Каждое лето после

— Я пытался рассказать ей, как ты соблазнила меня конфетами и волосатыми ногами, но ее это не убедило.

Я издаю смешок, и немного тяжести спадает.

— Она сказала мне позвонить тебе, — говорит он снова серьезно. Я перестаю дышать. — Перед тем, как она умерла. Она сказала, что ты понадобишься ему после.

Я снова обнимаю его.

— Спасибо, — шепчу я.

***

Сэм сидит на краю причала, опустив ноги в воду. Солнце еще не поднялось над холмами, но его свет отбрасывает ореол вокруг дальнего берега, который обещает, что оно скоро поднимется. Мои шаги сотрясают деревянные доски, когда я иду к нему, но он не оборачивается.

Я сажусь рядом с ним, ставлю на стол две дымящиеся чашки кофе, затем закатываю штаны до колен, чтобы опустить ноги в озеро. Я передаю ему одну из кружек, и мы пьем в тишине. Еще нет ни одной лодки, и единственный звук — далекий, печальный крик гагары. Я наполовину допила кофе, пытаясь сообразить, с чего начать, когда Сэм начинает говорить.

— Чарли рассказал мне о вас двоих на рождественских каникулах, когда мы вернулись домой из школы, — говорит он, глядя на спокойную воду. Я хочу вмешаться и извиниться, но я могу сказать, что ему есть что сказать. И, по крайней мере, я обязана дать ему шанс рассказать свою версию, несмотря на то, как я боюсь это услышать — услышать о том, каково ему было узнать, что я делала все это время, услышать, как он дошел до того, что больше никогда не хочет меня видеть.

Его голос хриплый, как будто он еще не говорил этим утром.

— Я был в ужасной форме после того, как мы расстались. Я не понимал, что пошло не так и почему ты вот так закрылась. Даже если ты не была готова к браку или даже говорить о женитьбе, расставание не имело для меня смысла. Мне казалось, что, возможно, я переживал все наши отношения совершенно иначе, чем ты. Мне казалось, что я схожу с ума.

Он делает паузу и смотрит на меня краем глаза. Я чувствую, как стыд сжимает мое горло, а сердце бьется сильнее, но вместо того, чтобы бороться с ним, я принимаю, что это будет неудобно, и вместо этого сосредотачиваюсь на Сэме и на том, что он должен сказать.

— Я думаю, Чарли думал, что если я узнаю, что произошло на самом деле, это может как-то исправить ситуацию, объяснить, почему ты меня оттолкнула. — Он качает головой, как будто все еще не может в это поверить. — Он сказал мне, что ты все еще любишь меня, что ты сразу же пожалела об этом и совершенно взбесилась.

— У меня была паническая атака, — шепчу я.

— Да, я вроде как понял эту часть на поминках, — говорит он, глядя мне прямо в глаза. Он намного спокойнее, чем был вчера, но его голос звучит глухо.

— Я действительно пожалела об этом, — говорю я ему, колеблясь, прежде чем положить руку ему на бедро. Он не отодвигается и не напрягается от моих прикосновений, поэтому я продолжаю держать его там. — Это самое большое сожаление в моей жизни. Я бы хотела, чтобы этого не случилось, но это случилось, и мне очень жаль.

— Я знаю, — говорит он, оглядываясь на озеро, его плечи поникли. — Мне жаль, что вышел из себя вчера. Я думал, что прошел через это много лет назад, но, услышав, как ты произносишь эти слова, мне показалось, что я слышу это снова и снова в первый раз.

Я беру его руку в свою и пожимаю ее.

— Эй, — говорю я, чтобы он посмотрел на меня, и когда он смотрит, я крепче сжимаю его и смотрю ему в глаза. — Тебе не за что извиняться. Я, с другой стороны…

Он грустно улыбается и проводит рукой по волосам.

— Дело в том, Перси, что мне есть за что.

Я чувствую, как мое лицо сморщивается в замешательстве. Он ставит одну ногу на причал, поворачиваясь так, чтобы смотреть мне в лицо. Я вытаскиваю ноги из воды и поджимаю их под себя, чтобы сделать то же самое.

— Ты всегда думала, что я совершенен.

— Сэм, ты был совершенен, — отвечаю я, констатируя очевидное.

— Я не был! — говорит он непреклонно. — Я был одержим идеей выбраться отсюда, а потом, когда я пошёл в школу, я был так напуган, что все испортил, что казался умным только потому, что вырос в таком маленьком городке. Мне казалось, что в любой день они поймут, что я мошенник. Я был парализован страхом. Я тоже скучал по дому. Я безумно скучал по тебе. Я не хотел, чтобы ты знала, как это было плохо, чтобы ты думала обо мне хуже, поэтому я не позвонил.

— Тебе было восемнадцать, и это было совершенно нормально — чувствовать себя так. Я была слишком незрела, чтобы понять это.

Он качает головой.

— Я всегда завидовал Чарли. Я думаю, ты это знала. Он почти не учился в средней школе и просто проваливал все тесты. Девушки любили его. Казалось, все для него происходит так легко. А потом ты тоже это сделала.

У меня в животе такое чувство, будто я только что упала с сорокового этажа.

— Я почувствовал, что мое будущее взорвалось, когда ты сказала, что не можешь выйти за меня замуж, — продолжает он. — Но я думал, что однажды ты передумаешь. Я думал, нам обоим нужно немного времени. Но потом… Я не очень хорошо воспринял это, услышав о тебе и Чарли, — он потирает лицо. — Я был зол. На тебя. На Чарли. И на самого себя. То, что я чувствовал к тебе, всегда было мне так ясно — даже когда мы были молоды, я знал, что мы с тобой созданы друг для друга. Две половинки одного целого. Я любил тебя так сильно, что слово «любовь» казалось недостаточно сильным для того, что я чувствовал. Но теперь я понимаю, что ты этого не знала. Ты бы не обратилась к Чарли, если бы знала это. И за это я прошу прощения.

Он тянется ко мне, большим пальцем вытаскивая мою нижнюю губу из-под зубов. Я и не заметила, что кусала её.

Я начинаю отвечать, сказать ему, что ему не нужно извиняться, что это я должна объясняться, но он останавливает меня.

— Когда я вернулся в школу после Рождества, я просто хотел забыть тебя, нас и все, что произошло, — говорит он. — Я хотел выбросить тебя из своей системы, но, думаю, я также хотел причинить тебе боль так же, как ты причинила ее мне. Я учился как сумасшедший, но при этом много пил. Я ходил на эти большие домашние вечеринки — там всегда был бочонок пива и всегда были девушки, — он делает паузу. Мышцы моего живота сжимаются при упоминании о других девушках. Он прищуривается, как будто он спрашивает моего разрешения продолжать, и я делаю глубокий вдох и жду.

— Я не могу вспомнить большинство из них, но я знаю, что их было много. Джорди старался не спускать с меня глаз. Он беспокоился, что я могу что-нибудь подхватить или переспать с подружкой какого-нибудь психопата, но я был неумолим. Однако это не имело никакого значения. Все, о чем я мог думать каждый день — это ты, — говорит он скрипучим голосом. — Даже когда я был с другими девушками, пытаясь стереть тебя из памяти, ты всё ещё была там. Я просыпался, иногда даже не понимая, где нахожусь, такой полный стыда и так сильно скучающий по тебе. Но я просто делал это снова и снова, пытаясь забыть. А потом однажды вечером на какой-то вечеринке в подвале общежития я увидел Делайлу.

У меня перехватывает дыхание при ее имени, и я потираю грудь, как будто могу унять боль под грудиной.

Сэм ждет, пока я снова не встречусь с ним взглядом.

— Тебе не нужно рассказывать мне эту часть, — говорю я. — Эту часть я почти уверена, что знаю.

— Делайла рассказала тебе?

Я киваю.

— Я думал, что она согласится. Она была тебе хорошим другом.

Я вздрагиваю, вспоминая, как ужасно я с ней обращалась. Я была зла, а потом, когда я справилась со своим гневом, мне было слишком стыдно, чтобы извиниться.

— Я был пьян до чертиков, Перси. И я начал приставать к ней. Она отчитала меня и выбежала оттуда. Я думаю, что меня стошнило прямо на себя, примерно через две минуты.

Именно то, что сказала мне Делайла.

Он издает горький смешок. — После этого я перестал спать со всеми подряд. Я просто ел, ходил на занятия и учился. Я был в некотором роде роботом, но через некоторое время я перестал так злиться на тебя и Чарли… и на себя.

— Мне так жаль, — шепчу я. — Я ненавижу, что я сделала это с тобой, — я смотрю на рябь, расходящуюся от того места, где прыгнула рыба. Мы оба молчим. — Я заслужила это, — говорю я через некоторое время, поворачиваясь к нему. — Другие девушки. Ты, клеящийся к Делайле. Ты, орущий на меня вчера. За то, что я сделала с тобой, я заслужила все это.

Сэм наклоняется вперед, как будто не расслышал меня правильно.

— Заслужила это? — повторяет он, его глаза свирепеют. — О чем ты говоришь? Ты этого не заслужила, Перси. Точно так же, как я не заслужил того, что случилось с Чарли. Предательства не отменяют друг друга. Они просто причиняют больше боли. — Он берет мои руки и потирает их большими пальцами. — Я думал о том, чтобы сказать тебе, — говорит он. — Я должен был сказать тебе. Я получил все письма, которые ты отправила, и даже пытался ответить, но долгое время винил тебя. И я подумал, что, может быть, ты продолжишь писать, если я тебе все еще небезразличен, но в конце концов ты перестала.

Его голова наклонена, и он смотрит на меня сквозь ресницы.

— Когда на четвертом курсе я нашел тот видеомагазин с разделом ужасов, я чуть было не обратился к тебе. Но к тому времени было уже слишком поздно. Я полагал, что ты бы двинулась дальше.

Я решительно качаю головой. Из всего, что он мне только что рассказал, это то, что ранит больше всего.

— Я не двигалась дальше, — прохрипела я. Я сжимаю его пальцы, и мы смотрим друг на друга несколько долгих секунд. И тогда они приходят ко мне — три вчерашних слова, эхом отдающиеся в моей голове пробными вспышками счастья.

Я люблю тебя.

Сэм знал о нас с Чарли много лет, все то время, что я была дома. Он порвал со своей девушкой, несмотря на то, что я сделала.

Я люблю тебя. Не думаю, что я когда-нибудь переставал.

Раньше эти слова не пробивали мою панику, но теперь они прилипают к моим ребрам, как патока.

— Я всё ещё этого не сделала, — шепчу я. Он совершенно спокоен, но его глаза лихорадочно бегают по моему лицу, его голова слегка наклонена, как будто то, что я сказала, не имеет смысла. Теперь, когда становится светлее, я вижу, какие у него красные глаза. Должно быть, он плохо спал прошлой ночью.

— Я думала, что больше никогда тебя не увижу, — мой голос прерывается, и я сглатываю. — Я бы все отдала, чтобы сидеть с тобой на этом причале, слышать твой голос, прикасаться к тебе, — я провожу пальцами по щетине на его щеке, и он накрывает мою руку своей, удерживая ее там. — Я влюбилась в тебя, когда мне было тринадцать, и я никогда не переставала. Ты — это для меня.

Сэм закрывает глаза на три долгих секунды, а когда открывает их, они превращаются в сверкающие озерца под звездным небом.

— Клянешься в этом? — спрашивает он. И прежде чем я успеваю ответить, он кладет руки мне на щеки и приближает свои губы к моим, нежный, всепрощающий и совершенный Сэм. Он убирает их слишком быстро и прижимается своим лбом к моему.

— Ты можешь простить меня? — шепчу я.

— Я простил тебя много лет назад, Перси.

Он долго смотрит на меня, не говоря ни слова, наши глаза встретились.