Сверхчеловек

9. Новые враги

Долететь до означенной базы русских, рядом с которой это самое озеро-море, не трудно — на тарелке же! Я и не заметил, как прошёл полёт. Потому что всё время, пока Ханс обращался с рычагами и приборами, мы с напарником думали. Кто, и главное — для чего, создал и вырастил, и, главное — не позволяет обедать друг другом нашим милым «рыбёшкам».

Получается, на Землю спускалось, и «резвилось» на её поверхности уже не меньше двух пришлых цивилизаций. А, может, их и больше?!

Что, если те, кто говорит, что люди и сами — продукт чьего-то генетического эксперимента, и созданы искусственно — правы? То есть, мы тоже — подопытные крысы, которых исследуют. То ли — на социальные параметры, то ли на физические. То ли — ещё на какие-то. Например, как мы отреагируем на чудовищ, которые вырвутся в наши моря и океаны, и смогут поедать всё, что «плохо плавает». (Хорошо бы и острова из пластиковых бутылок — тоже!)

И нам не понять, для чего всё это сделано: рано ещё. Не доросли. До понимания.

Впрочем, крыс-то, да и мушек дрозофилов наши учёные разве просвещают — «для чего»? Или спрашивают, хотят ли они участвовать в наших экспериментах?

Вздыхаю восемьсот пятьдесят третий раз за последние двое суток, и вылезаю наконец наружу из давно приземлившейся тарелки. Наружи холодно: минус сорок два. Пришлось опять поставить вокруг себя «кокон».

Вот он: лагерь русских. Он-то сделан — моноблоком. А не как у американцев. Ну и правильно: это у американцев, да и у нас, англичан, каждый — сам по себе. Этакая миниатюрная «вселенная». С характером, привычками, и… Эгоизмом. Персональным.

А тут всё делают дружно. Коллективом. Сплочённым. Да и — главное! — энергии на отопление так уходит куда меньше.

Видеть себя я запретил, конечно. Как и свой транспорт. И они спокойно и деловито продолжают наружные работы: и что-то бурят, и что-то исследуют, и куда-то ходят, и даже в метеобудки лазают.

Отключаюсь от зрения. Перевожу «взор» в глубину. А вот и мои подлёдные друзья. Вначале смутно, потом — «во всей красе».

Начинаем мы с напарником пытаться определить местоположение всех пятидесяти девяти «торпед». И ничего не понимаем.

Странно. Собрались они все, оказывается, в одну кучу, и… Что это они делают?!

А-а-а-а!!!

Боль поистине адская! Голову сдавило, словно клещами! И тело словно парализовало: боль такая, что ничего не шевелится! Даже мозги! И тут меня подхватывает словно бы гигантская ладонь!

Всё вокруг закружилось, завертелось, понеслось!..

И вот лечу я сквозь чёртову ледяную толщу, сам не понимая, как, и вдруг оказываюсь прямо перед мордами тварей, уже раззявивших пасти в предвкушении! Вода обжигающе ледяная, давит чудовищно, и если бы не кокон!..

Но как же они?!.. Неужели так сделали их создатели — чтоб они могли объединять разумы при появлении общей опасности?! И тоже обладают телекинезом?! Групповым.

Пытаюсь сделать хоть что-то…

Но словно связан я, спеленут по рукам и ногам! И — не дёрнуться!

И вот уже пасть самой большой тварюги, словно бы ехидно ухмыляющейся, смыкается над моей головой. Свет вокруг меркнет. Тварюга с утробным урчащим звуком сглатывает, и я…

Ф-фу-у-у…

Проснулся.

Лежу, снова свернувшись калачиком, на своей постели. И снова мокрый — хоть выжимай!

Да будь она неладна, эта Антарктида! Его ж мне здесь всё время какие-то кошмары снятся?! И монстры встречаются?

Проклятое оно, что ли, это место?!

Или, что более реально — идеальный это Полигон для испытания всяких там монстров да уродов: не понравился «образец», или понял испытатель, что спорол при проектировании …рню — замерзай, подопытный! Никто особо беспокоиться не будет: подумаешь, очередной замёрзший «реликт»! Который …рен когда кто найдёт.

Так что, вероятней всего, это горячо любимые инопланетяне облюбовали себе это местечко, логично рассудив, что люди-то как раз сюда доберутся нескоро. Ну, пока они — пещерные дикари. Или даже «продвинутые» средневековые мореплаватели. А позже просто поленились экспериментаторы убрать отсюда всё это безобразие. Или… Забыли?

Встаю, переодеваюсь в очередной раз в сухое. На этот раз уж я становлюсь инициатором новой «глобальной» разведки. Ложимся и целимся. Вот она: Луна.

Напарник открывает в изумлении рот: виртуальный, конечно. Рот-то у нас общий!

Потому что на обследование поверхности нашего спутника даже «лучом» в три угловых градуса много времени не уходит. За буквально пять секунд всё, что надо — нашли!

Живут себе как ни в чём не бывало под поверхностью Луны, на глубине всего восемьсот метров, коварные инопланетяне. Затаились. Замаскировались. Наружу вылетают на почти такой же тарелке, как у немцев. Через тоннель-колодец. Со шлюзами. А вылетают только для того, чтоб снять показания с приборов, и перекинуть себе на компьютеры видеоматериалы, которые, не прерываясь ни на секунду, снимают стационарно установленные в трёхста ключевых местах на Земле, особо мощные и чувствительные видеокамеры и микрофоны.

Ага. Теперь хотя бы понятно, почему я раньше эту глобально-тотальную слежку не заметил. Камеры — они же не живые. И не излучают сигнал просто так — а только выдают кодированный и спрессованный, если можно так сказать, объём накопленной информации, только по сигналу с центрального КП. Ну, или с пульта подлетевшей поближе тарелочки.

Блин. Скоро у меня плешь будет: как бы отучить себя от этой порочной привычки? Ведь не перхоть же у меня! Но поглаживать себя по затылку продолжаю: а молодец я. Догадался посмотреть прямо у себя «под носом».

Ладно. Что делать теперь, мне вполне понятно.

Нападать впрямую, «в лоб», и убивать, как очень хочется, всех этих «друдов», как они себя самоназывают, нельзя.

Потому что следующая дежурная смена, которая прилетит, чтоб сменить этих исследователей-наблюдателей, и прибудет через почти год, не должна понять, что на них, вот именно, напали. И убили. Следовательно, мне придётся всё это дело обставить так, словно это — они сами.

Сами поубивали друг друга, перессорившись, и организовав на своей Лунной базе нечто вроде гражданской войны. Сделать это будет…

Думаю, не очень трудно.

Потому что мысли их я могу читать даже отсюда — запросто. Они, понятное дело, «продвинутые». И мыслят не словами, а сразу — понятиями. Категориями. Образами. Тут и переводчика никакого не надо. И адвокат не поможет. Потому что сразу «увидел» я — это как раз они, вот эти, как уже мы их называем — «греи», нас и создали.

По своему образу и подобию.

И довольно похожи мы, это нужно признать. И физически и морально. Если только можно найти мораль у беспринципных тварей, считающих человечков — расходуемым материалом для социальных опытов. И «поведенческих реакций». Но мозг — идентичен, да. Видать, они же «гуманные: себя, небось, не изучают — считают что они выше этого. И это унизило бы их «достоинство». (Как не вспомнить — мы людей тоже не изучаем, предпочитаем «неразумных» и нечеловекоподобных крыс.)

А вот для «создателей» каких-то плебеев-рабов, выведенных как раз для этого — изучать допустимо. Ох уж эта мне Идея воинствующего антропоцентризма: раз мыслящие — мы, все остальные — нелюди!

Убираю я свой «луч». Вздыхаю снова. Никто там, на базе, меня не заметил. Навострился я проникать в чужие сознания, не потревожив «носителей» этих самых сознаний.

Ладно. Нужно вставать и отправляться.

Для начала — хотя бы позавтракать. А то у меня уже часов десять во рту маковой росинки не было. А силы мне сейчас понадобятся. А то, что по прилёте аппетита не было — это просто побочный эффект. Боевого применения моих постоянно развивающихся и усиливающихся способностей.

На камбузе уже вовсю пашет кок — через три часа побудка, и мой любимый толстячок так и мельтешит руками над плитой: решил он сегодня борщ сварить. А мясо — оно мороженое. Поэтому варить его надо часов пять, чтоб хотя бы мягкое и съедобное стало.

Но мне ни борщ, ни бефстроганофф ни даже картофельное пюре не интересны. Поэтому заставляю я дорогого Акселя Кэлвина вскрыть здоровущую банку тушёнки, и разогреть её содержимое на огромной сковороде. После чего забираю я у него из рук эту самую сковороду, беру тряпку, чтоб не прожечь стол, и перелезаю назад через перегородку.

Поел с аппетитом. Потому что запах жаренного мяса, он, по-моему, и полумёртвого возбудит. Недаром же человек стал мыслить — именно когда перешёл на мясную диету. И начал охотиться. Это нам, как сейчас вижу, мои новые друзья друды навязали такие действия. Но поел реально — с удовольствием. И сковороду сам загрузил обратно в мойку.

На этот уж раз — озаботился, чтоб кок этого не увидел. И не услышал.

Ну вот. Теперь можно и лететь.

Но — не к подлёдному озеру. Которое создали, и сейчас держат под контролем сразу трёх супер-чувствительных видеокамер и сонаров мои дежурящие на лунной станции инопланетяне. А — как раз к ним. Пусть и не в «гости», но — по делам!

Долетели буквально за полчаса: я запретил Хансу разгоняться уж слишком резво. Зато не забыл приказать дежурной смене в пятьдесят друдов не замечать на своих приборах и мониторах рубки, как мы приближаемся. А всего на лунной базе — двести четыре гуманоида. Если чем внешне от нас и отличающихся, так это — более крупной головой, и серым цветом кожи.

И, что самое «странное» — ходят они вовсе не голышом, как любят показывать у нас в популярных научных и художественных фильмах, а в самой обычной… одежде. Или в штанах и рубахах, или в комбезах. Ну и, разумеется — в скафандрах. Это — те, кто выходит наружу. Хотя там, на поверхности, как сейчас вижу, им и делать-то уже нечего. Всё, что нужно было сделать по оборудованию своего «гнёздышка», они сделали тридцать восемь тысяч лет назад. Вырыли, забетонировали, оснастили оборудованием и запасами. Окопались, словом, капитально.

Ну погодите — ужо я вас, гадов беспринципных…

Ловлю себя на мысли, что вот именно такие чувства и эмоции испытывала бы наверное, лабораторная крыса, по отношению к тем, кто гоняет её по Лабиринтам, и бьёт электрическим током за ошибки, если бы вдруг поумнела. Раз в пять. Потому что крысы достаточно умны — это словно резервная «мыслящая раса», подготовленная к заселению планеты, на случай, если мы-таки пошвыряем друг в друга наши ядерные и термоядерные игрушечки. И вымрем. Как динозавры. (Неужели и они — того?! Изобрели бомбы, и —!..)

Но вот я и у «ворот». Берегись, осаждённый город! Невидимый враг сейчас!.. Сам себя одёргиваю: довольно. Заигрался я что-то. Нужно не декламировать пафосно, а… работать.

Лезу снова в головы тех, кто бодрствует. И обнаруживаю любопытнейшую вещь!

Инопланетяне-то… Не дураки! И понимают, что запретив женщинам работать на уединённой базе, как американцы, или русские, они сильно рискуют нарваться на конфликты!

Поэтому женщины на Лунной базе — есть. Но!

Это — представительницы древнейшей профессии!!!

Работающие по контракту. На Правительство. И сейчас как раз три из них «заняты», а четвёртая готовится. К приёму того, кто надумает.

Вот оно: универсальное «средство» для снятия агрессии и напряжённости… Секс.