Лепестки хризантемы

Из друзей и знакомых я пригласила только Леночку с Чевычеловым. И, конечно, на свадьбу приехали мои тётушки, и в первую очередь - тётушка Римма.

Она, как и я, никак не могла отвлечься от мыслей о работе, постоянно рассказывала о Школе Радости, где она учит особо одаренных детей.

- И все-таки я переживаю, что Саша ходит теперь в обычную школу, - вздыхала тетя Римма. - В обычной школе дети-индиго часто становятся белыми воронами и объектами для буллинга.

- Не волнуйтесь, Римма.... Я прекрасно лажу с одноклассниками, - поспешила успокоить её Саша. - Никто и не думает меня обижать. Правда, по ОБЖ у меня тройка у единственной в классе, мне не нравится этот предмет, но мама говорит, не стоит из-за этого переживать.

Лавандовое поле уводило мысли за горизонт, где их встречало заходящее солнце.

- В нашей школе никто не додумался бы поставить Саше тройку, - вздохнула тетя Римма.

- Но зато по остальным предметам я со всем разобралась раньше всех, - поспешила успокоить ее Саша, - так что мне разрешили заниматься дома самообразованием, но одной все время скучно, поэтому время от времени я все равно хожу в школу, особенно на уроки истории. У нас учительница рассказывает много таких интересных вещей, каких не узнаешь из книг и Интернета, мы вместе додумываем историю.

- Совершенно права ваша учительница, - подсел к нам Чевычелов с ещё почти полным бокалом шампанского. - Историю нужно не зубрить, а постигать и додумывать. Додумывать историю - особый талант, ведь додумать можно как угодно, а нужно додумать правильно - так, как было на самом деле. Ведь что мы имеем? Факты, и далеко не всегда они складываются как пазлы. Что-то всегда приходится додумывать.

Чевычелов по-прежнему любил поболтать, но говорил теперь спокойнее и медленнее, держался прямее, и вообще стал довольно импозантным мужчиной, в чем несомненная заслуга его супруги Леночки.

Я рассказала ему о призраке Барина. Даже на собственной свадьбе не могу хотя бы на время полностью отключиться от работы.

- Там некоторые дубы в лесу ещё помнят того Барина, им лет по триста - не меньше, - начал Чевычелов увлеченно. - Саму усадьбу местные давно уж разнесли по кирпичикам на хозяйственные нужды, ни камешка ни оставили, а дубы остались... Дуб вообще особенное дерево, дарит силу и мудрость... Барин был человеком очень образованным и учил грамоте своих крестьян, увлекался живописью. Но, к сожалению, ни одна из его картин не дошла до наших дней, но сохранились обрывки его дневников. В нашем краеведческом обществе есть копия. Так что если нужно...

- Очень нужно, Станислав Алексеевич, - взмолилась я.

Считайте, что дневники Барина уже у вас, - заверил Чевычелов.

ГЛАВА 6

1

На мне было все то же серебристое платье, но камер поблизости уже не было. Зато в небе светила луна, похожая на кусочек порезанного кружками лимона. Только бросить в чай и добавить апельсиновой цедры и немного имбиря и мяты.

Рядом остался только один человек, который называл себя моим импресарио.

- Завтра вам позвонит одна моя хорошая знакомая, я организовал встречу с одаренными детьми, юными художниками.

- Но что я могу им рассказать? - недоумевала я, по-прежнему чувствуя себя самозванкой в серебряном платье.

-Не скромничайте, Инга Николаевна, - блеснул из темноты улыбкой знакомый. - Вам определенно есть что рассказать детям, для этого у вас есть все - и талант, и опыт.

Я хотела сказать "вы мне льстите", но подумала, что эта фраза может обидеть моего названного импресарио и спросила:

- А куда мы идём?

- Хороший вопрос, - снова блеснула улыбка в темноте. - Хочу вас кое с кем познакомить...

Помолчав несколько секунд, он добавил:

-С очень полезным человеком.

Мы вышли из темноты на ровную асфальтовую дорожку, освещенную с обеих сторон причудливыми фонарями.

Она вела к большому красивому дому из красного кирпича, похожему на замок и отгороженному от всего мира непроницаемыми воротами.

Мой знакомый нажал кнопку звонка и предстал перед зорким глазом системы видеонаблюдения.

- Алмаз, я, как и обещал, сегодня с гостьей, - сказал он, имея в виду, очевидно, меня.

Створки ворот расступились перед нами.

У порога нас приветствовали каменные сидящие львы и приглашали присесть каменные скамейки в форме такс, но нам было не до этого, нас ждал хозяин.

Дверь открыла женщина, красивая цыганка где-то моего возраста в бирюзово-золотистом платье и таком же головном уборе, отдаленно напоминавшем корону.

-Проходите, - сказала она тоном, который нельзя было назвать ни доброжелательным, ни приветливым.

Мы последовали за ней мимо таких же, как во дворе, скамеек-такс и канделябров в просторный зал, в центре которого в кресле, похожем на трон, восседал цыган лет пятидесяти-пятидесяти пяти. Если бы он был животным, то, вероятно, львом. Огромным чёрным львом.

За ним стоял молодой мужчина с волнистыми светло-золотистыми волосами и решительным профилем индейца. Загорелый, с голубыми глазами и сильным телом, он был почти раздет, не считая набедренной повязки из ярких цветов и ожерелья из них же на шее.

Молодой мужчина был красив, но не слащав, весь его вид выражал спокойное достоинство и некичливое благородство.

-Это Инга, она и найдёт разгадку, - сказал мой знакомый.

Чёрный лев одобрительно кивнул и прорычал:

- А я цыганский барон, а это... - кивнул на блондина... - Мой старший сын Илалий...

- Я ждал вас, - протянул мне руку Илалай. - Пойдёмте со мной, я покажу вам удивительное место...

Я не успела дотронуться до протянутой мне ладони, потому что в зал шумно ворвались цыгане в разноцветных нарядах, они подхватили, закружили меня, они танцевали и пели, пели и танцевали, пока я не проснулась.

2

Моя жизнь всегда казалась мне достаточно насыщенной и яркой, но теперь её затмили какие-то сны, в которых я проживала совершенно иную жизнь.

Странно, я никогда не хотела стать известной художницей. Вот автором бестселлера - это да, на худой конец была бы рада, если бы моя статья стала победила в каком-нибудь крутом журналистском конкурсе, но о том, чтобы писать картины, я никогда не думала, хотя, помнится, в школе неплохо рисовала, а в вузе я даже делала забавные рисунки для нашей факультетской газеты, выходившей в одном экземпляре, но...

Через час я обнаружила себя сидящей за столом на кухне с остывающим кофе. Тишина. Только тикают часы. Только они и знают, какое решение верное. " А есть ли верное решение? А, может быть, оба решения верны или... оба неверны", - выбрались сомнения из углов и нагло расхаживали по квартире.

Макс с детьми очень кстати отправились в парк кататься на каруселях. Саша обожает проводить время на колесе обозрения, говорит, это помогает ей увидеть ситуацию отстраненно, с высоты.

" Мурр", - нарушил тишину, запрыгнул на колени Клепа.

Когда Саша подобрала его на улице год назад, он был совсем не таким пушистым и далеко не таким белым. Свалявшийся грязный мех не давал распознать в блохастике роскошного котяру, глаза его гноились...

- Кто мог выкинуть такого прекрасного кота? - недоумевала Саша. - Смотрите, у него же разноцветные глаза. Оставим его, а?

Кот жмурился, не давая нам с Максом рассмотреть свою особенность, но дело было не в ней.

Мы недавно оплакали Сомса, и маленький пушистик пришёл туда, где горевали о коте. А, может, в нем была душа нашего Сомса? Мне кажется, у кошек тоже есть душа, хоть кто-то и скажет, что все это ересь. Возможно, не такая, как у людей - иная, кошачья, но душа.

Макс сказал свое мужское слово: котенок остаётся, я, конечно, не возражала, а Саша с Фимой так и вовсе захлопали в ладоши, и Клепа остался.

Сейчас он настойчиво просил, чтобы ему почесали за ушком, и я, конечно же, не могла отказать любимцу в этой маленькой просьбе.

"Мур, - сказал он благодарно и встрепенулся. В двери повернулся ключ, послышались топот ног и голоса любимых людей, а я, напротив, отпустив кота к ним на встречу, поспешила на улицу под недоуменными взглядами всех, включая Клепу.

Я могла бы, конечно, солгать, что мне срочно нужно бежать куда-то по делам, но в доме, где все в той или иной степени умеют читать мысли, я почти разучилась лгать - разве что самой себе.

Обманывать себя гораздо проще, но я намеревалась разоблачить себя-обманщицу и знала, что мне поможет в этом.

3

Первые разноцветные листья, предвестники Большого Листопада, кружили медленно, как во сне.

Сны и явь спуталась в моём подсознании, и я, как паучок, раскачивалась на этих качелях.

Они поскрипывали в такт моим сомнениям.

Да, качели были настоящими...

Вот уж не думала никогда, что могу потерять хотя бы на время сцепление с реальностью.

Я отпустила качели в свободный полет без меня и направилась в кирпичного цвета с зелёной крышей кабину-кассу, которая скоро опустеет, когда придут дожди и холода. А пока я купила один билет, уселась одна в кабинку на четверых, пристегнувшись цепочкой, как требовали того правила безопасности.

Прежде я никогда не боялась высоты, но здесь меня немного замутило.

Может быть, Саша час с лишним назад уже нашла здесь все ответы на все вопросы, и мне ничего не осталось - только ярко седеющие верхушки деревьев и крыши.

Мне всегда нравилась их неоднородность в нашем и без того холмистом почти южном городе.

Зелёные-красные, жёлтые, они, кажется, соревновались разноцветием с самой Осенью. Впрочем, как и она, город уважал и сдержанно-асфальтовую палитру, иногда отметал чувство меры, как художник в поиске новых средств, которые помогут, наконец, создать шедевр.

Со скрипом карусель остановилась. Я снова на земле, и я знаю теперь, что мне делать, куда мне идти.

4

Я спешила, почти перейдя на бег, по главной улице, свернула налево в её почти самом конце и, преодолев ещё с сотню длинных метров, оказалась у дверей с надписью "ГАЛЕРЕЯ".

А ниже табличка: "Смена экспозиции".

Я нажала кнопку звонка.

- Я хотела бы посмотреть эту выставку, - жалобно попросила я.

- Эту уже не увидите, - ответил мне интеллигентно-ворчливый женский голос, - но завтра откроется новая выставка - графика художников советского периода.

- Но мне не нужна новая, я хочу увидеть эту выставку...

Должно быть, я походила на упрямую сумасшедшую, но моё рвение к современному искусству все же оценили и даже почему-то не взяли деньги за билет.

- Ладно, проходите уже, но только побыстрее, а то картины уже начали снимать, - со снисходительной улыбкой хозяйки положения предупредила билетерша.

Кивнув, я ринулась в зал.

Собственно, меня интересовала только одна картина, и я сразу же увидела её. Она как будто ждала моего прихода...