Каждое лето после
- Автор: Карли Форчун
- Жанр: Современные любовные романы
Читать книгу "Каждое лето после"
— Пожалуйста? — спросила я.
Он снова посмотрел в лобовое стекло. — Я умею развлекаться.
Это был фильм «Ребенок Розмари», один из моих любимых фильмов шестидесятых, и не совсем тот пошлый слэшер18, которого ожидал Чарли. Пока шли титры, он уставился на экран с открытым ртом.
— Это было какое-то запутанное дерьмо, — пробормотал он и медленно повернулся ко мне. — Тебе нравится эта штука?
— Я люблююю это, — проворковала я. Мы съели пакет чипсов с солью и уксусом, пачку мармеладных червей с лакрицей и два слаши19 из киоска. Я была в восторге от сладкого. Это было самое веселое, что у меня было за все лето, и это было шокирующе, поскольку большую часть дня я провела в позе эмбриона.
— Ты очень беспокойная девушка, Перс, — сказал он, качая головой.
— И это говорит о чем-то, исходящем от тебя. — Я усмехнулась, и когда он улыбнулся в ответ, мои глаза опустились на его ямочки, прежде чем заметить, что его были на моих губах. Я откашлялась, и он быстро взглянул на часы на приборной панели.
— Нам лучше отвезти тебя обратно, — сказал он, заводя грузовик.
Всю дорогу домой мы разговаривали, сначала о его программе по экономике в Вестерне и о богатых детях, с которыми он делил дом осенью, а затем о том, как я чувствовала, что все двигаются к большему и лучшему, пока я остаюсь в Торонто, следуя пути, который проложили для меня мои родители. Он не пытался утешить меня или сказать, что я слишком остро реагирую. Он просто слушал. За весь час обратной дороги мертвый воздух продержался не более нескольких секунд. Мы смеялись над историей о его первых школьных танцах, когда он подъехал к коттеджу. Его отец заранее научил его «правильному» танцу, что закончилось тем, что Чарли дважды прошелся по полу спортзала с совершенно перепуганной Мередит Шанахан.
— Хочешь зайти? — спросила я, все еще смеясь. — Я думаю, в холодильнике есть несколько папиных банок пива.
— Конечно, — сказал Чарли, заглушая двигатель и провожая меня до двери. — Если ты правильно разыграешь свои карты, я, возможно, приглашу тебя на танец.
— Я танцую только танго, — бросила я через плечо, поворачивая ключ в замке.
— Я знал, что между нами ничего не получится, — сказал он мне на ухо, отчего по моей руке побежали мурашки.
Мы скинули обувь, и Чарли осмотрел небольшое открытое пространство.
— Я не был здесь целую вечность, — сказал он. — Мне нравится, что твои родители сохранили его как настоящий коттедж. Ну, кроме этого, — сказал он, указывая на кофеварку для эспрессо, которая занимала слишком много места на кухонном столе. Я прошла в другой конец комнаты и включила прожектор, который осветил высокие красные сосны.
— Это мое любимое место в мире, — сказала я, наблюдая за покачивающимися ветвями. Когда я обернулась, Чарли изучал меня со странным выражением на лице.
— Мне, наверное, пора домой, — хрипло сказал он, указывая через плечо.
Я наклонила голову.
— Ты буквально только что пришел, — я прошла мимо него, чтобы открыть холодильник. — И я обещала тебе пиво, — я передала ему бутылку.
Он почесал затылок.
— На самом деле у меня нет привычки пить в одиночку.
Я закатила глаза и потянула за рукав своей толстовки на ладонь, чтобы я могла открутить кружку. Я сделала большой глоток, затем протянула ему бутылку.
— Лучше? — спросила я. Он сделал глоток, настороженно глядя на меня.
— Ты действительно постаралась сегодня вечером, да? — сказал он, указывая на мой наряд, пару рваных джинсовых шорт и серую толстовку. Я собрала волосы в конский хвост. Только тогда я заметила, что на нем были хорошие темные джинсы и новая рубашка поло.
— Оставила свое бальное платье в Торонто, — ответила я.
Он ухмыльнулся, его взгляд опустился на мои ноги.
— Мои девушки не носят бальных платьев, Перс, — сказал он, его взгляд вернулся ко мне. — Но обычно они носят чистую одежду, — я посмотрела вниз и, да, на штанине моих шорт было оранжевое пятно. — Ты знаешь, как признак базового уровня гигиены, — добавил он. Я почувствовала, что нагреваюсь, и его улыбка расплылась.
— Я же говорил тебе, — сказал он глубоким и низким голосом. Он поставил бутылку и сделал шаг ко мне. — Красная шея. Перекошенный рот. И твои глаза еще темнее, чем обычно.
Мы стояли так, ни один из нас не дышал, несколько долгих секунд.
— Это чертовски сексуально, — прохрипел он. — Ты так чертовски сексуальна, что я не могу этого вынести.
Я моргнула один раз, а затем бросилась к нему, обвивая руками его шею и притягивая его рот к своему. Я так сильно хотела быть желанной. Он встретил меня так же нетерпеливо, схватив за талию и притянув к своему твердому телу. Одной рукой он прижимал мои бедра к себе, а другой обхватил мой конский хвост, оттягивая мою голову назад, а затем посасывая обнаженную плоть моей шеи. Когда я застонала, он обхватил мой зад и поднял меня с пола, обвивая мои ноги вокруг своей талии, раздвинул мои губы языком и поддержал меня, так что я сидела на стойке. Он широко раздвинул мои ноги и встал между ними, проводя рукой по моей икре.
— Я не брилась, — прошептала я между поцелуями, и он засмеялся мне в рот, посылая вибрации через меня. Он присел на корточки, держа меня за лодыжку, затем провел языком от моей голени вверх по колену к краю моих шорт, не сводя с меня глаз все это время.
— Мне действительно все равно, — прорычал он, затем встал и обхватил мое лицо руками. — Ты могла бы месяц не бриться, а я все равно хотел бы тебя.
Я обхватила его ногами и крепко поцеловала, затем прикусила его губу, заставив его застонать. Этот звук был кошачьей мятой для моего эго.
— Пойдем наверх, — сказала я, затем оттолкнула его, чтобы я могла спрыгнуть вниз, и повела его в свою спальню.
Его руки оказались на мне, как только мы прошли через дверной проем. Я отступила назад, пока мои колени не коснулись кровати, и потянулась за его рубашкой в то же время, когда он потянулся за моей. Мы сняли их в неразберихе рук, а затем он за считанные секунды расстегнул мой лифчик и бросил его на пол. Мои руки потянулись к пуговицам его джинсов, отчаянно желая почувствовать его рядом со мной, стереть все печальные моменты, почувствовать себя желанной. Он смотрел, как я их снимаю, затем расстегнул мои шорты, спустив их с бедер, так что они упали на пол. Мы стояли друг перед другом, тяжело дыша, а затем я спустила нижнее белье с ног и придвинулась ближе к нему, проводя пальцами по его плечам. Я не осознавала, что они дрожат, пока Чарли не положил свои руки поверх моих.
— Ты уверена? — мягко спросил он. В ответ я потянула его вниз, на кровать, на себя.
***
Должно быть, я заснула сразу после этого, потому что, когда я проснулась, розовое утреннее небо светилось в окнах. Все еще сонная, я почувствовала дыхание на своем плече, прежде чем поняла, что на меня накинули бедро. Коробка презервативов, которую мама подарила мне в прошлом году, лежала открытой на тумбочке.
— Доброе утро, — проскрежетал мне в ухо скрипучий голос. Это было так похоже на Сэма. Я зажмурилась, надеясь, что это был плохой сон. Он переместил свой вес на меня и поцеловал мой лоб, нос, затем губы, пока я не открыла глаза и не посмотрела в пару зеленых глаз.
Не те глаза. Не тот брат.
Я прерывисто вдохнула, ища кислород, чувствуя свой пульс, быстрый и неприятный, по всему телу.
— Перс, что случилось? — Чарли отодвинулся от меня и помог мне принять сидячее положение. — Ты заболеваешь?
Я покачала головой, посмотрела на него дикими глазами и выдохнула: — Я не могу дышать.
***
Я провела последние дни лета в тумане ненависти к себе, пытаясь понять, почему я сделала то, что сделала, и как я могла рассказать Сэму о своем предательстве.
Когда приступ паники прошел, я выгнала Чарли из коттеджа, но он вернулся днем, чтобы проведать меня. Я кричала и кричала на него сквозь горячие слезы, говоря ему, что это была огромная ошибка, говоря ему, что я ненавидела его, говоря ему, что я ненавидела себя. Когда у меня началось учащенное дыхание, он крепко держал меня, пока я не успокоилась, шепча, как ему жаль, что он не хотел причинить мне боль. Он извинился, как только я это сделала, выглядя обиженным и подавленным, и оставил меня в покое, чувствуя себя еще хуже из-за того, что я причинила ему боль.
Чарли снова извинился, когда заехал за мной в Таверну на мою последнюю смену днем позже, и я кивнула, но это был последний наш разговор о том, что произошло между нами.
Когда я вернулась в город, мои родители сразу же сообщили новость о том, что осенью они выставят коттедж на продажу. Я должна была предвидеть это, обратить больше внимания на то, как мои родители язвили друг на друга из-за денег. Я расплакалась, когда они объяснили, что наш дом в Торонто нуждается в ремонте, и, кроме того, я всегда могу остаться с Флореками. Это было похоже на наказание за то, что я сделала.
После той ночи с Чарли, мы с Сэмом обменивались только электронными письмами, но он позвонил мне, как только прочитал мое сообщение с новостями, сказав, что ему грустно, но он уверен, что я смогу провести следующее лето в их доме.
— Я знаю, как ты, должно быть, расстроена, — сказал он. — Тебе не придется прощаться в одиночестве. Мы можем собрать твои вещи вместе на День благодарения и перевезти их ко мне домой. Плакат с «Тварью из Чёрной Лагуны» может находиться в моей комнате.
Никто из нас не упоминал о его электронном письме. И я ничего не сказала о том, что случилось с Чарли.
Что мне было нужно, так это поговорить с Делайлой, но она уже уехала в Кингстон. Я хотела довериться ей, я хотела, чтобы она дала мне план, как сделать все лучше, но я не могла сделать это через смс, и я не хотела делать это по телефону, слышать её голос, но не видеть её реакции.
Я мало что помню о тех первых неделях в школе. Только то, что Сэм начал писать более длинные электронные письма между нашими запланированными воскресными звонками. Теперь, когда они с Джорди жили в одной комнате и он привык к кампусу и городу, он чувствовал себя более уверенно. Кроме того, хотя его практикум не был оценен, он получил восторженный отзыв от профессора-руководителя и предложение поработать неполный рабочий день над его исследовательским проектом. Он еще не столкнулся с Делайлой, но не спускал глаз с копны рыжих волос.
Он рассказал, как ему было одиноко, когда он только пришел в школу, как он делал свои заметки короткими, чтобы не волновать меня. Он извинился за пьяное состояние, в котором он был, когда я позвонила ему, и сказал мне, что когда он думал о построении будущего, это всегда было будущее со мной в нем. Он также извинился за то, что не прояснил это. Он сказал мне, что я его лучшая подруга. Он сказал мне, что скучал по мне. Он сказал мне, что любит меня.
По пятницам занятия у Сэма заканчивались рано, и он хотел поехать на поезде в Торонто, чтобы повидаться со мной на выходных, но я оттолкнула его, сказав, что мой профессор попросил написать рассказ на двадцать тысяч слов, который нужно закончить за несколько недель. Это не было ложью, но я также закончила это задание намного раньше времени, не поставив Сэма в известность. К тому времени, когда наступил День благодарения, я уже гудела от нервного предвкушения. Я все еще не рассказала Делайле, что произошло, но я уговорила себя рассказать Сэму правду. Я бы сделала все, что в моих силах, чтобы все исправить между нами, но я не могла лгать ему.