Принцесса Кики

– Ты же знаешь, что нет. И давай не будем впутывать в это принцессу фей, – устало сказал Ромион. – Она и так от меня натерпелась.

– Да, брат, ты что! Звёзды! Да не пущу я тебя к этой чокнутой ведьме!

Комната оглушительно взвыла – правда, быстро умолкла. Наступила тишина.

– Назовёшь её так ещё раз – и я вызову тебя на дуэль, – спокойно сказал Ромион. Потом, помолчав, добавил: – Брат, давай мы сэкономим время на уговоры, и я начну вводить тебя в курс дела прямо сейчас. Послезавтра ты станешь королём.

Дамиан, конечно, ещё сопротивлялся – но Ромион знал брата и знал, что сможет его уговорить. Хотя, кажется, Дамиан полностью поверил в происходящее, только когда ближайшая свита короля принесла ему присягу.

–Ещё я буду очень тебе обязан, если завтра ты откроешь для меня портал, – сказал Ромион. – К семи вечера я как раз подготовлю всё необходимое, а ты вникнешь в то, что здесь происходит. Джек введёт тебя в курс дела.

Кто бы видел Тёмного Властелина в этот момент, уже никогда бы больше его не боялся!

А вот Ромиону было легко-легко. Так просто оказалось всё это сбросить – наверное, как змея старую кожу. "Отец всё равно всегда видел на моём месте Дами", – думал Ромион, глядя на брата. Тот чуть не плакал. Немного жаль было обрекать его на всю эту… рутину вместо прекрасной и лёгкой жизни странствующего героя и мужа принцессы фей… Но выхода не было. "Я же терпел", – думал Ромион.

Следующим утром Дамиан осторожно спросил брата, не передумал ли он.

– Роми, ты правда хочешь, чтобы я лично отправил тебя на смерть? Я узнал, у неё действительно ледяной сад – их там сотни, этих идиотов! Ты правда…

– Если ты меня любишь, то отправишь, – ответил Ромион и больше с братом не разговаривал.

– Ваше Величество, для меня честью было служить вам, – сказал Джек вечером, забирая у короля последние документы.

Ромион улыбнулся ему, и советник ответил ему такой же улыбкой. Такой же улыбкой когда-то должен был ответить своей матери и сам Ромион…

Проблема возникла только с капитаном гвардейцев – тот собирался быть с королём до конца. Но и это решилось – Джек как-то уговорил Гавина, и тот Ромиону только отсалютовал на прощание. На улыбку его уже не хватило.

Не хватило и Дамиана. Он открыл портал для брата чуть не в сам дворец Кики – но рыдал при этом, не сдерживаясь.

"Тёмный Властелин!" – фыркнул про себя Ромион.

– Б-брат, я х-хочу, чт-тобы ты з-знал, – выдавил Дамиан, когда Ромион улыбнулся ему на прощание. – Я всегда тебя любил. Я н-никогда н-не хотел… Я не понимал тебя, ты прав, я и сейчас с трудом понимаю. Но! Передумай, пожалуйста! Не дела это – ради меня, ради своего королевства. Ради Виолы, забери тебя бездна – ну какая из неё королева?!

Ромион знал, что брат прав, но о Виоле хотел сейчас думать в последнюю очередь.

– Брат, п-прошу… Я тебя люблю, т-ты больше не останешься один, п-правда…

– Дами, заткнись, – перебил Ромион, которому надоело слушать эту чушь. – Прощай. И… передай Виоле, что она выбрала верно: у нас с ней ничего бы не вышло.

Дамиан всхлипнул, и Ромион, отвернувшись, шагнул в портал. Ему было легко и спокойно – как будто он возвращался домой.

"Я всё сделал правильно, – думал король. И добавлял про себя: – Это моя судьба".

Дамиан, словно специально, открыл портал так, чтобы Ромион оказался в ледяном саду Кики. Здесь было холодно – естественно, но холод Ромиону не мешал. Он, конечно же, заранее тепло оделся.

Здесь было сумрачно, но Ромиону это даже нравилось: сумрак шёл этому месту. Подчёркивал синюю таинственность льда.

Здесь было тихо, но Ромион всегда любил тишину.

Заключённые в лёд фигуры… Нет, ставшие льдом фигуры вызвали у Ромиона только любопытство. Ему было интересно, кто ещё смог привлечь внимание Кики. И он гулял по безмолвному саду, где среди снега в причудливых позах застыли юноши – самые разные, от крестьян до аристократов. Разные лица, из разных королевств – Ромион мог узнать происхождение юношей по деталям одежды. Шапочки с пером носят в Кремании, а воротники стойкой – в Ниммерии… Здесь были даже эльфы и один гоблин. С десяток гномов, столько же троллей…

Ромион прикинул, куда поставят его, когда он станет льдом. Свободного места как будто бы не было.

"Может, разобьют?" – предположил король, глядя на ледяные осколки у себя под ногами. Наверняка тоже когда-то были чьей-то статуей. Или не были…

Сад закончился и начался дворец – длинные переходы по зеркальному льду, сквозь которые просвечивали тёмные камни (дворец словно врос в скалу). Ромион смотрел на стены: синие зеркала, где снежники застыли, ещё когда падали. Крупные снежинки, точно звёздочки. Это было ещё красивее, чем у троллей их алмазы – но так же много.

Длинный коридор с высоким потолком – такой высоты, что его даже не было видно – привёл к лестнице. Ромион пару раз на ней поскользнулся, но быстро привык. Ко льду он тоже был готов, поэтому подобрал специальную обувь. И сейчас шёл спокойно, в последний раз наслаждаясь красотой и абсолютной гармонией. А она была здесь – эта гармония. Она неожиданным образом отзывалась той самой музыкой, что рождалась под смычком Ромиона.

"Она была права: мы очень похожи", – подумал он о Кики.

Лестница привела в новый коридор, ничем от первого не отличающийся. Такой же высокий потолок, такие же зеркальные пол и стены. В них отражались сотни Ромионов – маленьких и незначительных по сравнению с величием зимы, а именно она здесь царствовала.

Ромион чувствовал, что за ним следят, но никого не видел. Младшие духи и должны быть бесплотны – так, дуновение ветра, дыхание мороза. Больше ничего. Только тишина, блеск льда и много пустоты – размеры дворца поражали.

Ромион решил, что ему здесь нравится.

Тронный зал Кики был на удивление маленьким – но и это Ромиона не удивило. Какая разница, какой зал – ведь на троне изо льда сидела Кики, и только это было важным.

Она не шевелилась и сама казалась статуей. Она как будто даже не дышала. У Ромиона изо рта вырывался пар – у Кики нет.

И она улыбалась. Беловолосая красавица в голубом одеянии из снега и льда, она смотрела спокойно, как спокойно наверняка смотрит сама зима на тех, кто замерзает в её объятьях.

Кики смотрела, улыбалась и не шевелилась.

Ромион остановился перед ней и тоже смотрел – наверняка долго. Как сама Кики смотрела недавно и не могла насмотреть на него.

Сейчас в её глазах было безразличие. "Ты здесь?" – хотелось спросить Ромиону. Хотелось коснуться её. Растормошить. Но он знал, что это послужит сигналом для духов – пока он просто стоит и молчит, он ещё жив. Потом он станет льдом, а нужно было закончить последнее и самое важное.

Ромион не мог говорить – его бы не дослушали. Да и вряд ли бы вообще услышали.

Поэтому он достал скрипку, прижался к ней щекой и поднял смычок.

Никогда раньше он не пытался говорить с помощью музыку. Одно дело создать определённое настроение и совсем другое – передавать послание. Даже из собственного сердца. И ещё он уже давно не играл – и давно не играл что-то не тоскливо-грустное, от чего хочется рыдать. Ромион немного волновался, получится ли то, что он хочет.

Оно получилось, и неожиданно легко. Ледяное спокойствие дворца заполнила музыка, в которой слышался шёпот прибоя, в которой было полное звёзд небо над океаном, вкус кокосовой стружки, жар нагретого солцнем песка и даже вкус печёных раков с травами по рецепту Кики. В ней был поцелуй – солёный от морской воды и сладкий от фруктов. И мятно-прохладный.

В ней был свет солнца и песня троллей о Маннелиге. Был полёт на драконе и восхищение городом троллей, было обещание новой жизни и нового мира, была свобода и была надежда. Был шёпот дождя и солнечный зайчик, скачущий по воде. Были цветы на улицах Сиерны, и был фейерверк в честь свадьбы. Было обручальное кольцо из роз и яркая, заразительная улыбка, на которую просто невозможно не улыбнуться в ответ.

Закончив, Ромион посмотрел на Кики. Та сидела по-прежнему ледяной статуей и не шевелилась.

Иного Ромио и не ждал – она же говорила, это навсегда…

Тогда он заиграл, чтобы согреть. Чтобы рассказать, какой мир оставляет – а Ромион любил этот мир. В музыке была принцесса фей и Тёмный Властелин, о которых Ромион всё ещё беспокоился. Был закат над Сиерной и над ней же дождь, и лебединое озеро, и статуя вышивальщицы, у которой Ромион всегда клал цветы, любимые мамины розетки. Вкус варенья из них и солнечный луч, запутавшийся в занавесках балдахина с лисицами. Был восторг от нового договора и предвкушение нелёгкой, но интересной борьбы, были шахматные партии, были стопки документов, аккуратно сложенные на столе. Была новая скрипка, подаренная принцессой фей. Был советник и капитан гвардейцев, и уют, и безопасность, и тихая грусть от того, что всё это заканчивается.

Ромион играл и смотрел на Кики, не отрываясь – она не менялась, зато менялся он. Крылья, настоящие крылья как будто вырастали у него за спиной, и он видел всё, о чём играл – так, будто парил в небе. Огромный мир, такой интересный и полный возможностей, был рядом, и Ромион понимал, что эта его музыка последняя, понимал, что потом будет смерть, а она окончательна и мира этого он уже не увидит. Но раньше он таким его и не видел, хоть и жил. Жил, но не так.

Дамиан был бесконечно прав – Ромион действительно упускал нечто очень важное. Жаль только, что понял он это слишком поздно.

Он играл – он мог играть часами, и слёзы, которые он больше не сдерживал, застили глаза. Он чувствовал, что становится всё холоднее, и пальцы двигаются всю медленнее, стынут, замерзают. Он уже превращался в лёд, но играл о солнечном тепле и голубом небе и о том, как шелестит листвой ветер в лесу… Музыка звенела надеждой, воспевала её – и слёзы превращались в лёд и звенели, звенели по полу…

Ромион не видел, что вокруг него вились духи, которым на этот раз никто не отдавал приказ. Их волшебством он превращался в ледяную статую скрипача, а девушка на троне менялась. Золотились волосы, солнце из музыки отражалось в её глазах, губы растягивались в задорной улыбке…

И, когда музыка стихла, а ледяная фигура скрипача навсегда застыла перед троном, снежная королева растаяла. Пар вырвался у неё изо рта, когда она шепнула:

– Роми?

Потом бросила взгляд вниз, на ступеньки у трона и вскрикнула.

Духи бросились к ней, но она их не заметила. Она упала на колени у статуи, и совершенный, без изъяна лёд пошёл трещинами там, куда упали её горячие слёзы.

Дворец гудел, стонал и рушился, но Кики этого не замечала. Рушился и сад изо льда, таял, а солнце, разбуженное музыкой, топило лёд, и ветер разносил по горам запах цветов из самой Сиерны.

Ромион этого уже не видел. А жаль, ему бы понравилось.