Лепестки хризантемы

- Я принцесса-рыцарь, и я никого не боюсь, ни призраков, ни волков, никого! - вскричала девочка. - Пусть только попробуют подойти еще хоть раз к нашему дому.

- Не слушайте ее, - засмеялась женщина. - Фантазия у нее хорошая. Не удивительно, тоже будущая художница, наверное...

8

Если бы этот лес нужно было охарактеризовать одним-единственным словом, я назвала бы его загадочным.

На фоне высоченных сосен белели крохотные березки.

Лесная дорога, размоченная дождем и усыпанная хвоей, уводила вглубь, обещая разгадку.

Сосны беспокойно покачивались, соприкасаясь порой вершинами, как будто хранили какую-то тайну.

Впрочем, лес выглядел вполне дружелюбно.

Воздух был влажным, прохладным и чистым.

Над головой метнулся рыжий огонёк. Белка уселась на нижней ветке и любопытно поглядывала на меня.

Кажется, животные в этом лесу, где недавно свершилось преступление, совсем не боятся людей.

Точно в подтверждение моих слов на тропу соскочила синица.

Прыгая по мокрой хвое, птичка как будто звала за собой, и я поддалась на эту авантюру.

Синица свернула на поросшую травой неприметную тропинку.

Я слышала, эту птицу называют проводником между миром живых и миром мёртвых.

Что-то хочет показать мне эта синица.

Она время от времени оглядывалась, точно проверяя, следую ли я за ней.

По обе стороны меня, как королеву, шедшую по мшистой ковровой дорожке, розовыми флагами приветствовал шиповник.

Саша говорит, этим растением природа обозначает те места земного пространства, где грань между мирами особенно тонка. Иногда мне кажется, в теле девочки-подростка скрывается не то столетняя мудрая старица, не то суеверная старушка, которая дурачит всех вокруг своим нежным гладким личиком и невинным взглядом из-под длинных ресниц. Надо признать, мне никогда не понять до конца мою поистине необыкновенную дочь.

Синица привела меня на небольшую поляну, где когда-то, видно, устраивали пикники, если, конечно, не проводили ритуалы, лесные ведьмы, сродни красавицам, живущим на окраине деревни.

Здесь, видно, жгли костры уже не раз, но кострище поросло травой, бревна сгнили, но на одном красовались узорно выжженные красивые буквы Е И Б.

Лес как будто хотел дать мне подсказку, я достала из сумочки мобильник, включила камеру, и тут же чуть не выронила его, с криком отскочив.

В траве показался огромный черный хвост гадюки.

Солнце выглянуло любопытно из-за туч и, кажется, удивилось, увидев как я иду на поводу у синицы, так что снова затерялось в небе, но вскоре показалось снова, разбрасывая по лесу тени среди умиротворяющих звуков, сливающихся в лесную гармонию. Её нарушил тяжёлый и решительный звук мужских шагов.

Кто-то шёл за мной. И мне не убежать. По обе стороны шиповник как колючая проволока.

Раньше чем я успела обернуться, солнце высветило мне истинную картину. Я увидела тень огромного мужчины, занесшего палку над моей головой.

Я резко отпрыгнула в сторону, издав воинственный клич амазонки перед боем. Хотя, возможно, это я придумала сейчас, а тогда просто испуганно вскрикнула. Да, скорее всего, так и было.

-Не бойтесь, это просто уж, - услышала я из шиповника голос нашего водителя. - Видите, жёлтые пятнышки?

Одной рукой Вадим держал за хвост напугавшего меня негодника, а вторую протягивал мне.

Чтобы не испортить о себе впечатление окончательно, я благодарно приняла помощь, надеясь, что мой коллега не догадается: от того, что уж оказался не гадюкой, мне не намного легче. Ужей я тоже недолюбливаю, не смотря на их жёлтые пятнышки. Они мне неприятны внешне, эти допотопных времен мистические создания, да простят меня любители рептилий.

- Вы как-то надолго пропали, и я подумал, не случилось ли чего. Скоро стемнеет, а по темноте я ехать не могу, годы уже не те.

Возраст у Вадима, кстати, совсем ещё не тот, чтобы говорить, что лучшие годы позади, но спорить я не стала.

Просто, рассматривая на ходу свои сплошь исцарапанные по собственной глупости руки и ноги, поторопилась к машине.

9

Дома вечером меня ждал сюрприз, которого я вот никак не ожидала, настолько, что, признаться, сразу не поняла, сюрприз ли это.

Саша, догадавшись, что день у меня выдался не очень, подала Максу прекрасную идею - заказать пиццу с курицей и ананасами, мою любимую.

Саша и Макс ждали ее в этот раз с каким-то особым нетерпением. Так что, когда курьер позвонил, Саша побежала к двери.

Через минуту ананасы уже торжественно поблескивали на тонком тесте в центре стола.

- Мы с Сашей решили, - сообщил безапелляционным тоном Фима, - что папа и мама должны пожениться.

- Конечно, это была идея Саши? - уточнила я, обличительно поглядывая на хитрюгу. Откуда еще четырехлетнему малышу знать, что мы с Максом совсем даже не женаты.

- Вообще-то это была моя идея, - встал на защиту дочери Макс. - Но Саша меня поддержала и помогла мне выбрать вот это...

С заговорщицким, торжественным и чуть обиженным видом Макс извлек из кармана джинсов зеленовато-голубую ракушку-футляр, в которой, я знала, находилось колечко.

Оно, разумеется, пришлось мне впору. Кто еще знает меня так как Макс?

- Ты выйдешь за меня? - спросил Макс неожиданно робко.

Я, конечно, ответила "да".

Раз уж им с детьми так хочется непременно праздника, а, скорее, свадебного торта, что ж, пусть так и будет.

Вот обрадуются, наконец, мои тетушки!..

Саша и Макс настаивали, чтобы свадьба была как можно скорее, и прямо на следующее утро мы написали заявление под приветливым и всегда немного любопытным взглядом бессменной заведующей центральным ЗАГСом, которая обожала всех женить и ненавидела разводить. А потом Макс довез меня до суда, где я едва не опоздала на оглашение приговора, собравшее, пожалуй, все издания города.

10

- Я знаю, что это звучит странно, но я не убивал Марианну, - смотрел в никуда молодой человек с приятным и измученным лицом. - Я не хотел, чтобы она умерла. Это сделал не я. Но я не помню его лица. Я люблю её. Её жизнь была такой короткой, и меня все эти годы за решёткой будет утешать только то, что она попала в рай.

Девушка с роскошными светло-русыми волосами, надёжно собранными в длинный хвост, с красивым беспристрастным лицом под тяжёлой мантильей, наверняка, частенько носила воздушные платья в пастельных тонах.

Она могла бы сыграть богиню правосудия в каком-нибудь кино, ей даже не пришлось бы играть.

Брови молодой красавицы вытянулись в широкие ровные линии, когда она объявляла приговор. На словах "принудительное лечение в психиатрической больнице" женщина средних лет интеллигентный внешности, в которой искушённые театралы нашего города узнали бы актрису местного театра, игравшую в основном в эпизодах, зарыдала, прервав тем самым судью.

-Мой сын не мог... Это какая-то ошибка... Мой сын не мог... Это кошмарный сон... Скажите мне кто-нибудь, что это сон...

Когда оглашение закончилось, женщина в черном чего-то ждала возле здания суда. Увидев выходящих из дверей журналистов, она оживилась, и бросилась ко мне, видимо, наугад.

Я живу здесь рядом, в центре, - бессвязно бормотала женщина. - Недалеко от своей работы.

Она достала из сумочки блокнот, смачно вырвала из него лист и размашисто написала свой адрес.

- Приходите. Я расскажу вам всю правду, - сказала она, - мой сын не сумасшедший, и он ни в чем не виноват.

ГЛАВА 2

1

Слава может застать порой в самых неожиданных местах - на толчке в самолёте или когда ты отправился за яйцами в соседнюю деревню.

Её невозможно спланировать.

- Нет, нет, вы ошиблись... Я не художница...

- А ваш автопортрет? - с каким-то даже подозрением в голосе спросила соседка Жанна.

- Какой ещё автопортрет?

Я совершенно точно помнила, что не писала никаких автопортретов.

-Тот, который висит в галерее! - уверенно ответила Жанна. И я побежала, не сразу осознав, что бегу в галерею, самую большую в нашем городе.

Мне не сразу открывают ворота, но я настойчива, когда мне что-то нужно, и обычно знаю, чего хочу, так что сонный охранник все-таки впускает меня в зал, где со всех сторон на меня смотрят портреты, подмигивая мне.

Но я не обращаю на них никакого внимания. В центре зала на меня смотрело мое лицо.

Размашистые штрихи сливались в незнакомый пейзаж, который вдруг оказался лицом без пола и возраста...

Автопортрет, да... Но когда я успела его написать?

Я пыталась вспомнить, но напрасно...

- Можно вас украсть ненадолго? - подошел ко мне с микрофоном стройный брюнет лет двадцати с небольшим. Оператор, зрелый мужчина с седыми усами, торопливо настраивал камеру.

- Смотрите на меня, - доброжелательно кивнул мне репортер. - Расскажите, как давно вы пишете картины?

- Я не знаю... Я, правда, не знаю, как ответить на этот вопрос, это мой автопортрет, но его написала не я, а кто-то другой... Его написал...

Я напряженно пыталась вспомнить имя художника, но в мыслях и на языке крутились инициалы, выжженные каллиграфическими буквами Е И Б.

"Е. И. Б." - повторила я.

Что? - услышала я голос Макса и открыла глаза.

Просыпаться от поцелуя любимого гораздо приятнее, чем от звонка будильника.

Ты повторяла какое-то слово...

Инициалы... Так, неважно, - отмахнулась я.

2

Инициалы. Да. Наверное. Наверняка, инициалы. По дороге на работу я не переставала думать о трех странных буквах и о том, что это за сон такой с продолжением. Прямо сериал какой-то, а не сон.

Что-то ты какая-то замороченная сегодня. Что-то случилось? - спросила наша секретарша Арина, когда я прошмыгнула мимо нее, настолько погруженная в свои мысли, что забыла поздороваться.

Да. Привет. Есть кое-какая причина.

Надеюсь, ничего серьезного?

Надеюсь, нет.

Тебе с утра тут названивает какой-то товарищ. Раз пять уже звонил. Вот, опять, наверное, он...

Телефон нетерпеливо задребезжал на столе Арины, неизменно украшенный идеальным порядком.

Алло. Редакция, - заученными интонациями ответила девушка. - Да. Подошла. Тебя...

Арина, состроив рожицу и закатив для убедительности глаза, протянула мне трубку.

Я услышала голос, ставший мне недавно знакомым.

-Буду ждать вас завтра в Чайном Дворике по соседству с вашей редакцией в обеденный перерыв... Я знаю, кто ее убил... - без долгих предисловий поставил меня в известность звонивший и, прежде чем я успела что-то ответить или даже просто подумать, положил трубку.

Пожав плечами, я вернула ее на исходное место.

Странный товарищ, - хмыкнула Света.

Это уж точно...

Утро я посвятила изучению своих друзей в соцсетях. Почему я не спросила его имя? Что я вообще знаю о нем? Высокий симпатичный блондин лет тридцати пяти... Из всех найденных в друзьях блондинов никого похожего на странного знакомого не было.