Отчуждение

Глава 3

Пятница. Через полчаса закончится последнее занятие по психологии, на котором меня нет. Я стою на пороге маленькой приемной. Женщина, вчера проводившая со мной собеседование в этой самой комнатушке, кивает мне, на секунду оторвавшись от экрана.

— Проходите, господин Пилдик вот-вот будет, — говорит она и возвращается к чтению.

Захожу в соседнюю комнату. Она немного больше первой. Посредине стоит конструкция из нескольких сдвинутых вместе столов. Вокруг с десяток стульев, некоторые из них отодвинуты. У противоположной стены два шкафа. На единственном окне решетка.

Прохожу и кладу рюкзак на один из стульев, собираясь достать свой планшет. Теперь мне видно, что на полу, частично под столом, лежит человек. Похоже, он мирно спит.

За моей спиной открывается дверь.

— Здравствуйте, я Сан Пилдик, — представляется вошедший и протягивает мне руку. Это высокий крепкий мужчина лет сорока пяти. Рукопожатие крепкое, взгляд внимательный. — Я психиатр, но меня поставили курировать этот проект.

Пилдик замечает мужчину под столом, но никак это не комментирует.

— Я хотел бы познакомиться с вами поближе, прежде чем мы начнем, — он обходит стол и садится в его голове. — Задам вам несколько вопросов, если вы не против, — достает из кейса свой планшет.

Вздыхаю про себя и сажусь тоже.

— Вы не хотели бы сесть поближе ко мне? — вежливо интересуется Пилдик. Между нами четыре стула. Меня все устраивает, но я киваю и пересаживаюсь. Теперь между нами всего два стула.

Несколько вопросов Пилдика — это несколько десятков самых разнообразных вопросов. Некоторые из них довольно неожиданны, и я не понимаю, зачем они понадобились ему. При ответе на некоторые я немного отклоняюсь от истины.

Были ли у меня в жизни травмирующие ситуации? Нет, не было.

То есть исчезновение матери и авария отца, после которой он оказался парализован по шею, меня не травмировали? Мать я почти не помню, а авария отца — трагедия прежде всего для него самого. Ему было сложно с этим смириться. Тяжело пришлось и Джилли, она тогда была совсем маленькой.

Пилдик смотрит на время.

— Пожалуй, нам пора выезжать, — говорит он, вставая и убирая планшет обратно в кейс. — Ваше первое задание довольно интересно, хотя и потребует от вас большого напряжения. Надеюсь, вы готовы. Знайте, что я все время буду рядом, также не стесняйтесь звонить мне в любое время. Я настаиваю, чтобы вы сообщали мне о любых изменениях своего состояния. Вы для нашего проекта — сложный и чувствительный прибор, который нам ни в коем случае нельзя испортить.

— А как насчет него? — не выдерживаю я. Имею в виду человека, который преспокойно проспал все это время практически у нас под ногами.

— Это Иззи, ваш коллега, — признает Пилдик с неудовольствием, — он с нами сегодня не поедет, — решительно отрезает он.

На входе в здание приходится общаться с охраной и предъявлять свои идентификационные карты. Получаем пропуска и проходим через “саблезубый” турникет. Идем через огромный холл к лифтам.

— Хочу предупредить, что здесь с некоторым подозрением относятся к нашему проекту, — говорит Пилдик негромко. — К его целесообразности.

Честно говоря, я не удивлена, тем более зная, какими “мощными” кадрами этот проект обладает.

— Возможно некоторые люди, с которыми вам придется общаться, будут выказывать вам пренебрежение. Помните, что оно относится к идее проекта, а не к вам лично. Дальнейшее уже зависит от вас.

Я согласно киваю. Вполне понятно, вполне справедливо.

Мы заходим в лифт, и я забиваюсь в уголочек. Пилдик медлит секунду, явно ожидая кого-то, кого только что увидел в холле.

В лифт входит Кай Леон. Я сжимаюсь даже не в комок, а в струну, которая звенит, надеюсь, лишь в моем воображении.

Мужчины явно знакомы, они пожимают друг другу руки. Обмениваются парой фраз, и становится окончательно ясно, что нам предстоит работать над одним делом. Пилдик коротко представляет меня. Кай Леон молчит. Действительно, все, что он думает на мой счет, он уже изложил в своем письме. Я боюсь поднять взгляд.

На девятом этаже мужчины выходят, и мне ничего не остается, как идти за ними. Мы проходим через большой общий зал.

— Поговорим в моем кабинете, — говорит Кай Леон. — А вы ждите здесь, — жестко добавляет он, глядя для меня исподлобья, поворачивается и уходит. Пилдик следует за ним, но на ходу разворачивается и делает успокаивающий жест. Да, он не совсем в курсе ситуации, но сейчас ему все объяснят. Интересно даже, меня уволят сразу или сначала поиздеваются?

Сначала не знаю, куда деться, чтобы не стоять на пути и не мешаться, но, к счастью, нахожу подходящее местечко рядом с искусственным, но все равно чахлым растением с поредевшими листьями. Отсюда могу спокойно оглядеться и исподтишка понаблюдать, как работают люди. Хотя зал большой, рассчитанный на несколько десятков рабочих мест, народу в помещении немного. Выражения лиц у всех сосредоточенные, движения резкие, походка стремительная. Кай Леон с Пилдиком ушли в коридор за стеклянной дверью справа от зала, так что там, должно быть, отдельные кабинеты. Общая зона разделена перегородками на закутки по несколько столов в каждом. Потолки высокие, что все же дает ощущение некоторого простора. Из одного такого закутка как раз вышли двое моих бывших сокурсников с какими-то распечатками в руках. Это Макс и Инга, по всей видимости, именно они выиграли стажировку у Кая. Правда странно, что они уже здесь, ведь лето еще не наступило, да и не по всем предметам занятия уже закончились. Прятаться бесполезно и некуда.

— А, Бет, что ты здесь делаешь? — спрашивает Инга, подходя ко мне. — Только не говори, что это ты у нас будешь психоследователем? — Она хихикнула и пояснила: — Это Гил придумал.

— Она имеет в виду проект Пилдика по исследованию возможностей привлечения экстрасенсов к расследованию, — тихо говорит Макс. Он высокий и худой, вытянутый (его мама говорит, что это его ангелы тянут за уши). Всегда говорит тихо и неуверенно, при этом смотрит в сторону и кажется странным. Стоит ли упоминать, что он необыкновенный, умный и добрый? Макс мой друг, хотя мы это скрываем. Скрываем просто так — такая у нас игра — пароли, явки. Он ничего не знает о том, что со мной произошло. Он поддержал бы меня, я точно знаю. Но для этого мне пришлось бы ему все рассказать, а я не хочу, все в прошлом.

— И кто спонсирует эту глупость? — Инга театрально кривится и заводит глаза. — Гил говорит, что проекту уже три года, а результатов до сих пор никаких.

— Да, я буду участвовать в этом проекте, — сознаюсь поскорее, и лицо Инги тут же приобретает брезгливое выражение.

— Надо же, — говорит она противным голосом. — Нет, ну я, конечно, понимаю, обидно, что тебе не удалось набрать достаточно баллов. Но может это и к лучшему, может это просто не твое. Но извини, пытаться запрыгнуть на ушедший поезд… да еще таким сомнительным образом. Это просто унизительно, хотя конечно кому как, — мотнув головой, она отходит к одному из пустых столов, нежно прижимая к себе распечатки.

— Зато ты окажешься в гуще событий, — почти что шепчет Макс, поглядывая в сторону, — а мы будем приходить сюда пару раз в неделю, копаться в старых данных и бегать с ничего не значащими поручениями.

Бросив на меня короткий, но теплый взгляд, он присоединяется к Инге, просматривающей бумаги с таким важным видом, что мне становится смешно. Боюсь, я не испытываю к ней особой симпатии, но она действительно украшает мою жизнь.

Через некоторое время возвращается Кай Леон и, найдя меня взглядом, бросает коротко:

— Поехали.

Через мгновение он уже стоит у лифта и нажимает кнопку вызова. Никогда не кажется, что он спешит, но передвигается он очень быстро. Словно по волшебству лифт тут же раскрывает двери, как будто специально стоял тут и ждал его. Мы с Пилдиком, только что успевшим выбраться из-за стеклянной двери, переходим на бег и как-то несуразно вваливаемся в кабину.

Спускаемся сразу на стоянку и проходим между рядами машин. И вдруг я застываю на месте. Мужчины подходят к темному внедорожнику, который как две капли похож на Его машину.

Он заставил меня сесть в нее, угрожая пистолетом. Я тогда сделала все, как он велел, потому что боялась, что Он убьет меня. Я не знала, что это далеко не самое страшное, что может со мной произойти. Если б я знала, если б могла догадаться, то ни за что бы не села в ту машину.

Около машины, Кай Леон останавливается и перекидывает координаты на манжетный компьютер Пилдика. К счастью, они заняты и не замечают, что я в ужасе стою посреди дороги. Прогоняю воспоминания из головы и буквально заставляю себя преодолеть оставшиеся метры.

Кай садится в машину, а мы идем дальше к машине Пилдика. Устроившись за рулем, мой новый босс некоторое время сражается с навигатором на панели приборов, но у него так и не выходит перенести полученные координаты. Явно ругается про себя, смиряется и поспешно выруливает со стоянки. На выезде пристраивается за автомобилем Кая и включает режим следования.

— Я знаю, что это не безопасно, но я не слишком уверенный водитель, — оправдывается он.

Я просто улыбаюсь в ответ, я — вообще не водитель.

— Наша работа начнется, когда все разъедутся, — начинает объяснять Пилдик, пока автопилот везет нас на место происшествия. — Вы не увидите ничего…шокирующего, просто место, где что-то произошло. Мне передадут некоторые сведения о происшедшем, но вы ничего знать не будете. Эти сведения помогут мне как-то оценить информацию, которую получите уже вы сами. И главное помните, что наша цель заключается не в том, чтобы найти конкретного преступника, а в том, чтобы исследовать возможности человека получать информацию о преступлении с помощью внечувственного восприятия. Поэтому меня будет интересовать каждая мелочь, которую вы сможете ощутить. Все нужно будет аккуратно записать. Я могу стоять в стороне, чтобы не мешать, но тогда вы будете вести запись с помощью манжеты. По возможности старайтесь проговаривать вслух все, что почувствуете и поподробней. Стало холодно — отметьте это, стало страшно — отметьте. Понимаете?

Пилдик останавливает машину в паре сотен метров от места, огороженного ленточками. Там еще работают люди, и нам остается только сидеть и ждать. Через час я не выдерживаю и выхожу из машины — хочу просто размять ноги. В нашем направлении, переговариваясь, идут два мужчины, у одного в руках небольшой планшет, на другом серая шапка, хотя для шапок уже слишком тепло. Мне становится холодно и страшно, но я пока не записываю это наблюдение на диктофон. Тот, что в шапке уходит, а тот, что с планшетом, подходит к нам. Пилдик выскакивает ему навстречу.

— Куда? — спрашивает мужчина резко, глядя на него. А вот на меня он вообще внимания не обращает. Пилдик вытаскивает из кейса свой огромный планшет.

— Учтите, если противник окажется рядом, вам придется его быстро съесть, — иронизирует мужчина с самым серьезным видом, перегоняя на планшет Пилдика какие-то данные. Закончив он быстро уходит.

— Это Гил, — запоздало представляет его Пилдик, когда тот уже успел запрыгнуть в свой автомобиль в полусотне метров он нас.