История Млечного пути

История насущных времен

Грек Маер остался один. В просторной и светлой приемной вице-президента Колониальной Федерации Вицлава Дарановича, куда проводил его один из сотрудников службы безопасности главного штаба компании, было на удивление довольно прохладно, а в воздухе парил искусственный цветочный аромат, который видимо, проникал в помещение приемной, через рециркуляторную систему вентиляции на потолке. Девушка-референт, куда-то вышла, оставив вместо себя автоматизированный электронный помощник, который периодически отвечал на вызовы настольного коммуникатора делс.

Когда периодические финансовые издания, рекламные ролики и информационный портал Компании, поражающий разнообразием жизнерадостных и патриотичных заголовков, пестреющих на прозрачной глади интел-стола, за которым в мягком кресле, обтянутом коричневой кожей, сидел старый командир, порядком надоели, он, поняв, что ожидание затягивается, просто откинулся на спинку и, закрыв глаза, задремал.

Последнее что запечатлел его взгляд, была картина. Большая и старинная, размером практически во всю противоположную стену, написанная маслом, рукой какого-то реликтового мастера, в выделанном золотом багете, она изображала нечто непонятное, для восприятия Маера и абстрактное. Грек разбирался в живописи ровно настолько, насколько докер способен разбираться в генном перепрофилировании. Однако, почему-то, ему было понятно, что подобным изображением человека, похожего на гуманоида, а особенно в лице этого человека, художник пытался передать на холст эмоции. Причем не самые положительные. От картины исходила необъяснимая депрессивная энергия.

Лицо человека-гуманоида неестественно вытянутое, имело древовидные отростки. С прижатые к щекам, длинными ветками-руками и неестественно распахнутым круглым ртом-дуплом, говорило о том, что художник пытался изобразить эмоции.

Глаза были уже закрыты, но вид этой самой эмоции, не очень приятной и оставляющей после такого ее изображения не самые комфортные впечатления, все еще стоял перед взором.

Маер поежился. А может, так и было задумано?

Через некоторое время, вернулась референт и слабое эхо ее шагов, развеяло и без того неглубокий и тревожный сон. Голова вновь наполнялась только недавно отстраненными мыслями. И что теперь делать?

− Может, желаете кофе? Или чай? — Девушка улыбнулась искусственно откорректированной мимикой лица.

− Спасибо. — Командир вздохнув, сменил позу. — Если Вас не затруднит, то стакан воды.

Девушка кивнула и через полминуты поставила перед ним на стол, на бумажную салфетку, высокий прозрачный стакан, наполненный холодной жидкостью.

Настоящая, земная вода. Не субститурат, не продукт химической дистилляции. Настоящая вкусная вода — единственное, что заставляет Маера скучать, когда он годами не появляется на поверхности этой планеты.

Он выпил его практически залпом.

Что, Грек Маер? Какие дальше будут твои действия? Решил ли ты, куда подашься после того, как у тебя заберут лицензию пилота?

А в том, что ее заберут, сомнений у него не возникало. Сейчас, наверное, и Марка с Леной, где-нибудь в Порту допрашивают агенты компании, возможно предлагая им за показания против своего командира и молчание о том, с чем им пришлось столкнуться на Бете, щедрые вознаграждения, виде денежных премий или неприметных, но неплохо оплачиваемых должностей на Земле.

И самое печальное, во всей этой истории, что Маеру нечего будет противопоставить раздутым фактам его некомпетентности, когда через… Когда ожидание закончится, Вицлав Даранович будет отчитывать его за провал такой важной и ответственной миссии. А потом, наверное, через несколько дней, состоится и слушание квалификационного комитета, на котором зачитают показания членов его экипажа и отчет командора Ильяса Фрайда. При мысли об этом человеке, по спине прокатился озноб. Предъявят записи с модульных камер наблюдения СИД и постановят с позором лишить его права занимать должность командира экипажа космических судов и лицензии на их эксплуатацию.

Но Грека почему-то не очень волновали все эти предстоящие перспективы. Сам не понимая почему, но он испытывал к своему будущему некое подобие безразличия. Сознательного и холодного безразличия, которое вытекало из единственного и непреломляемого желания победить в этой одинокой войне. Победить, пусть и проиграв предстоящую битву.

Возможно, дело было в Марте. Марте Штеер, главе штаба Всемирного Научного сообщества по освоению и изучению дальнего космоса. Поднявшись на борт его судна, она при первой же возможности старалась показывать свое превосходство над другими членами экипажа, высокомерием и надменностью, заработав о себе соответствующее мнение и заслужив соответствующее отношение. Между ними разгорался конфликт. И конфликт, его и ее, к окончанию экспедиции явно перерос бы в открытое противостояние, если бы не одно но. Бета ее изменила. Как и каким образом, эти изменения произошли внутри нее, Маер не понимал. Не знал, и знать не хотел, но одно лишь было ему известно. Эта девушка, владеет некой очень и очень неблагоприятной для Колониальной Федерации информацией, которую собирается использовать в своих собственных целях, о которых Маеру так же ничего известно не было. Ему лишь, по словам самой Марты Штеер, нужно было ждать. Ждать, когда все уляжется и немного успокоится. Ждать, когда агенты Колониальной Федерации и отряды правопорядка перестанут ее активно искать. Тогда она выйдет с ним на связь и тогда, ей потребуется его помощь, платой за которую будет возможность воспользоваться той самой информацией, но в уже своих, ему известных, целях.

И хотя, все это были лишь слова и абстрактные договоренности, Маер почему-то верил ей и знал, что следует немного подождать. Но многое еще зависело так же и от предстоящего разговора с вице-президентом Колониальной Федерации Вицлавом Дарановичем.

Совсем потеряв счет времени и по начинающимся сумеркам за большим окном без рам и перегородок, предполагая поздний вечер, он снова вернулся к предлагаемым интел-столом, изданиям, выбрав в меню более популярные тематики, чем финансовые или политические обозреватели. Время, отображенное где-то в правом верхнем углу стола, ему мало о чем говорило, а его собственный делс, продолжал хронометраж по нулевому меридиану, совпадая лишь с общепринятым орбитальным временем, единственным часовым поясом Земли и не совпадая с часовым поясом географического положения Неополиса.

− Господин Маер?

Грек поднял усталый взгляд на внезапно подошедшую, в этот раз как-то бесшумно, девушку-референта. Неужели началось!

− Произошли некоторые изменения в расписании вице-президента и, к сожалению, он не сможет Вас принять. — Улыбаясь, она продолжала говорить.

Маер нахмурив брови, поднялся на ноги и потянул спину. Стоящая пред ним референт оказалась едва ли не на голову выше.

− Значит, я могу быть свободен? — Надежда на то, что диалога с Дарановичем удастся избежать, начала прокрадываться на поверхность сознания, раздвигая скользкими пальцами надоедливые и тревожные мысли.

− Вас примет первый помощник президента Колониальной Федерации, господин Истомин. — Тут же она немного отступила в сторону и сделала пригласительный жест рукой в сторону двери.

Маер кивнул и, насупившись, направился к выходу из приемной.

Истомин? Это еще кто такой? Никогда он не слышал о таком первом помощнике Германа Торри. Но с другой стороны, какая ему разница, Даранович… Истомин… все одно. От того, кто ему будет в лицо выказывать недовольство и упрекать в некомпетентности, смысл будущего не изменится. Так, значит так. Быстрее бы уже все это закончилось.

Всунув руки в карманы фирменной куртки пилота, Грек переступил порог приемной и оказался в длинном коридоре административного крыла на красной ковровой дорожке и рядами высоких массивных дверей по обе стороны перехода.

Настоящее удивление настигло старого командира, когда после подъема в лифте, несколькими этажами выше, распахнувшиеся двери выпустили его и сопровождающую его девушку в тропический лес.

От удивления у Маера подкосились ноги, и он застыл словно вкопанный, едва ступив на мощеную природным камнем небольшую тропинку. Референт, поравнявшись с ним, усмехнулась.

Теплый влажный воздух, насыщенный кислородом и всевозможными неподдельными запахами, заполнил легкие и заставил кружиться голову. Увиденное было поразительно и неописуемо. Огромная оранжерея, судя по всему занимающая если не целый этаж штаба, то все крыло точно, в отсветах имитирующих солнечный свет, лучи которого мягко выскальзывали из-за заслоняющих их ветвей тропических деревьев, поражала сознание своим размахом и возможностями создавших ее ученых-ботаников и флористов.

− Прошу, следуйте за мной. — Девушка, не давая времени на восхищение, прошла вперед по дорожке, зацепив плечом тонкие и длинные ветви какого-то раскидистого кустарника.

Маер отправился за ней. Рука машинально потрогала листву ближайшего дерева. А не имитация ли все это? Но нет. Растительность была более чем настоящая.

Где-то прямо над его головой, зашелестев листвой и захлопав крыльями, с дерева взлетела довольно крупная птица с красочным ярким оперением, попутно огласив свой полет неожиданно резким криком. Застигнутый врасплох, Грек пригнул голову.

Внезапно тропинка из камня, превратилась в деревянный мостик, под которым журчала вода. Это было подобие довольно широкого ручья или даже маленькой реки с кристально чистой и быстротечной водой, в которую тут же, булькнув, прыгнуло какое-то мелкое животное.

Огромный цветок, прямо у него на глазах, распускался белоснежными лепестками, каждый размером с ладонь, оголяя ярко-желтую сердцевину, над которой, словно только и ожидая этого момента, зависла миниатюрная колибри, выискивая тонким и длинным клювом сладкий нектар.

Ряды пальм, высоких и низких, опутанных лианами и со свисающими среди пышной листвы плодами, провожали путников дальше. Маленькие представители приматов, стайками перепрыгивали с одного дерева на другое, группками облепляя те кроны, где грозди фруктов были самые спелые и налитые красками.

Потом, тропинка вывела их к небольшой постройке, выполненной в африканском стиле без стен, но с соломенной крышей. Навес или беседка…

Под навесом, на небольшом деревянном диване, на подушках сидел человек.

− Господин Истомин! — Девушка-референт шагнула вперед.

Мужчина обернулся и им оказался седой старик в сером свитере и уставшими глазами.

Он поприветствовал ее кивком головы.

− Спасибо, Вы свободны. — И тут же перевел взгляд на гостя. — Вы командир Грек Маер?

Командир кивнул, а референт моментально испарилась, лишь едва слышно прошелестев нависающей веткой кустарника у Маера за спиной.

— Что ж… — Старик облизал губы. — Присядьте рядом. — Он похлопал ладонью по свободному месту рядом с собой.

Маер уселся и, развернувшись в его сторону, сразу же столкнулся с тяжестью маленьких пронзительных глаз неопределенного цвета, обремененными тяжелыми мешками под нижними веками.