Мы встретились в декабре
- Автор: Рози Кертис
- Жанр: Современные любовные романы
Читать книгу "Мы встретились в декабре"
— Мама, — предостерегающе начинаю я. Знаю к чему это приведет, потому что я слышу это с тех пор, как мне исполнилось восемь лет. Я обожаю Софи, но моя мать использовала ее как девушку-пример, сколько я себя помню. По-детски, я хочу сообщить ей, что Софи переживает своего рода кризис раннего возраста, потому что они с Ричем все еще не могут договориться о том, какой они хотят видеть свою свадьбу, поэтому они зашли в тупик. Но я ничего не говорю.
— Я же просто говорю, — говорит она, слегка надувшись, ее тон явно обиженный. — Ты вечно ищешь, на что бы обидеться. У Софи хорошая работа, хороший дом, она старается завести ребенка — ты же не становишься моложе, Джесс.
— Мне даже нет тридцати, — я пытаюсь говорить ровным тоном. Как она может так отличаться от бабули Бет?
— А он симпатичный молодой человек. Очень симпатичный, — мурлычет она так, что я чувствую себя немного неуютно.
— На дворе две тысяча девятнадцатый год. Мне не нужно ловить мужчину в капкан, пока еще не стало слишком поздно. Я не останусь лежать на полке ненужных товаров, если все еще буду одинока, когда мне исполнится тридцать. И я только что устроилась на совершенно новую работу.
— Ну да, конечно, — говорит она, качая головой, как будто это я веду себя неразумно. — Просто говорю, что на твоем месте я бы надела колечко, пока не стало слишком поздно.
Она слегка покачивается и направляется в ванную, напевая «Бейонсе». А я стою с открытым ртом, кипя от злости.
Когда Джеймс заходит несколько мгновений спустя, я все еще прихожу в себя.
Он ставит бумажные пакеты с выпечкой на стол и поворачивается ко мне, улыбаясь своими прекрасными белыми зубами. Я подхожу и целую его, застигнув врасплох.
— За что это? — он берет меня за плечи и отступает на шаг, глядя на меня так, словно оценивает. Я смотрю на него в ответ. Думаю, он правда хороший мужчина.
— Просто так, — говорю я и обнимаю его, обхватывая руками его широкую спину и глядя на крыши, которые ведут к морю. С ним ощущаешь себя в безопасности — он солидный и как будто никуда не уйдет. Может, это и к лучшему, думаю я, искоса оглядывая мамину квартиру. Может, это то, к чему мне следует стремиться.
И тут звонит мамин телефон.
— Да. О, точно. Ага. Конечно, — ее лицо становится все белее и белее по мере того, как она разговаривает, пока на каждой скуле не остается только по два ярких пятна, и что-то в моем животе падает в пол, и я понимаю, что сжимаю обе руки в кулаки.
— Конечно. Да. Мы сейчас приедем.
— Мама? — я выдавливаю из себя это слово.
— Нам нужно вызвать такси до больницы.
— У меня есть машина, — говорит Джеймс, забирая ключи от своей машины.
— Конечно. Мне нужна моя сумочка, — говорит мама механически и сухо. — Джесс?
— Я готова.
Даже не хочу спрашивать, что случилось. Если я не спрошу, это не может стать моим кошмаром. Этого не может быть.
Бабуля лежит на кровати в отделении коронарной терапии (прим. отделение для лечения критических пациентов). Я вижу ее через окно. Она выглядит крошечной, лежа на кровати с проводами, идущими от ее рук. Когда медсестра заводит нас в палату, я поворачиваюсь, как будто хочу избежать всего этого, закрывая лицо руками. Но мама кладет руку мне на плечо и говорит:
— Пойдем, любимая, — я поворачиваюсь, и мы входим вместе.
В палате странно тихо. Не знаю, чего я ожидала: писка и работающих приборов, и всех тех звуков, о которых вы думаете, когда смотрите подобные вещи в «Несчастном случае» по телевизору, но только не этой странной, мертвой тишины. Мама садится на стул рядом с кроватью и смотрит на медбрата, как бы спрашивая разрешения подержать бабулю за руку. Медбрат, который что-то проверяет на аппарате, улыбается и коротко кивает. Он выглядит измученным:
— Она просто спит. Прошлой ночью мы провели операцию, чтобы разблокировать артерию и установить стент.
Я в ужасе смотрю на него:
— Операцию на сердце?
— Не так, как вы думаете, — мягко говорит он. — Мы проникли через руку и таким образом устранили закупорку. Через несколько дней с ней все будет в порядке, и она сможет вернуться домой, хотя потребуется реабилитация и некоторые изменения в образе жизни…
— Я присмотрю за тобой, не волнуйся, — говорит мама, сжимая руку бабушки Бет. Медбрат еще раз ободряюще улыбается и покидает нас.
Я наблюдаю, как он передвигается по палате, проверяя время на часах. Я стою с другой стороны кровати бабули Бет, поглаживая ее пальцы. Из ее руки выходит канюля, а из предплечья — провода. Напротив, на другой кровати, лежит еще одна женщина, наполовину проснувшаяся, и медбрат помогает ей подняться. Странно думать, что Алекс в таком же положение, делает это изо дня в день. Жаль, что здесь нет приемного покоя. Я хочу написать ему и спросить, что он знает обо всем этом. Я чувствую страх, бессилие и…
— Привет, — хрипит бабуля Бет.
— Боже мой, ты нас так напугала, — говорит мама.
Бабушка смотрит на меня из-под тяжелых век.
— Простите, — говорит она. Ее голос не громче шепота. — Не хотелось поднимать шум.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Алекс
6 октября, Лондон
Я так устал, что мог бы просто прилечь прямо здесь и немного вздремнуть. Слова на экране моего айпада плывут перед глазами. Я должен был работать над эссе, но мой мозг объявил забастовку.
Плюс в том, что дома стало немного спокойнее. Теперь, когда вся эта история с Эммой позади, и я твердо покончил со своим недолгим увлечением быть парнем, у которого есть подруга с привилегиями, я чувствую, что могу немного вздохнуть свободно. Имею ввиду, что в теории все это очень хорошо, но просто это был совсем не я. Даже не я, восстанавливающийся после расставания.
— Не могу поверить, что ты получил первое место за это эссе, — говорит Джамиля, бросая сумку на пол сестринского поста. Я подпрыгиваю, потому что мои переутомленные нервы в данный момент находятся в состоянии повышенной готовности, и она фыркает от смеха.
Она выглядит такой же разбитой, каким я чувствую себя. Иногда я думаю, что если бы не другие, кто находится со мной в одной лодке, я бы с трудом поверил, что эта работа не просто какой-то кошмарный сон. Мы все так устали, что могли бы уснуть стоя, а задания сыплются у нас из ушей.
Наблюдаю, как она снимает пальто, шарф и кардиган. Запихивает их комком в свой шкафчик и, протянув руку, хватает чашку с заваренным чаем, которую я держу, затем делает большой глоток.
— Эй, — говорю я, смеясь.
— Я чертовски замерзла. И ты стал первым. Может, если я выпью твой чай, то впитаю немного твоей магии.
— Сомневаюсь в этом, — шучу я.
Мы ждем, когда появится одна из старших медсестер и отведет нас на осмотр в операционную. У меня сводит живот от волнения и нервов. Знакомый ритуал вскипания чайника, пакетика чая в чашке, молока и сахара успокаивает меня. До того, как начал работать в больнице, я пил чай, разбавляя его небольшим количеством молока. Теперь, работая по многу часов, никогда не зная наверняка, когда наступит следующий перерыв, я добавляю сахар, чтобы получить дополнительные калории, которые помогут мне продержаться чуть дольше. Мы все так делаем.
Я завариваю еще одну чашку и передаю ее Джамиле:
— Держи. Сколько ты получила за эссе?
— Шестьдесят восемь.
— Это, по сути, почти первое место.
— Никаких наград за второе место, — она закатывает глаза.
Я наблюдаю, как Джамиля отхлебывает чай, откидывая хиджаб за плечо.
— Ну, что там происходит у тебя дома? — спрашивает она.
— Ничего особенного.
Она бросает на меня многозначительный взгляд:
— С Эммой все улажено?
Джамиля хороший слушатель. Я рассказал ей всю историю одним долгим скучным вечером — мы с ней оказались на одной смене, и это правда изменило ситуацию — иметь кого-то, кто действительно понимает, что я чувствую. И кто не возражает, если я задремлю на середине предложения.
— Не-а. У нее появился кто-то другой. Я смирился со своей новой жизнью постоянного одиночки. В любом случае, все эти встречи тайком посреди ночи были немного похожи на школьную экскурсию в семнадцать лет.
— Звучит довольно захватывающе.
— Чертовски быстро теряет свою новизну. Нет, я сосредоточен на этом, — я машу рукой в направлении палаты, — и на получении достойных оценок.
Джамиля делает еще глоток чая и мгновение смотрит на меня:
— А как Джесс? — спрашивает она.
— Хорошо.
— Хорошо? — она бросает на меня взгляд.
— Хорошо. Ну, она сейчас в Борнмуте, навещает свою бабушку, у которой были проблемы с давлением, — я беру зеленое бумажное полотенце и вытираю кружку, вешая ее обратно на полку. Я старался не думать о Джесс, в Борнмуте, с идеальным, суперспособным Джеймсом, который оказывает ей моральную поддержку. Когда они не сидят рука об руку у постели бабушки Бет, они, вероятно, совершают романтические прогулки по пляжу.
— И никаких новостей от Элис?
Я искоса смотрю на нее и выгибаю бровь:
— Немного похоже на испанскую инквизицию.
— Извини. Твоя жизнь намного интереснее, чем моя. Моя — это в основном работа, учеба, сон, работа.
Я киваю:
— Ага. У меня, в основном, так, с добавлением щепотки запутанных отношений. Что касается Элис, то нет. Ничего особенного. Забытая история. Не думаю, что можно вернуть все назад, понимаешь?
— Боже, да, — Джамиля звучит выразительно. — Был такой опыт. Это все равно, что пытаться оживить кого-то, кто попал в реанимацию.
— Хороший пример.
— Извини. Клянусь, с тех пор, как начала этот курс, вся моя жизнь сосредоточена на уходе за больными, — Джамила зевает так широко, что последние слова прикрывает рукой.
— Все в порядке?
В тот вечер я чуть не выпрыгиваю из собственной кожи, когда захожу в гостиную после смены и слышу голос из темноты.
— Роб, — говорю я, как только ориентируюсь. — Боже, я половину времени забываю, что ты вообще здесь.
— Вау, — сардонически произносит Роб. Он снимает ноги с кофейного столика, чтобы я мог направиться к потрепанному бежевому креслу рядом с телевизором. — В чем дело? Выглядишь так, будто у тебя был дерьмовый день.
— Просто, знаешь, жизненные мелочи.
— Могу чем-нибудь помочь? — Роб наклоняется вперед. Убавляет громкость телевизора и наклоняет голову в сторону двери и остального дома. — Проблемы с женщиной?
Все что ли знают о том, что произошло между мной и Эммой?
— Не знаю, — говорю я, беря подушку и обнимая ее. — Я говорил об Элис сегодня на работе, и я вышел из операционной, по иронии судьбы, на открытом сердце, и получил от нее сообщение. Думаю, она в некотором роде на перепутье — она встречалась с кем-то некоторое время, и из этого ничего не вышло.
— Ага, — Роб коротко кивает. — Это сложно. Ты же не хочешь стать запасным вариантом.
— Элис хочет большего, чем у меня есть. Не в плохом смысле — ну, не думаю, что ей нужны были только мои деньги, когда мы познакомились, но она думала, что выходит замуж за мой стиль жизни. Она хочет детей, хороший дом в пригороде и все в таком роде.
— А ты нет?
Непрошеный образ Джесс всплывает в моей голове, когда она смеется над чем-то, пока мы идем по дорожке вдоль канала в Маленькой Венеции. Мне необходимо взять себя в руки.