сестра Морвунд много времени провела в Саду Слёз, прячась в этой беседке от посторонних глаз. Вот и придумала себе защиту.

Девушка ловко срывала крупные соцветия. На месте оборванных тут же появлялись новые, ещё крохотные бутоны, словно цветение подгонял маг Ревда. Но пьюстель делал это сам, без посторонней помощи.

— Поговаривают, что Лерри на самом деле использовала не магию Девейны, а кровавую, — шепнула Хломана. — Знак рода у неё — отпечаток человеческой ладони, выглядит жутко. Дом Морвунд очень молодой, основан в 183 году от коронации Тибра Иверийского. Я подробно не изучала их генеалогическое древо, но, если тебе интересно, то я знаю, где в библиотеке лежат новые гербовые книги.

— Спасибо, — поблагодарила я за сомнительную информацию. И заметила, как Жорхе тоже с любопытством обрывает листья волшебного вьюнка.

— Тебе понравился пьюстель? — с какой-то неподдельной гордостью спросила Матриция.

— Под ним удобно прятать труп, — пошутила я и покосилась на стязателя.

Хотелось взглянуть на его реакцию. Интересно, был ли Жорхе с нами в тот день, когда я прикончила разбойников? Знает ли о захоронении на Трескимале?

Стязатель Вилейн тихо засмеялся в усы, но тут же осёкся, поняв, что я за ним наблюдаю. Прочистил горло. Так-так... Очень интересно. Что ещё он знает?

Увлёкшись воспоминаниями, я совершенно пропустила то, что девушки замолчали и уставились на меня огромными испуганными глазами.

— Это просто шутка, — успокоила я сестёр, но потом не удержалась и пояснила: — Труп лучше всего присыпать каменистой почвой и снегом. Но, за неимением того или другого, сгодится и пьюстель.

Жорхе снова засмеялся, теперь уже открыто, и я почему-то почувствовала особое родство с ним. Он единственный, кто связывал меня с прошлым, пусть его роль и заключалась лишь в молчаливом преследовании. Я порадовалась маленькой победе, но смех стязателя еще сильнее напугал девушек, сбившихся в кучку возле ограды. Даже Мотылёк спряталась за их юбками.

— Не бойтесь, — надула я щёки. — Теперь я ваша сестра, благородная дева и дочь Мелиры. Новая жизнь, новая Юна Горст, новые горизонты. И никаких трупов.

Благородные леди всё ещё затравленно переглядывались, и мне снова пришлось их приободрить:

— Что там у нас с вами намечается? Сиротки из дома «Анна Верте»? Не так и плохо, — я развела руки в стороны и улыбнулась как можно дружелюбнее.

Первой отмерла Тильда. Хмыкнула в ответ по-простому и отошла подальше от девушек к невысокому волнистому забору, выложенному разноцветной мозаикой. Должно быть, он имитировал морскую волну.

— Тебе понравится Мелироан! — оживилась Зидани Мозьен. — Каждая улица там носит название отдельного цветка. Ты же маг Ревда, значит, любишь природу и цветение.

Она взяла меня под руку и накрыла от солнца своим зонтиком. Легкая тень действительно была кстати, и я облегчённо выдохнула, кивая в такт быстрому щебету леди Мозьен. Следом, так же по парам, двинулись остальные благородные девы и Жорхе Вилейн в суровом одиночестве.

— Ты уже втирала масло в пальцы? — спросила целительница и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Я знаю, что тебе в услужение поставили Эсли. Считай, повезло, потому что Эсли прекрасно разбирается в маслах. Она быстро приведёт твою кожу и волосы в порядок: её талант к смешиванию трав, настоек и мазей сравним с магией Девейны и Нарцины! — Зидани заметила коричневую бабочку и протянула к ней ладонь: — Ах, посмотри, какая чудесная осенница! Совсем скоро тепло сменится прохладой.

Осенница села на ладонь девушки, и в памяти мелькнули другие, ярко-голубые крылья бабочек в кабинете Демиурга. Интересно, он уже ищет меня? Много ли людей из Ордена Крона на юге? Есть ли здесь приюты? Сколько времени я смогу прятаться?

— Да, чудесная, — задумчиво буркнула я.

Прогретый воздух Батора подрагивал от зноя и духоты.