Сверхчеловек

10. «Классическая» Англосаксонская политика

Пришлось, конечно, поднапрячься, и пораскидать усилием воли по Лунной поверхности кое-какие камни — чтоб, стало быть, нагреть внутреннее пространство тарелки до хотя бы плюс двадцати — а то видел я, как зябко ёжится моя инопланетяночка, предмет моих подлых мстительных вожделений. Ведь я сейчас представляю, как в её лице в какой-то степени отплачу всем этим гадам: за то, как они нас —!.. Почти сорок тысяч лет.

Но когда посмотрел на её милое и растерянное лицо, такое беззащитное и открытое, злобно-мстительные мои порывы как-то рассосались. Сами собой. Я ведь не изверг какой — издеваться над беспомощной малышкой. Пусть и метр шестьдесят пять.

Взялся за неё нежно — сам поражаюсь: даже как-то… По-семейному. Прелюдия, и всё прочее, что положено делать с любимой (Извините за тавтологию!) любовницей. Сам не заметил, как втянулся, и уже абстрагировался и от серой кожи, и от прочих мелочей!

О-хо-хо!!!

Ну, что могу сказать после того самого…

Очень даже близки по конструкции и потребностям наши с друдскими мужчинами тела и помыслы. Потому что всё, чего хотел, я получил.

По-полной.

А что самое странное — и моя партнёрша, из мозга которой я, конечно, всё считывал, и «подлаживался», не осталась, как это у неё обычно бывало — равнодушной! То есть — восприняла секс не как работу, а меня — не как обычного похотливого кобеля, а как… Ну, как партнёра!

И наслаждалась, паршивка этакая, ещё похлеще, чем я, к концу нашей «встречи» реально озверевшего и распалившегося не на шутку! И ведь, что интересно — я ничего ей не внушал и не «подправлял»!

Нет, ну всё правильно, конечно: теперь-то я, как парень, запросто читающий мысли и эмоции других разумных существ, прямо как Мэл Гибсон в фильме «Чего хотят женщины», могу сказать, как именно, и что именно в данный конкретный момент хочет вот эта женщина. (Во как! Уже она для меня — женщина! А не «существо». Несмотря на «две дырочки» вместо носа, огромные глазищи в поллица, и прочее!) Ну, понятное дело, старался соответствовать и исполнять. Буквально «угадывая» все желания и капризы.

Ну и вот результат: вызвал у дамы оргазм. Причём — тот ещё.

Сам удивился. А уж как удивилась дама! Её, кстати, Ундред зовут.

И вот, когда она перестала содрогаться в конвульсиях, и нежно этак охватывает меня за спину, постанывая, поглаживая, поводя в разные стороны своими фиолетовыми гляделками, и умиротворённо вздыхая, возникает у меня проблема.

Потому что не могу я теперь, когда «раскочегарил» девушку, и получил от неё всё, чего и сам хотел, поступить с ней, как с пилотом Хосе… Хоть она и не землянка.

Да и миленькая она весьма, если подумать непредвзято.

Вот я и создал сам себе головную боль: что мне теперь с ней делать?!

Не в жёны же брать, в самом деле?!

Хотя…

На её базу я её вернуть, конечно, могу. Чтоб она там связалась со своими однопланетниками-собратьями. И вот они прилетят. Меньше, чем через двое суток. На большом межзвёздном корабле, «пробивающем тоннель между вселенными». Осуществляющем ноль-перенос, проще говоря.

И что же они увидят?

Что одна женщина спаслась, перед самым кровавым инцидентом вдруг выбравшись наружу, и проведя там, на поверхности, два (!) часа, неизвестно где шатаясь, и непонятно, что делая. А в это время, как по заказу, все остальные обитатели научной базы истребили себя до последнего друда! И наговорили в «чёрный ящик» чёрт знает чего! Причём — заведомой ерунды и неправды. (Записи внутренних видеокамер ведь сохранятся!)

Конечно, у прилетевших возникнет к бедной девушке куча вопросов.

И конечно, её подвергнут глубокому гипнозу.

И конечно, всё, что возможно, выудят.

Впрочем, нет. Не выудят. Если я сейчас полностью сотру всё, что она увидела и запомнила за последние три-четыре часа.

Но вот это-то и будет — самым подозрительным!

И вычислят меня, думается, быстро. А если и не вычислят, то подозрения у них всё равно возникнут. А если ещё и додумаются провести обследование её влагалища… О!

Быстренько и аккуратно убираю оттуда всё своё драгоценное семя. Потому что презерватива, как вы уже догадались, у меня не было. Да и кто берёт его — в Антарктиду?!

Ундред, расслабившаяся было, и даже задремавшая, снова открывает свои большие выразительные, словно у газели какой, глазищи, и смотрит этак с удивлением: мне в лицо смотрит. Ну правильно — я же прикинулся тем друдом, который ей здесь нравится больше всех остальных, и даже оказывает девушке знаки внимания: вон: духи подарил. Конечно, она удивлена: кому понравится, когда непонятно чем и как, ковыряют в твоей кошечке!

Ладно, не буду сам себе создавать новые проблемы. Приказываю ей заснуть.

Можно бы, конечно, нацепить её скафандр, да побродить по лунной базе. Но там сейчас — одни трупы. Изуродованные. Кровища везде. Наша, красная. А не как у урода из тарелки возле «Новой Швабии». Нет, не хочу. Тем более, что и так всё видел. Мало чем отличается, если честно, от того, что у нацистов. Да и у американцев, или русских. Устройства и запасы, обеспечивающие длительное автономное существование. Разве что реактор у них немного другой. Более совершенный и экономичный. Да и …й с ним.

Приказываю Хансу вернуться вновь к этой самой лунной базе.

Десяти минут отдыха в полной отключке моей Ундред вполне достаточно, думаю.

Приказываю ей проснуться. Одеться. Одеть скафандр. И отчалить.

Глядя в иллюминатор, как её тоненькая и такая хрупкая и чувственно покачивающая бёдрами фигурка удаляется по направлению к провалу, под который замаскирован их выход, невольно ощущаю укол в сердце: я — свинья! И редкостная. Но ведь мы, англосаксы, всегда и во всём правы! И можем эксплуатировать и пользоваться другими нациями и даже инопланетянами — к своей выгоде! Что, разве не так?!

Если верить нашим фильмам, истории, и методам проведения нашей внешней политики — именно так! Ведь я тоже — всегда и во всём прав. И несу повсюду нашу «демократию». То есть — я не должен, по-идее, испытывать никаких угрызений.

А испытываю.

Может, ещё недостаточно закалён? И отрешён? Или это оттого, что никогда не стремился стать профессиональным политиком? Или… туп? Вон: простые американцы и англичане ведь не испытывают никаких угрызений совести по отношению к тем же жителям Югославии, Сирии, Ливана, Афганистана, разваленного СССР, раздолбанной Украины, и прочих — они вообще плевали с высокого небоскрёба на чувства и жизнь всех этих недочеловеков из третьесортных стран…

Да и вон: так не только у людей-обывателей. Мой «бог» тоже не слишком-то обременяет себя душевными терзаниями. Хотя и пьёт нагло кровь своих же — людей…

Словом, приказываю я своей инопланетяночке забыть всё, что у нас было, и, прибыв, лечь спать — словно не видит она валяющихся вокруг трупов! И ещё приказываю проснуться через час, «вдруг обнаружить», и вызвать подмогу. Пусть брешет им, что просто спала, и ничего не видела и не слышала. Кстати — это-то — правда. Не видела она. А слышать, кроме диких воплей, ничего и не могла бы — лазеры стреляют бесшумно…

Летим с Хансом обратно. Он помалкивает. Ну правильно: он ничего уж точно — не видел. И высадив меня, где всегда, сразу летит обратно, домой. Где снова всё забудет.

А я, снова загребая ногами, тащусь опять в свою каморку. Ну и наворотил я делов, пока тут живу. А вернее — сплю. Но здесь — уютно. И успокаивает…

Ох, и много же чего мне опять надо обдумать!

Для начала — того, что мне делать, когда через двое суток сюда прибудут чёртовы греи — спасательная экспедиция, будь она неладна… Мне бы к тому времени быть подальше. Хотя им, вроде, нечем засечь моё теперь наверняка чудовищное «телепатическое» поле. А больше меня никак не отследить. Разве что отловить моего «бога», да потрясти его как следует! Уж он-то меня — помнит!

Вот!

Займусь-ка я, пока не поздно, им, голубчиком.

Отлавливаю я за пару секунд своим «узконаправленным» лучом и его. Ага, опять высасываешь кровь из очередной девушки-красавицы, которую только что изнасиловал! Вот ведь паразит. Сволочь беспринципный. Ну, ужо я тебя сейчас!..

На «работу» с вампиром ушло не более пятнадцати секунд. И вот он уже — в коме. Теперь мне нужно бы его… Ага, есть. Вызвал я по девять-один-один устами «высосанной» девушки бригаду реанимации. Жизнь ему сохранить — надо. Но!

Пусть-ка этот гад побудет без сознания недельки две в каком-нибудь госпитале. Чтоб не путался под ногами. Да заодно и не заложил бы меня по простоте душевной. А я пока — управлюсь с моими делами.

А то что-то на Марсе рептилоидов поразвелось — так и кишат, так и прыгают!

Но вначале — всё же — поспать…

Проснувшись, никак не могу понять — где я. Вроде, не в своём номере, в гостинице в городишке у любимого большого адронного…

Потом вспоминаю всё.

Попутно наконец удивляюсь: а быстро я с моим «богом»! Разобрался. Вначале думал, что сил набираться буду месяца два, а хватило для «тренировки» недели!

Но выспался, вроде, неплохо. Да и воспоминания о моей милой Ундред приятно греют… Как хорошо, что я не убил её! А ведь вначале был так зол, что чуть было не поддался. Ну а потом — всё же поддался. Чарам девушки. Вот паршивка инопланетная!

Очаровала! И даже вытеснила крошку Анну — напрочь из моего сознания.

Ладно. Ничего нового пока у меня в быту — нет. Встать, сходить в туалет, умыться. А потом — и в столовую.

Аксель сегодня специально для меня сподобился на яичницу с беконом. Луком. И помидорами — почти пицца. И даже не подгорела она у него. Вкусно. Сытно. Меня никто как обычно не видит, но все выказывают коку свой восторг, и даже большой палец показывают. Ну правильно: в последний раз прилетев, я «объяснил» ему, как готовить.

Сработало.

После чистки зубов приказываю я отдохнувшему Хансу одеться потеплее, и запасти продуктов на пару суток. Одеваюсь, выхожу наружу. Тепло. Всего-то минус тридцать.

А вот он и подлетает. Порядок.

Путь до Марса занимает как раз сутки — я запретил двигаться слишком уж быстро сквозь чёртов космос. Да и летают тут всякие обломки спутников, пыль, и прочий мусор. А у нас на борту нету даже приличного герметика. Нельзя получать большие пробоины!

И вот он — Марс. В противофазе он сейчас — то есть, удалён на самое большое расстояние от нашего шарика.

Ну, что сказать… Красная планета — вблизи, скорее, серо-оранжевая.

И вход в базу рептилоидов тоже спрятан в ложбине. Глубокой, затенённой. Но сама база — почти так же, как у греев: расположена глубоко под поверхностью — больше полутора километров. Ничего не скажешь: зарылись мои ящерки капитально. Но — недавно.

Всего-то — с пять тысяч лет.

Да мне, собственно, плевать, когда. Мне сейчас главное — применить методику Черчилля. На всякий случай объясню, кто не знаком с историей. После начала второй мировой Америка была единственной страной, которая могла бы реально спасти нашу Англию от полного захвата нацистами, которые уже и десантные корабли, и катера, и огромную армию вторжения приготовили. Но США не торопились вступать в кровопролитие, сохраняя нейтралитет. И вполне выгодно продавая вооружение. И тем, и тем. То есть — кто не знает, Америка мирно продавала нефть и металл и своим союзникам, и воюющей с их союзниками Германии!