Каждое лето после

Сэм обнимает меня и притягивает к себе, его теплая грудь прижимается к моей.

— Я тоже хотел, чтобы ты сказала «да».

Он прижимается губами к моему плечу и оставляет на нем поцелуй.

— Я подслушала твой разговор с Джорди и Финном ранее сегодня, — говорю я ему в кожу, и чувствую, как напрягается его тело. Я поднимаю на него глаза. — Он прозвучал так, как будто ты говорил о нас.

— Ага.

— Что они имели в виду, когда сказали, что ты запутался после того, что случилось?

— Перси, ты действительно хочешь поговорить об этом сейчас? Потому что есть другие вещи, которыми я бы предпочел заниматься. — Он нежно целует меня.

— Я хочу знать. Мне нужно знать.

Он вздыхает, и его брови хмурятся.

— После этого я пережил трудные времена, вот и все. Ребята знали. Джорди учился со мной в университете, помнишь? Он видел все это своими глазами — много вечеринок, выпивки и тому подобное. Они просто чересчур заботливы.

Это звучит не совсем так, и Сэм, должно быть, понимает мои подозрения.

— Это в прошлом, Перси, — говорит он. И хотя я знаю, что это не так, по крайней мере, не для меня, когда он убирает волосы с моей шеи и целует чуть выше ключицы, я запрокидываю подбородок и запускаю руку в его волосы, прижимая его к себе.

— Сэм, прекрати, — мне удается сказать через несколько секунд, и он делает это, прислоняясь своим лбом к моему.

— Я недостаточно хороша для тебя, — говорю я ему. — Я не заслуживаю тебя. Или твоя дружба. И особенно ничего более дружбы. — Я собираюсь продолжить, но он зажимает мне рот двумя пальцами и смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Не делай этого, Перси. Не отгораживайся от меня снова, — умоляет он. — Я хочу этого. — Он часто дышит, его лоб наморщен в вопросе. — Разве ты не хочешь этого тоже?

— Больше всего на свете, — говорю я ему, и один уголок его рта приподнимается. Он подносит мои руки к своим губам и целует каждую, не сводя с меня глаз.

— Тогда позволь мне овладеть тобой, — говорит он. И я не знаю, имеет ли он в виду прямо сейчас или навсегда, но как только «да» слетает с моих губ, он целует меня.

***

Поцелуй яростный и неуклюжий, и когда наши зубы стучат друг о друга, мы оба смеемся.

— Черт возьми, Перси. Я так сильно хочу тебя, — говорит он, прикусывая мою нижнюю губу. Резкость вызывает дрожь во мне, и он перемещает свой рот вниз, по пути покусывая мою ключицу. — Раньше я лежал без сна по ночам, думая об этих веснушках, — бормочет он, целуя созвездие коричневых точек на моей груди. Я не замечаю, как он расстегивает мой лифчик, но когда он снимает бретельки с моих плеч, все это спадает. Он подносит руки к моим грудям, перемещая соски между большими и указательными пальцами, и когда они напрягаются от его прикосновения, он наклоняется, обводит языком одну грудь, затем втягивает ее в рот и сильно сжимает другую. Мои руки взлетают к его плечам, чтобы удержаться на ногах. Когда его имя скользит по моим губам, он влажно целует меня, прежде чем его рот возвращается к моей груди.

Я тянусь к ширинке его джинсов и возлюсь с пуговицей, отвлекаясь на то, что делают его язык и зубы, и на жаждущую пульсацию между моих ног. Я справляюсь с пуговицей, затем с молнией и стягиваю джинсы с его бедер. Я чувствую его твердость через трусы, и он резко вдыхает. Этот звук пробуждает что-то внутри меня — старую потребность подтолкнуть Сэма, заставить его раскрыться, заставить его издавать больше звуков, подобных тому, который он только что издал. Это фейерверк похоти, страстного желания и влажных летних ночей. Я провожу ногтями по его спине, а затем приближаю его лицо к своему.

— Просто чтобы все было ясно, — говорю я ему, не моргая. — Я хочу этого. Я хочу тебя. Ты можешь заполучить меня, но я тоже хочу заполучить тебя.

Когда я целую его, то вкладываю в поцелуй все до последней капли, каждую частичку себя, которая у меня есть. Я провожу своей рукой по его руке грудь, его живот, просовываю это за пояс его нижнего белья, обхватываю его рукой, двигаю по всей длине. Он смотрит вниз и наблюдает секунду, затем возвращается ко мне с улыбкой, отводит мою руку и откидывает меня на ковер.

— Помнишь, как ты это сделала в первый раз? — спрашивает он, улыбаясь мне и снимая джинсы.

— Я так нервничала, — говорю я. — Я думала, что сделаю тебе больно.

Он сжимает пальцами верх спортивных штанов и стягивает их с моих ног, оставляя их вокруг лодыжек.

— У тебя это получалось, — говорит он, опускаясь на колени между моих ног. — У нас было довольно много практики, — говорит он, глядя на меня с кривой усмешкой.

— Было, — говорю я, улыбаясь в ответ.

— Но ты не дала мне попрактиковаться в этом, — он наклоняется и целует меня поверх нижнего белья.

— Я была слишком застенчива, — выдыхаю я.

— А что насчет сейчас? — спрашивает он, отодвигая мое нижнее белье в сторону. Мои ноги подергиваются. — Ты все еще слишком застенчива?

— Нет, — выдыхаю я, и он улыбается мне, но в его глазах бурлит голод.

— Хорошо, — он цепляет пальцами край моих трусиков и стягивает их до лодыжек, затем прижимает мои запястья к бедрам, чтобы я не могла пошевелить руками. — Потому что у меня есть много времени, чтобы наверстать упущенное.

Он погружает свой язык в меня, затем проводит им по моему клитору, щелкая, вращая и посасывая, говоря мне, сколько раз он думал об этом, насколько я хороша на вкус. Я вскрикиваю, и он сосет сильнее. Я пытаюсь раздвинуть ноги, но мои лодыжки скованы тканью вокруг них.

— Тебе это нравится? — мягко спрашивает он, и я в ответ приподнимаю бедра ближе к его рту. Он отпускает мои запястья, избавляется от одежды вокруг моих лодыжек и хватает плоть моей задницы, поднося меня к своему рту, в то время как мои пальцы зарываются в его волосах. Он снова двигает языком внутри меня, его стон вибрирует во мне, его пальцы легко скользят там, где они мне нужны. Я сжимаю свои ноги вокруг него, и он кусает внутреннюю сторону моего бедра, пока тянется к моему соску, сжимая и пощипывая. Его рот следует за мной, его горячий язык на моем грудь, в то время как его пальцы ласкают набухшую плоть у меня между ног. Я шепчу его имя снова и снова, и он вводит свой палец внутрь меня. Мое тело горячее и влажное от пота, и я прошу большего. Он смотрит на меня, его глаза горят, когда он добавляет еще один палец и еще, пока я не насыщаюсь им. Мои ноги начинают дрожать, и он движется вниз по моему телу, посасывая меня, сильно и долго, а затем он задевает меня зубами, и я кричу и распадаюсь на крошечные зазубренные кусочки.

Он прокладывает поцелуями свой путь вверх по моему безвольному телу, и я обхватываю его руками и ногами.

— Просто подумай о том, сколько времени ты потратила на то, чтобы быть застенчивой, — говорит он с усмешкой.

— Заткнись.

Я сжимаю его ногами, и он смеется, целует меня еще сильнее, убирая челку с моего влажного лба.

— Я же говорил тебе, что у меня есть несколько новых движений, — говорит он, снова целуя меня.

— Я беспокоюсь о твоем эго, — говорю я с глупой улыбкой на лице. Он кусает меня за плечо, потом за ухо, а потом Сэм оказывается надо мной. Прижимаясь ко мне. Смотрит на меня сверху вниз. Я не уверена, что была так счастлива больше десяти лет, поэтому я отталкиваю назойливый голос в своей голове, хотя и знаю, что больше не могу его игнорировать. Я безумно переживаю за него. У нас никогда не было секса, и я хочу стереть все остальные, чтобы всегда был только он.

Я приближаю свое лицо к его лицу и медленно целую его, прижимаясь к нему бедрами. Я стягиваю с него нижнее белье и чувствую, как он горячий и твердый прижимается к моему бедру. Он протягивает руку мне за голову и достает презерватив из ящика прикроватной тумбочки, раскатывая его по всей длине, и, положив свои предплечья рядом с моей головой, ложится на меня, удерживая мои глаза своими.

— Мы действительно это делаем? — шепчу я. Он толкается в меня, и я резко вдыхаю. Он замирает, и мы смотрим друг на друга несколько секунд.

— Да, мы это делаем, — говорит он и выходит почти полностью, а затем снова входит, и мы оба стонем. Я обхватываю его талию ногами и поднимаю бедра ему навстречу, следуя неторопливому ритму, который он задает, мои руки на его плечах, спине, его смехотворно упругой заднице, а его глаза никогда не отрываются от моих. Он поднимает мое колено вверх, толкаясь глубже во мне и двигает бедрами невыносимо медленными кругами, которые приближают меня к освобождению, но не приводят меня туда. Я рычу от разочарования и удовольствия и прошу его, пожалуйста, продолжать двигаться, пожалуйста, не останавливаться, пожалуйста, двигаться быстрее. Я очень вежлива, но он только усмехается и прикусывает мою губу зубами.

— Я так долго этого ждал. Я никуда не спешу, — говорит он.

И он не спешит, поначалу, пока его спина не станет гладкой, а мышцы напряженными, и он не будет дрожать от сдержанности. Он сдерживается, пока я не становлюсь нетерпеливой и нуждающейся, кусаю его за шею и шепчу: — Я тоже этого долго ждала.

После мы ложимся на пол лицом друг к другу, раннее вечернее солнце освещает нас золотым светом. Взгляд Сэма тяжелый, на губах усталая улыбка. Он водит пальцами вверх и вниз по моей руке. Я знаю, что должна сказать ему. Эти слова вертятся у меня в голове по кругу. Я просто должна произнести их вслух.

— Я люблю тебя, — шепчет он. — Я не думаю, что когда-либо переставал.

Но я едва слышу, что он говорит, потому что в то же время слова, которые я должна была сказать двенадцать лет назад, застревают у меня в горле.

16. ЛЕТО, ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД

К тому времени, когда я наконец получила весточку от Сэма, прошло две недели после того, как он уехал учиться, и я была в ярости. Он был извиняющимся и полным слов «как ты», «я люблю тебя» и «я скучаю по тебе», но он также был закрытым. Он уклонялся от моих вопросов о практикуме, его общежитии и других студентах или давал односложные ответы. Через пять минут после звонка на заднем плане раздался стук, и женский голос спросил, скоро ли он будет готов уйти.

— Кто это был? — спросила я, с трудом подбирая слова.

— Это была просто Джо.

— Девочка Джо?

— Да. Она в практикуме, — объяснил он. — Большинство из нас живут на одном этаже. Мы устраиваем вечеринку, и, что ж, мне пора идти.

— О, — я слышала, как кровь шумит у меня в ушах, горячая и сердитая. — Мы даже не сделали трех обновлений.

— Послушай, я напишу тебе позже по электронной почте. На этой неделе у меня наконец заработал интернет.

— Твоя электронная почта работала на этой неделе? Например, в начале этой недели?

— Пару дней назад, да.

— О.

— Я не писал, потому что на самом деле сказать было особо нечего. Но я сделаю это, хорошо?

Верный своему слову, Сэм отправлял электронные письма, делая быстрые, неудовлетворительные заметки, обещая более полные обновления в будущем. Он даже отправил пару сообщений. Я передала все Делайле, которая пообещала присмотреть за ним, когда она добралась туда и доложила обо всех — вонючих неудачниках, с которыми видела его, — и Чарли, который слушал, но не высказывал особых замечаний.