Лепестки хризантемы

В окружении картин в тяжёлых рамах, она в тонком белом обрамлении выглядела чужестранкой.

Громоздкие рамы как будто созданы для того, чтобы придавать дополнительный вес полотнам, подчёркивать их значимость, а эта картина как будто хотела вырваться из непрочно сдерживающих её оков.

Размашистые штрихи сливались в незнакомый пейзаж, который вдруг оказывался лицом без пола и возраста...

Название у картины из моего сна уже успели снять.

- Простите, - обратилась я к первому оказавшемуся поблизости сотруднику галереи, невысокому, средних лет, с бородкой, бережно снимавшему картины со стены. - Вы не подскажете, чья эта картина и как называется?

Мужчина пожал плечами.

- А кто бы мог подсказать?..

Я заметила, что мой голос слегка дрожит.

- Анна Семёновна у нас все знает наизусть, хранительница нашего фонда, - ответил мужчина и громко крикнул. - Анна Семёновна!

В зал степенно вошла женщина, которую я приняла за билетершу.

-Девушка спрашивает, что это за картина.

Анна Семёновна, действительно, все знала наизусть.

- "Автопортрет", художник Евгений Берендеев. Его работа у нас впервые на выставке, это одна из его последних картин, написана в этом году, - произнесла блондинка средних лет в лиловом платье с интонациями виртуального помощника Алисы.

Автопортрет...

Мой? Нет, глупости, конечно. То, что я видела это произведение искусства во сне, совсем не делает меня его автором и даже соавтором... Того блондина из магазина приправ?

Кажется, его зовут Геннадий, но, да, это не настоящее имя.

Но как я могла увидеть эту картину во сне? Или это и его, и мой автопортрет одновременно?

- А отчество? Как отчество художника? - спросила я.

Мой голос дрожал ещё больше.

- Илальевич.

- Илальевич?

-Да. Необычное имя для мужчины.

Е И Б. Синица. Призрак Барина.

Я даже зажмурилась и открыла глаза. Не стоило этого делать так резко, потому что портрет... автопортрет... мне подмигнул.

Я опрометью ринулась к двери, упрочивая о себе впечатление как о странной посетительнице. К счастью, здесь меня никто не знал и не узнал, но, возможно, теперь-то запомнят...

5

Только дома я снова почувствовала себя в безопасности.

В последнее время, я заметила, мне легче думать на бумаге.

Я взяла легкую стопку белых листов со стеллажа и синюю авторучку.

Какие странные сны и ещё более странное ощущение, что кто-то мне их зачем-то посылает, как письма... Но кто? Зачем?

Возможно ли такое вообще?

- Возможно, - ответила Саша, подслушав обрывки моих мыслей, разумеется, опять невзначай. - Посылать сны такой же редкий дар, как, скажем, читать урывками мысли. То же самое со снами. Иногда их можно посылать, но только тому, с кем ты находишься на одной частоте.

"С кем ты находишься на одной частоте..."

Не нужно было, не нужно было... Это все я, это я настояла! - всхлипнула вдруг Саша.

Что не нужно было?

Я не знаю... Не нужно было... - повторила Саша.

Ты могла бы еще раз войти в информационное поле или как это там называется...

Нет, не могла бы, - упрямо мотала головой Саша. - Нельзя рассказывать все и сразу, да мне и не откроется. Ты и сама можешь войти в информационное поле, если очень захочешь...

Как? - удивилась я.

Ты знаешь все сама... - пожала плечами Саша.

Кажется, она думает, что сверхспособности это что-то вроде гриппа, и доступные ей опции мироздания автоматически становятся доступными и мне.

Да, иногда это что-то вроде гриппа, - ответила Саша, подслушав невзначай мои мысли.

Она говорит, что это у нее получается само собой, не специально, но...

Оно похоже на огромную палитру цветов, бесконечно переливающихся друг в друга и обретающих новые свойства. Краски превращаются в звуки, а звуки - в краски. Такая бесконечная цветомузыка. Или, точнее, светомузыка.

Так Саша описывает информационное поле.

Все же я попыталась последовать совету Саши и принялась рисовать все, что мне подсказывала интуиция, или, может, что заблагорассудится. Я нарисовала свой автопортрет, нашу секретаршу Арину, старушку, индейца с хангом, юную красавицу... Почему-то следующим на лист попросился щенок таксы.

С досадой я перемешала листы (глупое занятие, все равно, что решать уравнение со многими неизвестными!) и увидела ужас в глазах Саши.

Она всхлипнула, вытерла полосатым рукавом набежавшие слезы и выбежала из комнаты, оставив меня в полном недоумении перекладывать с места на место альбомные листы.

Я задумалась, моя рука вывела на одном из листов инициалы Е.И.Б.

Озадаченно я последовала за Сашей на кухню.

- У тебя, а точнее, в тебе появилась какая-то тайна, - сказала Саша. - И не наливай мне чай, я буду молоко!

Саша демонстративно извлекла из холодильника пакет с молоком, которое никогда особо не жаловала, наполнила стакан и нарочито громкими глотками быстро опустошила его.

Или мне только показалось, что все это она проделала нарочно.

- Кто-то, на виду у которого протекает твоя жизнь, хочет тебя убить, - спокойно сказала Саша, а я поежилась, зная, что она всегда говорит... нет, даже не правду, а истину...

<p align="right">

</p>