Дальняя заря Ивана Ефремова

– Вынуждены вас огорчить, друзья. – Голос Фай даже слегка дрожал. – Я очень недовольна собой. Мы, нет, конечно же я... Я неправильно подготовила приветствие… Она тряхнула головой, стянула парик и в сердцах запустила его в дальний угол. – В общем, садиться нам не разрешили. Я оставила запрос на сеанс связи с властями, но ответа пока не получили. Ждём…

У Фай после провала переговоров аппетит пропал совсем, поэтому она ограничилась лишь бокалом густого КМТ-компота – оливково-зеленого напитка, в котором плавали кусочки синтетических фруктов. На борту его называли "кокс-компот", потому что его действие напоминало действие чая с листьями коки.

Чеди Даан, оставшись в рубке, наблюдала за возобновлением всепланетных новостей. Перед телекамерами возникали улицы и площади разных городов Торманса, залы собраний и аудитории школ. Везде возбужденные жители бурно возмущались. Везде слышались слова поддержки решения властей. Проявлялось это в активной жестикуляции, выкриках или даже хоровых потоках слов. Чаще всего повторялись слова: "Долой космических бродяг! Вон с нашей планеты! Убирайтесь! Не допустим! Уничтожим!.."

На одном из каналов шла программа в стиле аналитического разбора ситуации. Чеди решила прислушаться. Всё-таки это лучше пустых эмоций, служащих исключительно для создания требуемого настроения.

На широком уступе перед зданием, похожем на астрономическую обсерваторию, стоял молодой человек в голубом балахоне. Диктор назвал его Стражем Неба и объявил о его выступлении, напомнив, что главная цель Стражи Неба, охрана планеты Ян-Ях.

Чеди надеялась, что мужчина в голубом сейчас расскажет, какие меры будут приняты для обороны планеты, или что-то ещё для успокоения. Однако это не входило в планы организаторов.

Страж Неба внезапно завопил: "Вы слышали гнусную ложь дрянной женщины, предводительницы шайки межзвездного ворья, с беспримерной наглостью посмевшей назвать себя сестрой нашего великого народа. За одно это кощунство пришельцы подлежат жестокому наказанию. Наши ученые давно установили и доказали, что предки народа Ян-Ях явились с Белых Звезд, чтобы покорить природу этой планеты и устроить здесь жизнь, полную счастья и покоя..."

В Чеди проснулся этнограф-исследователь. Она вспомнила рассказы преподавателей в университете про странные обряды племён, живших в изоляции тысячи лет. Пафос оратора даже увлёк девушку своей нелепостью. Особенно забавны голосовые модуляции. Голосом Стража то дрожал, то срывался на крик, то понижался до змеиного шёпота. Чеди не заметила, как за ее спиной появилась Фай Родис.

Фай постояла несколько минут, прислушиваясь к истеричному выступлению.

– Милая Чеди, я вроде бы неплохо изучила язык планеты, но некоторые слова мне всё равно не понятны. – Фай положила руку на плечо этнографа. – "Гнусный", "шайка", "воры", "дрянной", "кощунство".

– Судя по контексту, это просто слова-ругательства, призванные возбудить ненависть среди зрителей этой программы. Конкретное значение в данном случае не важно, – Пальчики Чеди быстро набрали какую-то комбинацию клавиш. – Мне интереснее наблюдать за зрителями в зале, за их мимикой, взаимодействием, одеждой, украшениями.

Объектив приблизил к экрану толпу, собравшуюся в зале.

– Заметь, Фай, только молодые лица, только молодые, с тем непроницаемым выражением, какое было когда-то у наших земных религиозных фанатиков.

Внезапная догадка осенила этнографа. Чеди связалась с Оллой. Связистка экспедиции через минуту была в рубке. Только что она спорила сразу с Виром, Тивисой и Нэей, отстаивая свою точку зрения на общение с «владыками». К её появлению Фай вывела на экран словарь древних понятий.

– Нашла значения загадочных слов? – не смогла сдержать сарказма Чеди. Ей хотелось срочно поделиться осенившей её догадкой.

– Да, Чеди, ты абсолютно права. Это просто ругань, слова на низком уровне развития психики, считающиеся оскорбительными теми, кому адресованы. В данном случае, эти слова адресованы не нам, а своим согражданам для проникновения в подсознание в их психику. Приём широко использовался фашистскими и псевдо-социалистическими режимами ЭРМ. Жил там некий Гитлер, так он действовал в точности как этот Страж, заражая толпу ядом возбуждённых эмоций.

На экране действие приобретало совершенно безобразный характер: Оратор б надрывался, размахивая руками:

– С врагами не спорят. Мы будем, плевать, кричать, бить их. Мы убьём их, чтобы их грязные руки не смели прикасаться к светлым идеалам нашего общества!

– Девочки, видите! Для этого оратора нет ничего, кроме вбитых в голову лозунгов. Он обращается не к здравому смыслу, а к животному началу, так пусть вас не смущает эта ругань – она всего лишь прием для манипуляции настроением народа.

– Чеди встала и прошлась перед экраном, сжав кулачки от нетерпения. Наконец-то она получила возможность поделиться озарением.

– Я поняла, – сверкая глазами, воскликнула она. – Я даже Оллу позвала, её навыки будут кстати...

Родис и Олла внимательно смотрели на Чеди.

– Я догадалась, что на Тормансе должна существовать другая сеть новостей. – Чеди говорила взволнованно жестикулируя. – Та, которую мы ежедневно принимали, фильтруется, так же как и наша Мировая Сеть. Но если мы делаем это для отбора наиболее интересного и важного, то здесь это делается с целью контроля над информацией. Власти лучше знают, что гражданам следует знать, а что не следует. В древности это называлось «цензура».

Подбором новостей создается "определенное впечатление". А может быть, создаются и сами "новости".

– Без сомнения, так. – Фай Родис кивком одобрила. – Я догадалась, когда смотрела на "негодование" народа. Группы людей, которые высказываются абсолютно одинаково, буквально одними и теми же словами. Понятно, что при таком порядке подлинного обзора людей и мнений мы не видим, как не видят его и обычные зрители планеты.

– Если так, то логично предположить... – как бы размышляя вслух начала Фай Родис, – должна существовать другая сеть, – подхватила мысль Чеди. – По ней идет подлинная информация. Тем, кто отвечает за принятия решений правителями нельзя руководствоваться выдумками. Это опасно.

– Теперь мне понятно, для чего Чеди меня так срочно вызвала. – Всплеснула руками Олла Дез. – Я должна найти вторую сеть. Есть соображения о ее параметрах?

– Помнишь, мы поймали ночные рапорты обсерваторий?

Олла Дез склонилась над аппаратом волнового разреза, и его индикаторы ожили, сканируя эфир планеты. По экранам поиска бежали разноцветные всполохи атмосферных разрядов.

Через несколько минут громкая речь зазвучала одновременно с появлением на экране обширного помещения, заставленного рядами столов с развернутыми на них листами чертежей. Над ними склонились люди, совсем непохожие на буйствующих на улицах. Серьёзные мужчины и женщины в основном с азиатскими лицами в коричневых или темно-серых одеждах собрались в кружок за большим столом. Они выглядели много старше экзальтированной молодежи.

– Не понимаю этой нелепой паники, – говорил смуглый круглолицый мужчина в центре. – Чего так боится этот фигляр Чагас? Надо принять звездолет. Взять от них всё, что может принести нам пользу, попрощаться с пришельцами и жить дальше, сохраняя прежний порядок.

– Нет, дорогой Наранг, – сиплый голос перебил его. – Дело в том, что тогда летит к праотцам история нашей цивилизации. История прихода с Белых Звезд превращается в простую сказку.

– Кома она нужна сейчас? – сердито нахмурился тот, кого назвали Нарангом. – Пусть сказки останутся сказками.

– На этих сказках держится власть на Ян-Ях. Любая, даже минимальная угроза власти будет воспринята нашими правителями, как покушение на их жизни. Кто может усомниться в гениальности великого Цоама? Только тот, кто хочет сам встать у кормила власти. Великое учение Цоама всесильно, ибо оно верно! – усмехнувшись, собеседник явно процитировал какой-то всем известный текст. Все собравшиеся рассмеялись.

– Довольно! – Чей-то высокий тенор оборвал смех. – У Четырех везде глаза и уши. Будто по сигналу, люди разошлись, вернувшись к своим обязанностям.

***

Объектив телекамеры переключился на лабораторию с аппаратурой и стеной сетчатых клеток, в которых копошились какие-то животные. Здесь стояли пожилые люди в желтых халатах, и разговор тоже велся о звездолете землян.

– Наконец это случилось! – сказала женщина с морщинистым лицом и забавными косичками. – Тысячелетний спор «об инопланетных мирах» потерял всякий смысл. Если прилёт одного звездолета можно было выдать за наваждение, то сегодня появился второй, да еще с нашими прямыми родственниками. Как же можно его не принять!

– Тс-с! - совершенно по земному сделал знак молчания старый, согнутый возрастом тормансианин. – Там, – он поднял палец вверх,- еще ничего не сказали. Мне бы не хотелось на старости лет попасть на...

Изображение на экране дрогнуло, звук пропал. По мерцающей поверхности побежали цветные блики.

Земляне не успели ничего предпринять, как звук и видео вернулись в норму. Только это был не прежний зал биологической лаборатории, а тесное помещение какой-то камеры похожей на установку ТВФ.

– Пришельцам с чужой планеты! Пришельцам с чужой планеты! Совет Четырех вызывает вас для переговоров. Вступайте в двустороннюю связь. Техник пояснит способ включения!

Перед экраном сидел пожилой тормансианин в голубом балахоне. Он начал было объяснять параметры особой линии, но поняв, что земляне уже подключились, предпочёл замолчать. Увидев на экране пришельцев, он замер в ожидании.

– Звездолет "Темное Пламя" к переговорам готов, – с ноткой торжества сказала Олла, немного спотыкаясь на тормансианском произношении.

Техник оправился от неожиданности и что-то пробурчал в кубик на гибкой ножке, выслушал ответ и поднял побледневшее лицо.

– Приготовьтесь, о великие путешественники Вселенной! – Запинаясь от волнения, пробормотал он. – Выберите среди вас, да будут ваши года бесконечны, того, кто хорошо владеет языком Ян-Ях и знает слова почтения. После дайте знать, и я, недостойный, соединю вас с Обителью Совета Четырех!

Техник склонился в низком поклоне.

На экране появилась огромная комната, задрапированная тяжёлой тканью малахитово-зеленого цвета. На задней стене виднелась астрономическая карта, слабо светящаяся над черным шкафом, украшенным пестрыми и тонкими рисунками. Высокая лампа с бледно-голубым абажуром бросала неяркий свет на четырех людей, развалившихся в креслах. Трое скрывались в тени, впереди сидел худощавый и высокий человек в синей накидке, с обнаженной головой и ежиком серо-черных волос.

Олла Дез могла быть довольна. Связь работала отлично. Чойо Чагас производил впечатление властелина и, несомненно, являлся им.